Александр Гласьев - Паутина

Из архива наблюдательной комиссии ЮПЕСКО.

«Альфа — Марс-Н».

ПОХЬЯ-ЛЕННЕРУ.

Ситуация в Системе в целом остается прежней. Несколько изменился состав правительства. Сенатор Гонди, возможный претендент на пост лидера в Сенате, занял ключевой пост министра стабильности. Можно предположить, что политика искусственного поддержания стабильности будет проводиться по-прежнему или даже более жестко, как курс на самоизоляцию.

Необходимо отметить, что здешние наблюдения расходятся с базовыми моделями развития данного типа. Похоже, что данное общество все же сумело несколько затормозить процесс вырождения.

Сохраняется тенденция старения общества. Официально проблема не обсуждается, меры по повышению рождаемости не рассматриваются. Прирост населения за последний цикл составил 0,35 %, но видимой тревоги у властей это не вызывает.

Грузооборот в системе Бэта — Альфа реально снизился на 7,3 %, хотя в денежном исчислении, судя по официальным отчетам, он даже несколько вырос. Среди высшего командования это связывают с возросшей активностью аборигенов Бэты, препятствующих разработке природных ресурсов планеты. На политической и экономической ситуации на Альфе в целом, как и на жизненном уровне населения, это пока не отражается.

Подтверждаются сведения о контактах граждан Системы с аборигенами Бэты. Располагаю списком лиц, владеющих бэтянским языком (так называемая «болотная речь»). Прошу разрешения на более активный поиск в этом направлении. В перспективе возможен контакт с аборигенами, создавшими своеобразный социум.

Источник, близкий к Сенату, сообщает, что ожидается новая и очень серьезная проверка движения анахронистов, которое кое-кто в новом составе Кабинета считает потенциальной угрозой стабильности. Приму соответствующие меры.

Предлагаю ЮПЕСКО взять на себя издание сборника избранных произведений одного из авторов текстов популярных здесь песен. По моему мнению, он является самобытным и очень интересным поэтом. Тексты прилагаются.

В заключение особо важные сведения, которые, однако, нуждаются в самой тщательной проверке. На Бэте обнаружена и сейчас интенсивно изучается в секретном отделении Центрального госпиталя некая субстанция, получившая условное название «виталонг». Ее биохимическая структура пока не расшифрована, но сама субстанция может представлять серьезный интерес и для нашей медицины. Речь идет о сильном тонизирующем воздействии, регенерации, возможно, долголетии. Начинаю разработку этой проблемы и прошу разрешить использовать в качестве прикрытия и возможного канала получения и передачи «виталонга» известного вам контрабандиста, торгующего с планетами Содружества. Возможен вариант прямого товарообмена.

Работу продолжаю.

(Принял космооператор Ильин.

Канал спецсвязи С-14.

02.Х.3749 по галакт. времени, 7.)

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Тяжелая серебристая машина с рельефной эмблемой Сената, бесшумно скользила над бурой травой и чернозелеными зарослями берьесы. Единственный ее пассажир, лидер Сената, весьма досточтимый сэр Мигель Тардье равнодушно смотрел сквозь прозрачный бронепластик на расстилающуюся внизу равнину. Достигнув высшей власти в Системе, Тардье с особой ясностью осознавал, как мало зависит от него повседневная жизнь сограждан. И с каждым днем привычные обязанности казались ему все более бессмысленными…

Ровно в десять часов, обрывая разноголосый гул, раздался негромкий протяжный сигнал. Не успел он отзвучать, как лидер Сената неторопливо вошел в зал и занял свое место на возвышении.

Треугольный зал Сената был почти полон. Обычно на заседаниях, проходивших дважды в декаду, пустовало более половины мест. Но сейчас со своего кресла, символически установленного в вершине треугольника, Тардье видел, что явились не только многие сенаторы, но и все члены Кабинета и товарищи министров — их места были как раз напротив него, в основании треугольника.

Лидер Сената обвел взглядом стены зала, обшитые светлыми пластинами из натурального дерева с проступающим на них узором. Хотя смотрел он поверх голов, сенаторы, чутко ловившие каждое его движение, окончательно замолкли. Тардье выждал еще несколько секунд и произнес привычную формулу открытия заседания.

