Александр Гласьев - Паутина

— С плохих, — не раздумывая ответил пилот.

— Что ж, вы правы, как всегда. Знаете, Дэвид, я всегда поражаюсь вашему разумному подходу к жизни. Так вот, один мой сотрудник допустил несколько ошибок… э-э-э… чисто технического плана. Пришлось уволить. А началось все с того, что он, как ребенок, не мог удержаться, чтоб не поиграть с новой игрушкой. Впрочем, его уже устроили на новое место. Но из-за его пагубной страсти к новой технике нам на некоторое время, скажем, до конца этого цикла, придется приостановить все операции. Так что выходите без груза, а Стиву передайте мой привет и наилучшие пожелания. Все, что касается наших с вами финансовых взаимоотношений, остается в силе. Нет-нет, не беспокойтесь, Дэвид, никакой опасности для дела не существует. Это совершенно другая история. Но осторожность никогда не помешает.

— Понятно, — нахмурился Сянцзы. — А в чем же тогда хорошие новости?

— Хорошие? Изменилась, причем в лучшую сторону, деловая конъюнктура. Один наш конкурент, в высшей степени почтенный бизнесмен, к своему несчастью, запутался в делах и выбыл из игры. За ним водились, знаете ли, кое-какие сомнительные поступки… И, надо полагать, кто-то из благонамеренных граждан выполнил свой долг. Вы же помните, Дэвид, я всегда повторял: «Честность — лучшая политика». Так что подумайте-ка на досуге, есть ли у вас знакомые среди пилотов-транспортников — из тех, кто регулярно ходит на Бэту. Нужны парни честные, порядочные и вместе с тем здравомыслящие. Такие, как вы, дорогой Дэвид. Подумайте, не спешите, времени у нас достаточно.

Когда скрытая дверь закрылась за гостем, Мацуда вызвал секретаршу и попросил заварить кофе. Последние день-два Лиза явно нервничала, казалась растерянной.

— Голубушка, — ласково обратился к ней хозяин, — я вижу, у вас какие-то неприятности? Нет-нет, не рассказывайте ни о чем, я не любопытен. Мало ли у кого что бывает! Просто жаль смотреть, как мучается такое очаровательное существо. Я вот думаю, не пора ли прибавить вам жалованье? Давно, знаете ли, собирался, да как-то все руки не доходили. Ну а сейчас дела идут неплохо, так пусть благополучие фирмы отражается и на ее сотрудниках, правильно? В общем, со следующей декады будете получать на тридцать процентов больше. И не благодарите меня, вы это заслужили. Вы, Лиза, верный и надежный сотрудник. Кстати, я приглашаю вас по этому поводу поужинать сегодня со мной где-нибудь в тихом, уютном местечке. Так что сообщите домашним, что придете поздно. Еще лучше — что очень поздно. Да, чуть не забыл… Что-то замок в двери стал заедать, проследите, чтобы его заменили.

Лиза, слушавшая Мацуду с понятным вниманием, при последних его словах слегка смешалась, но тут же овладела собой и понимающе кивнула. Отправляясь варить кофе, она оглянулась и уже игриво стрельнула глазами на симпатичного хозяина. Мацуда удовлетворенно вздохнул и направился в кабинет с ионным душем. Его ожидал приятный вечерок…

Новак ругался на чем свет стоит. Сначала он мысленно высказал все, что думал о своих подчиненных, потом о начальстве, потом о себе самом. Особенно досталось майору Донателли, которому он поручил нехитрую в общем-то задачу: без лишнего шума выяснить, где, когда и с кем встречается вахмистр Вайцуль после возвращения с дежурства. И надо же было исхитриться, чтобы сделать все шиворот-навыворот и спугнуть преступника!

Да, операция бездарно провалена, и спросят с Новака за конкретные ошибки: как расставил подчиненных ему людей, кому доверил решение наиболее деликатных задач. Результат — хуже некуда. Насмерть перепуганный Вайцуль мчится в глубь Болота, не разбирая дороги. А есть там дорога? Тьфу ты, выругался снова бригадир, лезет же подобная чепуха в голову!

Главного так и не выяснили — с кем должен встретиться Вайцуль в Космопорту. А может, еще где? Пузырь их знает, сколько там посредников. Можно было этого Вайцуля на аппарат посадить, раскололся бы как миленький, не такие кололись, да пойди поймай его теперь. Супер есть супер: брать его надо либо спящим, либо мертвым. Ладно, успокоил себя Новак, окружим голубчика, жрать захочет — придет.

Бригадир с унылым видом сидел у экрана, следя за передвижением беглеца и изредка корректируя действия оцепления. Несмотря на явный выигрыш вахмистра в скорости, кольцо постепенно сжималось. Неожиданно экран заволокла крупная рябь, что окончательно вывело Новака из себя. С несвойственной ему грубостью он крикнул по селектору дежурному технику:

— Заснул, что ли?

