Александр Афанасьев - Падение Вавилона

Главаря банды пока не было, и за старшего сейчас был некий Луис Гомес двадцати четырех лет от роду, гражданин США и уроженец штата Калифорния, нигде и никогда не работавший, живущий на пособие. В банду его привел брат, погибший в бою с неграми на северной окраине Лос-Анджелеса, а вот сам Луис был удачливее – участвовал в трех больших набегах и остался цел и невредим. Правда, заслуга в этом была не его, а некоего Хулио Вальдеса, двадцати девяти лет, нынешнего главаря банды, который пришел в нее всего два года назад и за год стал ее главарем, убив в поединке предыдущего. В отличие от него, дважды судимого, Хулио Вальдес не только не был судим, но и служил в армии. Вызвавшись добровольцем, он служил в Афганистане, а потом еще два года – частным контрактором, сначала статик-гардом, а потом и прайвит-гардом[17]. Уволен по итогам инцидента, связанного с расстрелом группы афганцев – ублюдок из Аль-Джазиры[18] каким-то образом ухитрился это снять, увидели бы – убили бы и его, но не увидели, и руководству частного охранного агентства пришлось принимать меры. Как обычно – спихнули на «эксцесс исполнителей», да еще и ограбили при увольнении, не выплатив причитающегося. Вот и появился в родной Калифорнии озлобленный на всех и вся профессионал, если и не профессионал, то полупрофессионал точно, прошедший ад партизанской войны на Востоке и не имеющий перспектив на гражданке. Его, конечно же, подобрали – вербовщик подсел к нему в баре, когда Вальдес был готов, заговорил по-испански, сначала бывший капрал хотел набить ему морду, но потом прислушался. Теперь Вальдес получал вдвое больше, чем в Стане – вряд ли у кого-то в этом мире были большие финансовые возможности, чем у мексиканской наркомафии, по праву главаря банды отымел всех девчонок, принятых в банду, за год нарастил численный состав банды больше чем в пять раз. Как это всегда и бывает в партизанской войне – к удачливому, несущему мало потерь полевому командиру переходят люди из других банд – а тут была именно партизанская война, и Вальдес был на своем месте. Он щедро делился опытом со своими подчиненными, теперь они умели стрелять как следует – специально проводил тренировки, чего бандиты в жизни не делали – изготавливать взрывчатку из подручных средств, ставить фугасы, отрываться от поисковых групп, проходить через блокпосты, нападать на колонны. Как раз вчера они сделали нечто подобное – поставили засаду в районе Эскондидо, на границе влияния мексиканских и негритянских банд. Итог – у них один убитый и один раненый, у негров больше десятка убитых, три сожженные дотла машины, в том числе легкий грузовик.

Сейчас Вальдес куда-то смотался, видимо, встречаться со старшими. Члены банды никогда не видели этих старших, хотя подозревали, кто это, а оставленный за старшего Гомес пил мексиканское пиво с коноплей, развалясь на диване, вполуха слушал телевизор – а его ruka[19] по имени Присцилла, мексиканка, несмотря на немексиканское имя, делала все, чтобы ее парню было хорошо. Собственно говоря, перечисленный набор удовольствий делал Луиса Гомеса абсолютно счастливым человеком, не желающим ничего другого для счастья. В кармане у него было больше тысячи долларов наличными – остатки от премии за вчерашнее после того, как раздал долги, в руке была бутылка пива. Серхио Вега, расстрелянный на дороге в десятом году, пел что-то про удачливых парней, к которым Гомес с полным правом мог относить себя самого, а его Присцилла так старалась ублажить его, что в течение двух следующих минут должен был непременно последовать конкретный результат. Его не интересовало ничего в этом мире из того, что было у него здесь и сейчас, его не интересовало то, что две недели назад Fucking Russians перебили больше ста американских военнослужащих, пытавшихся освободить заложников. Что в Восток и в Европу сейчас прибывали тяжелые транспорты с частями, в том числе и четвертой «цифровой» дивизии из Техаса, а седьмая легкая, одна из наиболее подготовленных в сухопутных войсках США, оказалась настолько раздерганной по разным горячим точкам, что в Форт Орде, где она была расквартирована, личного состава боевого штата не набиралось и на полк, причем большей частью это были новобранцы, негры и мексиканцы. Все это знали старшие, не Вальдес – а старшие над Вальдесом, имевшие свои планы на эту часть света и решившие, что сейчас самое время действовать. Он просто сидел, пил пиво, слушал одновременно Вегу и бухтящий о какой-то муре телевизор и вот-вот должен был кончить.

Кончить не удалось, хотя он был на самой грани – гулко хлопнула калитка во входной двери, послышался голос Хулио… как не вовремя. Отпихнув с колен Присциллу, Луис Гомес встал с дивана, чуть пошатываясь, застегнул ширинку – в отличие от негров, носящих штаны «обо…лся и иду», мексиканцы предпочитали обтягивающий крой – и вообще попытался привести себя в порядок. Перед «делом» Хулио запрещал даже пить пиво, не говоря уж о том, чтобы ширяться, сейчас, отправляясь куда-то, он ничего не говорил… но черт знает этого Хулио, псих психом… то нормальный esa[20], а то вдруг съезжает с катушек, причем непонятно с чего и без всякого перехода. У Карло сеструха трахается с морпехом, вернувшимся оттуда, и рассказывает, что у него совсем крыша поехала от контузии… видимо, тут то же самое. Но босс Хулио классный, что есть, то есть.

– Все сюда подошли! Резко! И башку не забыли! – начал Хулио с наезда.

Все потащились к стене, там было некоторое количество свободного места, и там обычно проходили собрания банды.

– Значит, слушаем сюда внимательно. Кто знает парня по имени Альфредо Бентес?

Луис этого парня не знал и сейчас судорожно пытался вспомнить. Альфредо… так, кажется, звали одного толкача на границе, нечистого на руку… но его же грохнули… расстреляли прямо на улице … тр-р-р-р… и готово.

– Это тот парень из Техаса… – наконец выдал кто-то.

– Вот именно! А знаете, что на самом деле произошло? На город, где он сидел у шерифа, напали морские пехотинцы и замочили его! Они прилетели на вертолетах и замочили его! Нашего парня замочили чертовы морские пехотинцы, и среди них был тот самый ублюдок, который устроил бойню в Сьюдад-Хуаресе.

Все это было ложью. Ложь вообще бывает разная – милая, обычно используемая женщинами, корыстная… эта же была страшной. Чудовищной. Но именно в такую ложь легко было поверить.

– Чертовы гринго! – крикнул кто-то.

– Дело не в гринго, идиот! Дело в нас! Это мы ничего не делаем, когда гринго убивают нас! Скажите, кто из вас убил хоть одного полицейского?

– Ну, я… – сказал кто-то.

– Еще?