Сегодня отчитывался министр энергетики. Весьма досточтимый сэр Карел Нодия, невысокий худощавый брюнет с вьющимися густыми волосами и неприятно резкими манерами, занял место на небольшой трибуне в центре зала. На всех трех стенах вспыхнули дисплеи, потом из их зеленой глубины выплыл первый многоцветный график. Тардье прикрыл глаза и постарался отключиться. К счастью, на этот раз Нодия говорил сравнительно негромко и размеренно.

Лидер Сената открывал заседания, поддерживал порядок в зале, делал замечания участникам, но, по неписаной традиции, сам воздерживался от выступлений. На все запросы, относящиеся к его компетенции, поручалось отвечать кому-либо из членов Кабинета. Последние два или три цикла чести говорить от имени лидера чаще других удостаивался молодой и напористый министр энергетики. Поэтому многие считали, что в его лице Тардье готовит себе преемника, и среди всех претендентов на пост лидера Нодия, несомненно, считался фаворитом.

Сегодня, в случае удачного выступления, Нодия мог получить лишний шанс на выборах. Следующие слушания по его министерству состоятся, по-видимому, уже после отставки Тардье, и Нодия имел основания надеться, что тогда на трибуну с отчетом поднимется новый министр энергетики. А он займет место в верхнем углу чала Сената. Это понимали и его соперники, самым опасным из которых был недавно назначенный министр стабильности, весьма досточтимый сэр Анвар Гонди. Несколько дней назад в кулуарах Сената кто-то намекнул, что сэра Карела на слушаниях ждет неприятный сюрприз. И министр энергетики готовился к своему докладу на редкость основательно. Он приводил множество графиков и цифр, которые, с одной стороны, могут ничего не значить, с другой — производят впечатление на слушателей. Одновременно Нодия старательно избегал профессиональной терминологии, которую пытались втолкнуть в текст его доклада референты. Он всячески подчеркивал, что не дело Сената заниматься техническими мелочами. Главное — обсудить основные принципы энергетической политики, которую он, Нодия, проводит и, с одобрения Сената, готов проводить и впредь. Сенаторы, мало что понимающие в энергетике, были большими специалистами по общему подходу к любой проблеме и потому вполне одобряли выступление министра. Смущало и нервировало Нодию только то, что чаще других одобрительно кивал ему министр стабильности.

Сэр Анвар Гонди был в высшей степени доволен собой. Он точно просчитал поведение своего коллеги, которого всегда считал посредственным политиком. Стоило через третьи руки намекнуть, что Гонди готовится к полемике, как министр энергетики прибег к самой примитивной защите. И теперь чем больше цифр, демонстрирующих успехи его позиции, приводил Нодия, тем уязвимее становилась его позиция, ибо цифры беззащитны перед цифрами.

Две декады назад сэр Гонди поручил исследовательскому отделу Учебного центра Федеркома проанализировать ситуацию в области энергетической безопасности. А за три дня до заседания Сената специальная компьютерная служба Федеркома представила полный текст доклада Нодии, который готовился в министерстве энергетики, со всеми черновыми выкладками, в том числе и теми, что позволяли сделать самые неожиданные выводы и поэтому не только не вошли в доклад, но и не попали на стол к докладчику.

В подготовленном выступления сэра Гонди тоже содержались цифры — немного, около десятка, которые ставили под сомнение практически все успехи министерства. Две-три из них показывали ни много ни мало реальное снижение энергетического потенциала Системы. В случае их оглашения министр энергетики оказывался в очень двусмысленном положении. Одно дело — неудачи в министерстве, они могут быть временными и не зависеть от министра, другое дело — попытка ввести и заблуждение Сенат. Такое, как правило, членам Кабинета не прощалось.

Неожиданно сэр Гонди насторожился. Министр энергетики заговорил о сокращении добычи трансурановых на Бэте и его возможных последствиях. Этого раздела в первоначальном тексте доклада не было, очевидно, его готовил личный офис министра, не прибегая к услугам федеральных компьютерных сетей. Ситуация в зале изменилась, сенаторы зашевелились, стали перешептываться. Невозмутимым оставался, пожалуй, лишь лидер Сената.

— Итак, весьма досточтимый сэр Мигель, — повысил голос Нодия, обращаясь, как полагалось во время выступления, к Тардье, — все успехи министерства энергетики и технической политики, которую разработало министерство, поддержал Кабинет и утвердил Сенат, о чем я уже подробно доложил, оказываются под угрозой.