— Никак нет, — ответил растерянный голос, — внешние помехи.

— Плевать я хотел — внешние или внутренние! Изображение давай!

— Виноват, — раздалось через несколько секунд, которые показались Новаку бесконечными, — помехи исходят с поверхности планеты, устранить их невозможно.

— Что за..? — по инерции Новак произнес неприличное слово и отключился.

Рябь на экране держалась еще с полминуты, потом изображение восстановилось. Сектор был пуст. Новак с методичностью маньяка осмотрел сектор за сектором всю зону. Тем временем стянулось кольцо окружения. Но ни наблюдение с орбиты, ни активный поиск на Болоте ничего не дали: вахмистр исчез, будто провалился в трясину.

Прозвучал сигнал электронной связи, и на экране появилось лицо Директора. Новак обреченно вздохнул и начал свой доклад, всячески избегая оправданий. Он знал, что Директор этого не любит.

Облокотись на ободранную стойку, Джек пил кофе в той самой кофейне, где несколько дней назад его отыскал боевик, посланный Мендлисом. Он не торопился, ожидая, когда придет легкое опьянение, свойственное этому напитку. Впервые за все время пребывания на Альфе он мог никого не опасаться, никуда не спешить. Все, или почти все, загадки разгаданы. Оставалось сделать одно дело — пристроить Полину и принять одно важное решение — что ответить Герману на его предложение, которое и льстило Джеку, и одновременно пугало его.

Когда эр-такси мягко спустилось у Центрального госпиталя, Сибирцев решительно двинулся в кабинет доктора М.Б.Похья. Тот был на месте.

— Чем обязан? — спросил он вежливо и неторопливо.

— Здравствуйте, доктор. Я вот по какому делу: Полина Розетти, моя сестра, все еще у вас? Я поручик Сибирцев, был у вас недавно вместе с полицейским.

— Да-да, помню. Вашей сестры, поручик, у нас нет. Мы закончили обследование, она совершенно здорова, если не считать… Ну, вы понимаете. Я слышал, что преступники пойманы? Но ей, к сожалению, это не поможет. Сейчас она находится в небольшом санатории в Загороде, вот адрес. И, по-видимому, останется там навсегда. Я вам, кажется, уже говорил, что в таких случаях все издержки берет на себя федеральное правительство. Можете навестить ее в любое время.

— Спасибо, доктор. — Джек не спешил уходить, хотя все, что можно было, он выяснил. И доктор Похья не торопил его, глядя на посетителя по-прежнему приветливо, без тени нетерпения.

— Значит, без надежды? — тихо спросил Сибирцев, глядя собеседнику в глаза. Тот сочувственно кивнул.

— Извините, доктор, — неожиданно спросил Джек, — никакие могу понять, что это у вас за устройство?

— Это? — Похья снял пенсне и тотчас водрузил его обратно. — Вы интересуетесь такими вещами? Ну что ж… Это называется пенсне. Оно принадлежало еще моему прадеду… то есть отцу моего деда, и уже тогда считалось старинным. Это устройство для коррекции зрения, сюда оно попало с Земли. Видите ли, коллега, я анахронист, человек, которого интересует история. Вы знаете, что такое история?

— История? Доктор, вы меня, видимо, принимаете за идиота? История — это… ну, скажем, комикс о приключениях Рода из Федеркома… или серия о Черном пауке. Я все это смотрел в лицее.

— Вы глубоко заблуждаетесь, дружище, — покачал головой Похья. — История — эта наука, изучающая, как наш мир, наше общество и мы сами меняемся с течением времени. Она у нас не то чтобы запрещена, но сознательно и старательно забыта. У нас нет книг, а компьютеры хранят только ту информацию, которую считает нужным сохранять правительство. Действительно, скажете вы, зачем нужна история нам, жителям нового мира, живущим по законам стабильности, мира, где ничего не происходит и не меняется? Тогда я спрошу: как вы думаете, люди всегда жили именно так? Компьютеры, эр-такси, утилизаторы, война на Бэте…

— Не знаю… Наверное, нет. Но при мне действительно мало что изменилось.

— Да, у нас меняется мало что, но все же меняется. Ну ладно, это долгий разговор. Возьмите мой индекс, если вам действительно все это интересно, свяжитесь со мной. Я познакомлю вас с моими друзьями, расскажу хотя бы об истории освоения Альфы. У нас все-таки есть история, коллега!

— Хорошо, доктор, я подумаю. Я, правда, не очень вас понял… Но я подумаю. Прощайте.

И Джек вышел из кабинета, унося с собой две карточки: новый и, видимо, последний адрес Полины и индекс загородного дома доктора М. Б. Похья.