Антон Грановский - Имперский крест
– Как скажешь.
Боевые роботы остановились и уставились на двух «эсэсовцев» мерцающими красными глазами, сканируя их.
Егор включил на панели управления режим громкоговорителя и произнес спокойным голосом, который, усиленный электронным устройством, раскатисто прокатился по полю:
– Я – оберштурмфюрер Отто Беккер, третий механизированный полк «Сталь-СС»! Кто вы и какое задание выполняете?
Один из стальных гигантов сделал резкое, короткое движение, словно слегка поклонился в знак приветствия, а затем отчеканил электронным голосом, лишенным модуляций:
– Боевая машина «Голем»-СКР-АЕ-84 приветствует вас, господин офицер. Меня сопровождает боевая машина «Голем»-СКР-АР-43. Мы выполняем задание Главного управления имперской безопасности.
– Какова суть задания? – спросил Егор, глядя на гигантов снизу вверх сквозь прозрачный бронированный щиток.
– Мы не имеем права этого разглашать, – отчеканил второй робот.
– Хорошо, – сказал Егор. – Продолжайте нести службу, парни!
Роботы, однако, не двинулись с места.
– Что еще? – резко спросил Егор.
– Господин офицер, мы с СКР-АЕ-43 просканировали ваши нагрудные знаки и ваши соматические характеристики.
– И что с того?
– Имеются несоответствия.
– Я могу это объяснить. Мы попали в ловушку и были обстреляны партизанами-слэвами. Мы уничтожили партизан, но наши экзо-скафандры получили повреждения. Думаю, причина возможных несоответствий и сбоев в этом.
Боевой робот СКР-АЕ-84 упрямо скрежетнул:
– Регламент С.Т.А.Л. гласит, что…
– Мне плевать, что гласит ваш регламент! – рявкнул Егор. – Вы не обязаны отчитываться перед нами, а мы – перед вами. И вот что я вам еще скажу, солдаты. Задерживая нас, вы ставите под удар выполнение важной миссии. Если по вашей вине миссия будет провалена, гарантирую вам, что завтра же – еще до захода солнца – вы оба будете отправлены на переплавку. Есть еще вопросы?
Внутри гигантов что-то тихо загудело в унисон, словно они вели друг с другом понятный лишь им разговор. Наконец, СКР-АЕ-84 прогудел:
– Мы приносим извинение за то, что задержали вас, господа офицеры. Желаем точного выполнения боевой задачи. Хайль Геринг!
– Хайль Геринг! – машинально отозвался Волчок.
Роботы развернулись и, грохоча железом, двинулись прочь.
Егор переключил коммуникатор на внутреннюю связь.
– Кажется, повезло, – сказал он.
Шрам не ответил. Егор повернул голову и увидел, что тот вскинул руки своего экзо-скафандра, нацелив пулеметы в спины удаляющихся роботов.
– Шрам, нет!
Но было поздно. Верзила нажал на гашетки пулеметов. Один из гигантских роботов рухнул на землю, но второй устоял и молниеносно развернулся. На долю мгновения раньше Егор поднял руки и тоже открыл огонь. Все потонуло в грохоте выстрелов и клубах пороховых газов. В сизом тумане мелькали вспышки разрывов, несколько пуль клацнули по бронированному щитку Егора, но он, сцепив зубы, стоял плечом к плечу со Шрамом и поливал боевого робота градом огня из всех стволов.
Он не мог бы сказать, сколько это продолжалось. Минуту, две, а может, полчаса. Наконец, Шрам опустил руки экзо-скафандра, и Егор последовал его примеру.
Прошло не меньше минуты, прежде чем сизые облака рассеялись, и они увидели двух роботов, лежащих на груде битых кирпичей. Левая нога СКР-АР-43 была почти отделена от туловища. Бронированные щитки на голове СКР-АЕ-84 были разворочены, из щелей между ними торчали обрывки проводов и перебитые артерии-шланги, из которых вытекала черная жидкость.
– Мы их прикончили, – выдохнул Шрам.
– Да. Уложили. – Егор повернулся к товарищу и посмотрел на него. – Что будем делать дальше?
Шрам несколько секунд молчал, а потом облизнул губы и пробасил:
– Давай разогреем тушенку. Я голоден, как черт.
Егор облегченно улыбнулся и хотел отпустить какую-то шутку, но тут оба они услышали какой-то шорох. Вскинув пулеметы, Егор и Шрам мгновенно повернулись на звук. Однако на этот раз стрелять не пришлось. Из развалин выбирались не роботы, а люди – грязные, исцарапанные, худые, одетые в обноски. На Егора и Шрама они смотрели со странной смесью надежды и ужаса.
– О, господи… – тихо проговорил Шрам. – Теперь все понятно.
– Что? – не понял Егор. – Что понятно? Кто эти люди?
