Роман Злотников - Собор
— Это очень, ОЧЕНЬ влиятельные люди: нефть, финансы, авиация… Иван вздохнул:
— Николай Александрович, вы работаете со мной не так долго, и у нас с вами до сих пор проблем не возникало, но сейчас я чувствую, что вы меня не совсем понимаете. Так вот, кто бы сюда ни пришел и какие бы деньги ни предложил — ресторан работает. Хотят — пусть снимают один зал, нет — скатертью дорога. Никто не будет снимать три зала, чтобы посидеть тесной компанией. — Он уловил несогласие в глазах заведующего и, подавив раздражение, попытался объяснить еще раз: — Поймите, этот ресторан я создавал не для того, чтобы заработать больше денег, мне и так вполне хватало, это — для удовольствия, в чем и состоит моя главная прибыль. Ясно?
Заведующий скептически поджал губы.
— Ну вот, недоверие! Поймите, Николай Александрович, мы же работаем практически рубль в рубль, ведь так? Вы что же, думаете, я не понимаю, во сколько обходятся мои «среды»?
Заведующий обескуражено молчал.
— Запомните, это место должно быть таким, куда приятно прийти с семьей, друзьями, все остальное — чепуха. Сюда же ходят с малышней, с бабушками, а они-то сегодня за порогом.
Заведующий по-прежнему молчал.
— Ладно, обдумайте мои слова на досуге, а пока я прошу в будущем так не поступать.
Иван вышел из кабинета. И тут ему вдруг захотелось поближе взглянуть на своих сегодняшних клиентов.
На окруженной заливчиком площадке стоял небольшой стол на двенадцать персон. Во главе стола сидел и смотрел прямо на него «власть и деньги», или, как он уже знал, Константин Алексеевич Богородцев. Встретившись с Иваном взглядом, он, незаметно от сидевших с ним за столом, приподнял фужер с вином и слегка кивнул. Они снова сошлись на одной тропе.
5
Серая Смерть имел все основания быть довольным сегодняшним днем. Вчера он провел три боя. И убил всех. Он уже не мог долго сдерживать своего зверя. Это было как наркотик. Да куда там, намного хлеще. Деньги, алкоголь, женщины… его уже давно не интересовало ничего из этого списка. Только схватки. Где-то глубоко еще сохранились воспоминания о величественном лесе, древнем идоле и впитавших в себя мудрость столетий глазах волхва, но все это уже было не важно. Он помнил, как лопнула в его зубах артерия на горле брата Сокола, как Медведь, хрипя, пытался вырваться из захвата его рук, как Ласка билась в его мертвой хватке, пока не затихла… Он уже не боялся. После стольких лет непрерывных схваток он, пожалуй, рискнул бы схватиться с самим волхвом. Сорок лет… А ведь он почти не постарел. Серая Смерть оглядел свои мускулистые руки. Это были руки молодого: ни морщин, ни желтизны, ни пигментных пятен. Он мысленно улыбнулся. Что ж. Все возвращается на круги своя. Сегодня в России бредят Собором. Он готов. Он покажет, что такое настоящий Собор, а не то слюнтяйство, что регулярно крутят по ихнему телевидению. Ему захотелось завыть. Неужели он снова вернется в Россию?! Сорок лет… Китай, Таиланд, Австралия, Южная Африка, Штаты, Канада. Он прошел все бойцовские клубы. Когда не было работы в них, убивал на улицах. Попадал в тюрьмы. Серая Смерть зло ощерился. Эти тупицы думали удержать Волка! Он устал от чужих лесов, чужих небес, чужих богов. Сорок лет… Один из тех, кто вошел в России в силу в последнее время, нашел его позавчера. Вернее, таких было несколько. Для одного такого полгода назад он несколько раз дрался. Но тот оказался глупым. Он попытался заставить Серую Смерть драться так, как хочет он, не убивая. За что и поплатился. Но этот новый, судя по всему, был не из таких. Он многое знал. Удивительно, старый волхв опять взялся за свое, опять собрал Перунову пятерку. Старый, выживший из ума бедолага, века не прошли для тебя бесследно. Какой Волк сможет отринуть восторг победы, когда твои клыки впиваются в глотку поверженному врагу, а его предсмертный хрип замерзает на губах?.. Этот старик получит еще одну Серую Смерть, а если нет… Его губы презрительно изогнулись. Что ж, такое ничтожество не имеет права называться Волком, и он с наслаждением сотрет его с лица земли. О, как сладостна НАСТОЯЩАЯ схватка, с равным или почти равным тебе. Та, в которой от напряжения лопаются мышцы и трещат кости. Как давно он не чувствовал ничего подобного! Сорок лет…
В дверь номера постучали. Серая Смерть почувствовал, как зверь тут же рванулся вперед, и едва смог удержать его на месте.
