Леонид Резник - Перешагнуть через смерть
Алекс не ответил. Вопрос был явно риторическим.
– Занимался йогой? – неожиданно спросил полицейский.
– Что? – прохрипел Алекс.
– Йогой занимался? – повторил мальтиец. – Ну, медитация, асаны, дыхательные упражнения?
– Нет, – ответил Алекс. – Никогда.
– А как ты сумел на несколько часов остановить сердце?
– Я… – слова давались Алексу с боем, – ничего… не останавливал.
– Правда? – изумился полицейский капитан. – А почему же тогда тебя посчитали трупом, когда вытащили из дома?
– Не знаю. Ошиблись.
– Возможно. Хотя с трудом верю, чтобы опытные полицейские медики так ошибались. Никакой сердечной или дыхательной активности – достаточная причина, чтобы попасть в морг. А вот часиков через двенадцать, когда патологоанатомы начали разбираться с трупами, выяснилось, что один из трупов очень даже не мертв. Этим воскресшим из мертвых оказался любитель приключений Алекс Минаков. Возникло впечатление, что ты просто очень хитро пытался выкрутиться и на этот раз: весь извозился в крови и остановил сердце с дыханием. Когда же тебя отмыли, то выяснилось, что ты даже не ранен.
«Сукин сын Винченце, – подумал Алекс, – недаром все гоняются за твоим лекарством. Вот так я и выжил».
– Правда, – продолжал Кайл Дебоно, – у тебя на теле были следы ранений. Серьезных ранений, возможно, даже смертельных. Мне сказали, что они получены как минимум месяца четыре назад. Но я же говорил тебе, что тщательно изучил твою биографию?
Алекс кивнул. Это оказалось даже болезненней, чем говорить.
– Так вот, все платежи по твоим кредитным чипам, все твои перемещения, та информация, которую удалось вытянуть о твоей работе в банке, – ничего не говорит о том, что ты был тяжело ранен. Ты летал в Германию, Австрию, Швейцарию, про Италию можно не упоминать – она под боком. Очень насыщенная жизнь. Ни одного свободного дня, чтобы залечить ранения, после которых люди лежат в больнице месяцами. Если вообще выживают. У тебя есть двойник? Кто-то другой пользовался твоими документами, работал в банке, пока ты сражался в еще не известных нам войнах?
– Нет. – Алекс прикинул, что «специалисты» по заживанию ран не могли осматривать его недавно. А с учетом быстродействия винченцевских нанороботов его раны могли зажить намного успешнее за последние часы. Стоило рискнуть. – Я был ранен четыре года назад, я служил в миротворцах. Ваших знатоков пора увольнять. Сам взгляни на раны.
– Я не собираюсь… – начал было возражать полицейский, но Алекс сумел отбросить одеяло и приподнять легкую казенную рубашку. Поскольку сил у него было немного, Кайлу Дебоно пришлось помочь. Скосив глаза, Алекс сумел взглянуть себе на грудь. Он оказался прав. Раны заживали чертовски быстро. Еще часик-другой, и от них бы не осталось следа.
– И это раны четырехмесячной давности? – спросил Алекс.
– М-да… – Капитан задумался. – Что-то наши медики начудили. Сначала похоронили досрочно, потом запутались с характеристикой ран. Как-то все связанное с тобой очень сомнительно выглядит. Вот в чем я с ними согласен, тут они правы однозначно, что тебя очень долго морили голодом, и ты находишься на грани полного истощения. Ты вообще не хочешь рассказать мне, что произошло? Или заявишь, что будешь говорить только в присутствии твоего адвоката?
– Могу и без, – согласился Алекс. Он вспомнил все, что ему рассказывал Винченце о необходимости обильной еды для успешного заживления ран. Похоже, его организм чуть не съел сам себя. И надо принимать срочные меры. Тем более что никакие неприятности типа несварения желудка ему уже не грозят, нанороботы разрулят любой заворот кишок. – Но у меня есть одно непременное условие. Очень простое.
– Не тебе ставить условия. – Кажется, капитан, и так выглядящий весельчаком, развеселился еще больше. – Но интересно, чего же ты хочешь?
– Еду. Сейчас же. И как можно больше.
– Еду ты уже получаешь. Бульончик, прямо в пищевод. Ты что, не заметил трубочку? Ну и внутривенно, соли, глюкозу, кажется.
– Еду. Да мне ваш бульон!.. Или дайте, я его весь выпью без всяких трубочек, а потом закушу тем, что ты мне принесешь.
– Тебе нельзя есть. У тебя, наверное, желудок атрофировался. Ты просто можешь умереть в жутких муках.
– Вот об этом не волнуйся. Меня уже один раз похоронили, как видишь, я достаточно живуч, чтобы договориться с собственным желудком.