Верзила нахмурился и сказал:
– Роботы, которых мы прикончили, были погонщиками. Этих людей они гнали на генетическую фабрику. Она километрах в тридцати к западу отсюда.
Егор тоже сдвинул брови и осведомился:
– И что мы будем делать?
Шрам усмехнулся:
– Поделимся с ними тушенкой.
5
Над развалинами города, искореженного бесчисленными бомбежками, сгущались сумерки.
Пленников было одиннадцать, среди них двое детей и три женщины. Женщины были одеты в длинные плащи, а головы и лица их были прикрыты капюшонами.
Рассадив усталых, изголодавшихся людей на камнях, Шрам вытряхнул из рюкзака несколько банок синтетической тушенки, разогрел их и пустил по рукам.
Пленники ели жадно и молча, торопливо запихивая пищу в рот, и Шраму приходилось тщательно следить за тем, чтобы они не слишком увлекались, и чтобы тушенки хватило всем.
Когда банки опустели, Шрам приступил к расспросам:
– Кто вы и как здесь оказались? – спросил он у ближайшего пленника, долговязого, пожилого мужчины с морщинистым грустным лицом.
– Нас гнали на генетическую фабрику «ТПН», – ответил тот. – Для участия в экспериментах по программе «Лаокоон».
– «Лаокоон»? Кажется, это… генетическое скрещивание?
Пленник кивнул:
– Да.
– Вам повезло, что мы оказались поблизости. Хотя это тоже спорный вопрос. Еще неизвестно, сможем ли мы отсюда выбраться.
Одна из женщин подняла руки к капюшону и откинула его. Егор, привлеченный движением, взглянул на нее и окаменел от изумления.
– Юля… – прошептал он одними губами. – А потом повторил громче: – Юля!
Девушка взглянула на Егора. Исхудавшее личико, тени под глазами, коротко остриженные волосы, ссадины на лбу. Она выглядела чуть иначе, но, несомненно, это была Юля Литвинова, девушка, которую он любил.
Егор поднялся с места, быстро подошел к девушке и присел рядом.
– Юля! – снова проговорил он и хотел взять девушку за руки, но она отпрянула и посмотрела на него удивленно.
– Мы знакомы? – спросила она тихим, осипшим от усталости голосом.
– Да… То есть… – Егор качнул головой: – Нет, незнакомы. То есть… Черт, я не знаю! – Егор почувствовал, как волнение комом подступает к горлу. – А ты меня не помнишь? – с надеждой спросил он.
Девушка внимательно вгляделась в его лицо, а затем покачала головой:
– Нет.
Егор вздохнул и проговорил с досадой:
– Да. Все верно. Знаешь… – Он улыбнулся. – …Наверное, мы встречались во сне.
Усталое, худое лицо девушки тоже осветилось улыбкой.
– Я бы хотела сказать «да», но я давно уже не вижу снов, – сказала она. – Прости.
Девушка отвернулась и снова опустила капюшон. Егор почувствовал, как к горлу подкатил комок, а в глазах защипало. Он понимал, что сидящая перед ним девушка – не Юля. Вернее – не та Юля. Это просто ее отражение, клон, двойник из альтернативного мира, созданного Егором в тот момент, когда он направил револьвер Гитлеру в лицо и спустил курок.
Он вытер рукавом глаза, поднялся на ноги и вернулся на свое место рядом с верзилой Шрамом.
– Мы должны отвести их в Резервацию, – сказал Егор.
– В Резервацию?
Егор кивнул:
– Да. Ты говорил, что Резервация – это место, где слэвам дышится вольготно и где фашисты их не трогают.
– Я также говорил тебе, что проникнуть на территорию Резервации извне практически невозможно. Она слишком хорошо охраняется.
– Но если мы все-таки проникнем? Фашисты больше не тронут этих людей, верно?
– Думаю, да.
– Значит, мы их туда отведем.
– Но я…
– Знаю, Шрам. Тебе нужно на Юг, в лагерь повстанцев. Но мы не можем бросить этих несчастных на произвол судьбы. Мы их спасли, и теперь мы ответственны за них.
Верзила дернул щекой, изрезанной белыми шрамами:
– Я им не отец и не вождь, Волчок.
– И все же мы их туда отведем. Мы доставим их до Резервации, а потом ты пойдешь туда, куда хочешь. Ты мне должен, Шрам. Я прикончил парней из батальона «Сталь-СС», помнишь? Без меня ты бы не справился.
Верзила долго молчал, хмуро глядя на Егора. Потом разомкнул губы и тихо проговорил:
– У тебя на душе лежит какой-то грех, который ты надеешься искупить, помогая этим пленникам. Я прав?
– Ты прав, – хмуро произнес Егор. – Хотя грех, который я совершил, не искупить ничем.
Шрам помолчал еще немного, потом вздохнул:
– Черт с тобой. Мы отведем этих доходяг в Резервацию, а дальше пусть выкручиваются сами.