— Эй, крутой, ты спишь?
Говорили по-английски.
— Крутой, тут есть один парень, он говорит, что приложит тебя за минуту. — За дверью замолчали, дожидаясь ответа. — Эй, ты где там?
Дверь начала медленно открываться, и в щель просунулась блестящая черная ладонь. Серая Смерть прыгнул к двери, в полете ударил костяшками пальцев и, схватив отброшенного к стене черного за грудки, хрипло спросил:
— Где он?
Черный испуганно забормотал:
— Ты че, брат, это же не я, я просто знаю, что ты любишь гасить… Я поставил на тебя хорошие деньги, брат, полторы тысячи «зеленых», половина твоя, брат, это очень хорошие деньги…
Серая Смерть выпустил его рубашку. Черный обрадовано вскочил и, опасливо поглядывая через плечо, кинулся по лестнице.
Бой должен был состояться на пустыре между «черных» кварталов. Противник выглядел внушительно. Здоровенный «латин» с курчавыми бачками и огромным уродливым шрамом через правую щеку. Его сопровождала целая толпа мулатов и пуэрториканцев. Когда они вылезли из машины, Серая Смерть почувствовал, что его котировки у «черных» букмекеров упали. Он выглядел слишком мелким рядом с этим великаном. Но в этом городе он был всего неделю и вчера дрался первый раз. Высокий черный в желтых штанах, цветастой рубахе и расшитом золотом жилете, с заплетенными в сотни каких-то дурацких косичек волосами что-то кивнул другому черному, который торчал посреди стада букмекеров. Тот тут же заорал:
— Все, ставки сделаны. — Повторив это несколько раз, он сделал какой-то знак нескольким крепким ребятам, которые начали теснить толпу к краю пустыря, и подошел к Серой Смерти: — Ты будешь драться? — Он окинул его пренебрежительным взглядом. — А ты не кажешься таким крутым, как о тебе говорят. Ну ладно, белый, запоминай, здесь всем заправляет Пантера, — он кивнул на черного с косичками, — он очень, очень крутой. Если хочешь подзаработать на боях, покажи, на что ты способен. — Он демонстративно сморщился. — Я вообще-то не очень верю в белых, ни один белый не выстоит против черного в настоящей схватке, но если ты хочешь попробовать… Так вот, если продержишься против Калифорнийского Быка хотя бы три минуты, считай, что получил работу. Кстати, как мне тебя объявить?
Серая Смерть вынужден был закрыть глаза, чтобы удержать рвущегося зверя. Этого черного отделяло от смерти всего лишь несколько секунд подобной высокомерной болтовни. Но парень, видимо, решил, что этот белый зажмурился от страха. Не дожидаясь ответа, он презрительно сплюнул и отошел к своему хозяину. «Латин» на той стороне пустыря уже скинул рубашку и демонстрировал великолепные мышцы. Худой черный, получив последние инструкции от хозяина, вышел на середину и заорал:
— Калифорнийский Бык против Белого Дерьма, бой до нокаута!
Серая Смерть почувствовал, как зверь прыгнул вперед и понес его за собой. «Латин» ждал, выставив кулаки и небрежно улыбаясь. На пути что-то попалось, и Серая Смерть отшвырнул это с каким-то противным чавканьем. На лице «латина» промелькнуло удивление, потом испуг, а потом зверь радостно взревел. Когда Серая Смерть пришел в себя, на пустыре еще оседала пыль от его прыжков. У его ног в луже крови корчился «латин» с разорванным горлом, из которого толчками выплескивалась струйка крови, а посреди пустыря валялся труп черного со сломанной шеей. Над пустырем висела мертвая тишина. Серая Смерть задрал лицо… морду… к небу и тоскливо завыл. Не то, снова не то. Когда же наконец будет настоящий бой? Как он устал. Сорок лет…
6
В этот раз Конрад, как добропорядочный бюргер, прилетел на самолете. Иван встретил его в Шереметьеве. Обменявшись заговорщицкими улыбками, они пожали друг другу руки. Конрад закинул чемодан в багажник, и они покатили. Вчера по телефону Конрад обмолвился, что хотел бы заказать номер в «Савое», но Иван, разозлившись, обозвал его тупым, упрямым бюргером, после чего тот, расхохотавшись, согласился устроиться у Ивана. На следующий день должны были прилететь Фил и Эльха, а Бьерн собирался добраться сегодня к вечеру на машине. Никто еще не был в новом доме Ивана, впрочем, как и в старом. До сих пор они собирались только в лесу, у деда Изи. Когда они выскочили на Рублевку, Конрад заговорил:
— Знаешь, хоть, может, и не к месту, а у меня какое-то приподнятое, даже восторженное настроение. Мы ведь впервые вот так вместе… Да и вообще для всех, кроме тебя, это первая схватка.