Капитан задумался, потом махнул рукой.
– Умереть ты не умрешь. Спасут. Помучаешься – это точно. Но это твои проблемы. Пицца сгодится?
Алекс мысленно застонал, вспомнив стратегические запасы Винченце. Но согласился.
Мальтиец отсутствовал довольно долго, зато пиццу принес огромную. Алекс попытался было наброситься на нее, как когда-то, в лучшие времена. Он ведь в считаные минуты мог умять все подряд после интенсивных тренировок, а уж для восстановления организма готов был на любое гастрономическое безобразие. Оказывается, для того, чтобы есть, тоже нужны силы! И их явно не хватало. Откусить, разжевать, проглотить…. откусить, разжевать, проглотить… тяжело идет. Вот если бы ему какое-нибудь пюре принесли… для внутренних ремонтных целей, желательно мясное… В памяти всплыло несколько совместных с Магдой визитов в ресторан.
– Я бы мог заказать для себя что-нибудь еще в ближайшем ресторане? – спросил Алекс у полицейского.
– Что именно? – голос у капитана был донельзя ехидный, и Алекс заранее представлял, как тот поиздевается над его просьбой. Но отступать не стал.
– Болонез. Много болонеза. Можно без спагетти.
– Неадекватное восприятие реальности, – Кайл Дебоно укоризненно покачал головой. – Скорее всего, последствия шока. На тебе висят дела на несколько пожизненных заключений. Европол записал тебя во враги рода человеческого. А ты обдумываешь свое меню! И вино ведь, наверное, выбрал.
– Красное сухое, если можно. – Алекс решил подыграть собеседнику. Пусть считает себя великим психологом. Но главное – пусть побольше говорит. Хорошо бы выяснить, что там за история с Европолом.
– До того, как выбирать вино, выполни свою часть договора. – Веселое настроение не покидало полицейского капитана. – Расскажи, что ты делал с момента перестрелки на «Жемчужине». Я даже не спрашиваю, из-за чего она была, не хочу отбирать хлеб у Европола. А вот то, что произошло с тобой на вилле у Винченце Сальвати, мне очень интересно.
– На «Жемчужине» меня сумели захватить. Какие-то африканцы. Потом передали другой команде, эти уже были европейцами. Судя по времени полета, приземлились мы в Сицилии. На голову мне надели мешок, так что точного места не знаю. Но это происходило в гористой местности, помню, как мотор надрывался, когда меня везли. Похитители говорили по-немецки. Я думал, каша заварилась из-за моей работы в банке, но они про банк ни слова не спросили. Зато про Магду задали миллион вопросов. Ввели какие-то препараты, и я выкладывал все, что они хотели узнать. Они считали, что Магда занимается чем-то еще, кроме проверки ресторанов, и думали, что я об этом что-то знаю. Но я ничего не знал. Тогда они стали выяснять у меня, с кем Магда общалась. Я помогал им смоделировать на компьютере внешность всех, кого видел. А также тембр голоса. Не добровольно, конечно, они мне все время вводили свои наркотики. И не кормили. Только немного давали пить. Можно, я сделаю перерыв на еду? И устал я страшно, очень тяжело говорить.
– Отдохни, перекуси. – Полицейский капитан, похоже, был человеком не злым, и Алекс получил возможность отдышаться (рассказ утомил его, как тяжелый физический труд), обдумать продолжение своего триллера и снабдить нанороботов материалом для восстановления организма, почти истратившего свои ресурсы. Кайл Дебоно тем временем переместился к столу и задействовал его компьютеризированную поверхность. Над столом замерцали голограммы, компьютер начал докладывать о новой информации, но полицейский отдал ему приказ замолчать.
В молчании Алекс доел пиццу. Отдышался, как после продолжительного бега… и попросил у капитана еще еды. Только, если можно, не пиццу. Чем больше, тем лучше. Но если нет выбора… то и пицца сойдет.
– Человек-загадка, – ухмыльнулся Кайл Дебоно, – неужели никаких желудочных колик?
Алекс оценил свое самочувствие. Никаких проблем с пищеварением не было и в помине. Сил вроде бы стало побольше. Ощущение раскаленного стержня вместо позвоночника никуда не делось, но острота восприятия притупилась, боль стала более переносимой, безобразие, происходившее в желудке, прекратилось. Неужели еда помогла?
– Никаких. Я голоден, очень голоден. Неужели по мне не видно?
Капитан пожал плечами и вышел. У Алекса было сильное искушение подскочить к компьютеру и попытаться отправить весточку Электрику. Но… «подскочить» – это сейчас не для него, а превратить «доброго» полицейского в «злого» таким идиотским поведением было совсем не сложно.
