Только в смерти - Дэн Абнетт
сухие черепа в пыльном овраге с отпиленными макушками
...превратятся в пыль, как и все бедные ублюдки, которые пытались и потерпели неудачу в том, чтобы остаться в живых на дурном булыжнике Яго на протяжении веков.
Пока Маггс не увидит ее первым. Пока он не увидит ее первым, и у него будет достаточно времени и храбрости, чтобы вонзить лазерный заряд в ее ужасное лицо.
Рядом с ним Харк снова выстрелил и испарил ноги трубача. Человек упал, из его горна все еще вырывался рявкающий диссонанс, подобный плачу животного, претерпевающего боль.
Занавесь позади них сорвалась назад так сильно, что слетела с колышков. Призраки хлынули наружу.
— Наконец-то. В шеренгу! — приказал Аркуда. — Развернуться!
Гвардейцы, поднимая свои винтовки, разошлись веером, чтобы встретить приближающуюся волну.
— Освободить место, — прокричала Сина, когда она и Арилла вынесли .30 из люка. Маггс начал помогать им устанавливать трипод на песке. — Мы можем сделать это, — резко сказала ему Арилла, мастерски устанавливая первый патронный ящик.
— Тогда ладно, — ответил Маггс, поворачиваясь и снова открывая огонь. — Просто убедитесь, что подстрелили ее, когда увидите.
— Кого? — спросила Арилла, защелкивая крышку ресивера.
Маггс не ответил. Он уже вернулся на свою позицию и был занят тем, что снова стрелял, и здесь было слишком шумно для дальнейших разговоров.
Волна атакующих уже была близко, всего лишь в десяти метрах. Харк понимал что, несмотря на количество Призраков, которые уже пришли, они почти достигли Кризиса.
Аркуда это тоже понял. — Серебряный клинок! — приказал он.
.30 открыла огонь. Она производила щелкающий стрекот, подобно чудовищной швейной машинке. Ее щелкающий поток прорезал передние ряды наступающего врага. Пока Арилла подпитывала ее, Сина мастерски водила тяжелым оружием из стороны в сторону. Она косила Кровавый Пакт. Она разрывала их на куски, отрывая конечности от конечностей.
Харк вздохнул. Время боя. Наконец-то, они были на времени боя. Он ожидал его. Он ожидал, когда оно начнется. Казалось, что все в мире замедлилось. Лазерные заряды вибрировали, подобно листьям из огня, зависшим в воздухе. Воины Кровавого Пакта, пораженные огнем Сины, падали на спины очень медленно, широко раскинув руки, царапая пальцами воздух, как будто пытаясь удержаться за него. Кровь расплескивалась, как цветы, лениво раскрывающиеся под солнцем. Гротески, сорванные с лиц, летели в воздух, как тяжелоповорачивающиеся астероиды. Даже кружащаяся пыль, казалось, замедлилась и остановилась.
Харк напрягся. Он чувствовал странное удовлетворение как будто, несмотря на ситуацию, галактика наконец-то начала себя вести именно так, как и должна была себя вести.
У краев линии, вне досягаемости огня .30, волна Кровавого Пакта наконец-то встретилась с шеренгой Призраков.
Это бы Кризис. Это была точка, на которой штурмующий враг больше не может быть отброшен одним огнем. Это была точка столкновения, тела с телом, толпы с толпой.
Волна ударила по линии Призраков. Последовало ощутимое, вибрирующее столкновение. Серебряный клинок встретился с кольчугой, а траншейные топоры и копья встретились с рельефными нательными пластинами. Клинки ударяли, вонзались и кололи. Тела были пронзены, разрублены или отброшены столкновением.
Не каждое падающее тело было воином Кровавого Пакта.
Бонин обнаружил, что он в самой гуще событий. Он насадил солдата Кровавого Пакта на свой клинок, а затем его заставили пнуть и убить следующего, потому что его клинок застрял в позвоночнике первого. Вращая им, чтобы высвободить, он, в конце концов, резко рванул его и разрезал трахею. Горячая кровь брызнула ему в лицо. Он снова повернулся и едва избежал копья. Пригнувшись, он перекатился и уничтожил колени и кости голеней залпом.
Харк расплавил гротеск – и череп позади него – единственным выстрелом из своего мощного энергетического оружия. Кончик копья прошел сквозь его левую руку, но он не почувствовал боли, и резко согнул свою аугметическую руку, ломая копье. Он повернулся и закончил дело, убив владельца сломанного копья еще одним потоком плазмы.
На мгновение, в середине всего этого, он, внезапно, подумал, что может расслышать мелодию вдалеке, похожую на игру волынки. Какая-нибудь медная вражеская боевая труба, решил он, ломая шею человека взмахом левой руки.
Но это не было этим. Это была старая мелодия, хрупкая вещь, Имперский гимн. Нет, нет, Танитская песня…
Какого ф…
Обдумывать это времени не было. Порыв горячего, мучительного воздуха ударил ему в лицо, и два Призрака рядом с ним превратились в огненные шары, трясущиеся, пока умирали. Харк упал, огонь полз по краям и спине его плаща.
— Огнемет! Огнемет! — кто-то закричал.
Харк яростно катался в пыли, пытаясь потушить себя. Кто-то приземлился на него, убегая от огня.
Это был Аркуда.
— Вставайте, комиссар! С их горелками у них преимущество!
Аркуда рванул Харка на ноги. Комиссар был ошеломлен. Время боя, внезапно, оставило странный, нежеланный привкус. Он чувствовал себя разрушенным, неготовым. Его спина пульсировала. Ему было больно. Он осознал, что у него шок.
Лайн Ларкин прохромал из-за порванной занавеси и мгновение рассматривал абсолютный хаос перед собой. Затем он встал на колено и приложил лонг-лаз к подбородку, на свое обычное место. Сквозь прицел он осматривал битву перед ним.
— Огнеметы! — кто-то прокричал.
Да, там был один, извергающий огонь в ряды Призраков длинное горящее копье. Ларкин прицелился. Лонг-лаз отдал ему в плечо.
— Один, — пробормотал Ларкин.
Он сменил обойму, один горячий выстрел на другой, и водил прицелом, пока не увидел еще одно длинное горящее копье.
Он прицелился. Выстрел в голову. Бах. — Два.
Он перезарядил, осмотрелся, засек третий огнемет.
— Выстрел в бочку, — выдохнул он. Бах.
