Мушкетер поневоле - Комбат Мв Найтов
– Это не так, просто я трудолюбив, и у меня есть финансы. И я знаю, что я хочу. Вон там, за мастерской, куча испорченных деталей, неудачных попыток что-то сделать. В том станке, мне на него смотреть стыдно, ошибка в два миллиметра в ходе нарезки первой резьбы, не учел проскальзывание, привод был ременный. А вы говорите: гений! Я – «трудяжка» и самоучка, голова боится, а руки делают.
– Вы бы подобные формулировки использовали при разговоре с Её Величеством. Она бы была с Вами добрее.
– Честно? От нее ничего не зависит. Она сделает то, что ей скажут. Здесь и сейчас это отчетливо видно. Я этого не говорил, но она еще не королева. Слишком внушаема. И умными считает не тех. Но я вам этого никогда не говорил.
– Тем не менее, я ценю и разделяю Ваше мнение. Поэтому я и согласился переехать в Париж. У меня России нет, мое дело – создать Великую Францию.
– Я почти уверен в том, что это у Вас получится, отец Арман. Здесь, конечно, проблем много, пальцев не хватит их загибать, но главная: религиозные войны. Правда, они идут по всей Европе. И победителей в них не будет.
– Увы, князь, это так. Расскажите мне о Московии!
– Не сейчас, я тогда деталь запорю, я еще одного вала у меня нет. После обеда, со стаканчиком доброго арманьяка. – но нас остановили, прибежал Жан и сообщил, что нас зовут наверх: королева решила перебраться в Байон, так как границу пересекла испанская делегация.
Малыш Луи встал в позу, он воспринял это как хитрость матери, с целью отменить его решение. Я повторил Марии, что здесь ему гарантирована полная безопасность, ребенок и несколько слуг нас не стеснят, а физическая нагрузка ему не только не повредит, но и позволит улучшить его здоровье. Что он еще очень молод, чтобы ежедневно исполнять королевские обязанности. Тем более, что он в них еще ничего не понимает. После отъезда королевы здесь остались только де Роганы и их люди, не считая семи человек из свиты короля, непосредственно ухаживающих за ним, и десяток человек вооруженной охраны. Анри де Роган покрутил в руках модель пушки-гаубицы.
– А это уменьшенная копия в масштабе 1:10. Ее калибр 15 мм, заряжание раздельно-гильзовое. Есть идея сделать пушку меньшего калибра, три русских дюйма калибром, тридцать линий, это 33,6 французских линий. Но с этим визитом все сроки я сорвал, еще даже не приступал. Я мадам Катрин уже показывал снаряды для нее. Вот они. Я приказал погрузить все в обозную повозку, пока дофин спит, можем съездить вот туда к скалам и там попробовать всем этим пострелять, без угрозы для окружающих. Место там достаточно глухое. Все испытания я там провожу.
– Мама, ты как, с нами?
– Не считай меня такой уж старухой.
Прицепив орудие к повозке, как к передку, мы выехали через нижние ворота из имения. На полигоне я привязал через буссоль место орудия, вычислил получившиеся дистанции. Вначале выстрелил сам фугасным снарядом по стене, сложенной из тесанных камней, скрепленных обычным известковым раствором. Затем «бетонобойным». Потом были пущены две ракеты, одну пускал сам, вторую – будущий маршал Франции, ну, а залпом стреляла Катрин.
Если выстрелы из 15-миллиметровки не произвели такого уж сильного впечатления, то снесенная стена четырехракетным залпом заставила почесать затылок герцога, несмотря на примитивный способ пуска с ручным магнето и маховиком, с помощью которого удавалось поддержать необходимое напряжение для пуска.
– Мне показалось, что взрыв одного из пушечных снарядов был гораздо сильнее, чем предыдущий.
– Да, это так там другая взрывчатка, более мощная. Но ее производить не из чего. Я выгнал ее основу из сосновой смолы. Здесь ее собирают, но продают неохотно, да и она мне для других нужд требуется.
– А что нужно?
– Уголь или нафта. Нафта здесь есть, говорят. Времени поездить по окрестностям просто не было. Очень хотелось бы съездить в район Тулузы, там, говорят, горячие источники есть, было бы интересно их посетить.
– Неужели нашего гиганта хворь донимает? – усмехнулась Катрин.
– Нет, не меня, дофина, ему будет полезно в них поплавать. А меня нашатырь интересует. Поставки из Ливии крайне нерегулярны! А он нужен постоянно.
– А он там есть?
– Не знаю, но его месторождения тяготеют к таким местам.
– Я напишу Марии, и на недельку выедем туда. Ребенку будет полезна походная жизнь. Я смотрю, что Маргарита перестала носить корсет, я правильно все понимаю?
– Спросите у нее сами, Катрин.
– Я уже спрашивала, меня Ваша реакция интересовала.
– Да, будет ребенок, где-то в марте. Марго говорит, что будет сын, во всяком случае она этого хочет.
Мы медленно подъезжали к имению, когда услышали там шум и крики. Дофин устроил истерику, когда проснулся, а меня не оказалось на месте.
– Дорогой, ну-ка, прекрати истерику. Еще раз такое устроишь, поедешь к матери. Там их можешь устраивать их хоть каждый день. У меня есть дела, и я не нанимался тебе в няньки. Мне требуется попасть вот сюда, на горячие источники, это в двадцати лье отсюда. Если тебя со мной не отпустят, значит, поедешь в Байон, во дворец.
Луи вызвался сам поехать к матери и «выбить» из нее разрешение совершить это путешествие.
– Ну, езжай, только никаких карет, верхом, мальчик, верхом! До обеда успеете быть там, вернуться засветло.
Поднялась легкая суматоха среди «мамок» и охраны, но нас, наконец, оставили одних, и мы, захватив с собой Марго, смогли уединиться в кабинете, а потом в лаборатории, где Анри еще не был. Вердикт, вынесенный руководителем протестантов, был краток: компании быть, даже если никто не присоединится из приглашенных, местом нашего обитания станет один из замков семейства де Роган чуть южнее Нанта. Обещал в этом случае привлечь нескольких богатых купцов и банкиров из Ла-Рошели.
– То, что ты показал сегодня может сильно повлиять на тактику боевых действий. Строительство крепостей станет невыгодным.
– Не совсем так, Анри, крепости, изменятся, но сохранят военное значение, а вот замки перестанут быть безопасным местом обитания. Думаю, что будет так. Тут станет особенно важна выучка солдат. Жаль, что приходится возиться с мальцом, все это выдумки епископа Армана. Он предложил мою кандидатуру в качестве наставника для Луи. Мария ехала сюда, в том числе, чтобы посмотреть на меня. А мне не хочется терять впустую время. В отличие от отца, он вряд ли сможет круто что-то изменить в Париже, плюс достаточно сильное влияние настроений матери: мы их всех купим. Задача монарха не купить преданность, а нести идею. Это у
