Дем Михайлов - Эхо войны
В следующий момент мы влетели в узкий коридор, блокируемый с одной стороны непрошибаемым бетонным забором, а с другой мертвой махиной железнодорожного состава. Мы оказались в рукотворном ущелье. Теперь выбора у нас немного — либо продолжать двигаться вперед, либо сдавать назад. Внутри проносящихся мимо нас вагонов замелькали тени. Из-за скорости я не успел различить детали, но это определенно люди. Вскоре я в этом окончательно убедился — на дорогу высыпало с полсотни человек, перегораживая нам дорогу. Там были как мужчины, так и женщины. Неимоверно худые, обряженные в лохмотья или полностью нагие, покрытые коркой грязи — они представляли собой страшное зрелище. И они настолько голодны, что не побоялись встать на пути мчащихся вперед тяжелых машин.
Едва дорога оказалась перекрыта живым барьером, случилось то, чего я и боялся — ехавший впереди автобус резко сбавил скорость и начал рыскать из стороны в сторону под визг покрышек. Через секунду автобус все-таки выправился и поехал прямо, но скорости не прибавил, плетясь как беременная черепаха.
Правая дверь водительской кабины распахнулась, оттуда высунулся Борис и что-то яростно заорал, прижимая к подбородку рацию и глотая поднятую колесами пыль. Но услышан не был — школьный автобус не ускорялся. Водитель и не думал вдавливать педаль газа. Из-за них замедлились мы, едва не тыкаясь носом в толстый зад автобуса.
И тут по кузову грузовика загрохотали первые горячие приветствия местных — в десяти сантиметрах от меня ударила арматурина и, бешено кувыркаясь, отскочила. Градом посыпались камни и железяки. Одним из камней я получил промеж лопаток и взвыл от дикой боли.
— Быстрее! — заорал я, съеживаясь в комок и вжимая голову в плечи. Затылок прикрыл руками, молясь, чтобы мне не раздробило камнем кисти.
Грохнул резкий выстрел винтовки, приготовившегося метнуть копье местного будто ударом тарана снесло с крыши вагона. Едва он рухнул на песок, как к нему кинулась гурьба народа и, яростно отпихивая друг друга, принялись рвать еще живого человека в клочья. Звери. Озверелая стая травящая добычу и не обращающая внимания на потери.
Борис нырнул обратно в кабину, секунда, другая… и, взревев мотором, грузовик монстр резко рванулся вперед.
Едва я успел предупреждающе завопить и что есть силы вцепиться в край люка, как грузовик яростно боднул автобус. Нас жестко тряхнуло, и я приложился подбородком о кузов. Ингу от удара мотнуло назад, я успел подставить ладонь между ее шеей и узкой кромкой люка. И зашипел от пронзительной боли пронизавшей руку. Судя по ощущениям не сломал, но боль адски сильная.
— Лезь обратно в машину! — не раздумывая рявкнул я, перекрикивая гул двигателя и лязг металла. К моему удивлению девчонка послушалась и провалилась в пулеметное гнездо. Выждав секунду, я рыбкой нырнул следом под прикрытие прочных металлических стен. Приземлился на пол и полетел вверх тормашками, когда грузовик вновь наподдал автобусу под зад. По кузову и кабине грохало не переставая — местные аборигены метали все что попадется под руку.
Сплевывая кровь из разбитых губ, я поднялся на ноги, с трудом удерживая равновесие. Помимо меня, внутри салона находилось десять человек, сидящих вдоль стены и держащих автоматы наготове. Один из них — худощавый и светловолосый парень — крикнул:
— Битум, пристегнись! — и указал подбородком на прикрепленные к стене ремни.
Рухнув на скамейку, я вцепился в ремни и облечено выдохнул — теперь, по крайней мере, не рискую переломать кости и нахожусь в относительной безопасности.
Долбанный водитель автобуса! Какого черта он вообще начал тормозить?! Если бы не он, то давно проскочили бы завод, а в пустыне, на открытом месте, где можно маневрировать, нам людоеды не страшны.
— Почему затормозил автобус? — не выдержал я из-за переполняющей меня злости, нарушая напряженное молчание в салоне.
— Пробило покрышки — отозвался сидящий в самом краю Виктор — По ходу все четыре штуки продырявило. По рации так передали.
Вот так. А я грешил на перепугавшегося водителя не пожелавшего сметать бампером заслон из живых людей. Получается, автобус на полном ходу наскочил на шипы и пропорол колеса. Потому его так и кидало из стороны в сторону. Впрочем, удивляться нечему — аборигены хоть и те еще придурки, но когда дело касается пропитания действуют умело. Будь у них огнестрельное оружие, хлебнули бы мы сейчас лиха.
— Толкай его! — донесся из кабины рев Бориса — Не отпускай газа!
— Движок сгорит! — заорал в ответ водитель, умудрившись сдобрить два коротких слова тремя ругательствами — Это же не легковуха, мать ее! Автобус! Да еще загруженный всякой хренью!
— А выбор есть?! Тут и свернуть некуда! Толкай, кому сказано!
— Я могу обойти его слева — там места хватает! Оставим их позади!
— Нет, толкай! Вытаскивай нас из этого дерьма, вытаскивай!
Выругавшись еще замысловатей, водитель утопил педаль газа. Рванувшийся грузовик резко сократил расстояние между машинами и долбанул отчаянно дымящий рваными покрышками автобус в приплюснутый зад. Долбанул и не отставая, попер его на себе вперед, увеличивая скорость подранка.
Снаружи донеслись разъяренные вопли, на кузов грузовика обрушился очередной шквал камней. На этот раз среди лязганья металла и глухих стуков каменных обломков я услышал звон бьющегося стекла. А затем почуял запах вонючего дыма.
Не успел открыть рот для предупреждающего крика, как в люк пулеметного гнезда, крутясь, влетела бутылка с зажженным куском тряпки в горлышке. Выпустив из рук ремни, я метнулся вперед и подхватил бутылку в нескольких сантиметрах от пола, не дав разбиться. Подхватил и, не медля ни секунды, метнулся к ведущему на крышу люку и метнул бутылку обратно, молясь, чтобы она не задела железного края и не разбилась, оросив нас огненным дождем. Пронесло. Бутылка под крутым углом усвистела вверх, а я поспешно захлопнул металлический люк и шлепнулся обратно на скамью. Только сейчас я сделал первый вдох с того момента как увидел влетевший в кузов коктейль Молотова. Обвел взглядом сидящих вдоль стен салона и напряженно пялящихся на меня русских и неохотно крикнул, перекрикивая какофонию окружающего нас шума:
— Извините. Я последний заходил, забыл люк закрыть. Моя вина, не подумал.
— А… ага — наконец кивнул Виктор — Б… бывает…
Остальные промолчали, а затем стало не до разговоров — грузовик вытолкнул автобус на относительно чистый от песка участок дороги и резко увеличил скорость, подпрыгивая на ухабах и натужно ревя двигателем. Сзади донесся разочарованный вой людоедов, не сумевших выковырять наше вкусное мясо из железной скорлупы. Хотя, им все равно есть чем поживиться — из окон автобуса стреляли вовсю, даже не думая экономить патроны. В кого-нибудь да попали. Несколько раз дружеский огонь задевал и нас — визг рикошетивших от кузова пуль здорово нервировал.
Камни перестали долбать по грузовику и я невольно растянул губы в довольной усмешке — ушли.
И в этот миг раздался чудовищный грохот, грузовик подпрыгнул от мощного пинка под зад и с утроенной скоростью устремился вперед, мощным бампером напирая на автобус. Не успел я понять, что произошло, как на нас налетел шквальный ветер вперемешку с облаком пыли. Видимость упала до нуля и вовсю матерящийся водитель начал сбавлять скорость.
— Что это было? — завопил Виктор, потирая ушибленную о стенку кузова макушку.
— Похоже, что-то рвануло! — несколько заторможено и невнятно отозвался один из бойцов, сплевывая кровь. Прикусил язык?
Медленно-медленно облако начало рассеиваться, сквозь пыль проступили очертания никуда не девшегося автобуса. Прислушавшись к шуму за бортом и, не уловив ничего кроме удаляющихся криков, я полез к захлопнутому люку пулеметного гнезда. Надо понять что произошло. Хотя с озвученной версией я согласен на все сто — это определенно был очень мощный взрыв.
Помимо меня обнаружился еще один любопытный — сам Борис, шатаясь подобно оглушенному медведю, двинулся следом, перешагивая через ноги сидевших вдоль стен бойцов. Его люди с каждым часом поражали меня все сильнее и сильнее — своей флегматичностью и спокойствием в предельно пиковых ситуациях. Их словно вообще ничего не волновало. Они и по врагу-то не стреляли — потому что приказа не было. Хотя бойницы в наличии — закрытые сейчас оконца по трем сторонам кузова.
Откинув тяжелую крышку люка, я впустил в грузовик облако взвихренной мелкой пыли вперемешку с верблюжьей колючкой и мелким щебнем. Выругавшись, вновь захлопнул люк и, уставившись на стоящего под короткой лесенкой Бориса, качнул головой и коротко пояснил:
— Пылюга страшная. Ничего не видно ни спереди, ни сзади. Как бы в яму какую не рухнуть.
— Так… — буркнул Борис и круто развернувшись к кабине, рявкнул — Тормози! Только аккуратней! Оружие к бою! Занять позиции! Стрелять только по команде. Передать тем долбанам в автобусе приказ остановиться и приготовиться к отражению возможной атаки.
