Афган - Сергей Линник
– Илья, ты, что ли? – спросил я, не открывая глаза. – Хорош шуметь. Что тебе в санитарной палате не спалось, сюда среди ночи приперся?
Вопросы были риторическими, это я так, поворчать немного. Хотя и правда, странно. К тому же дыхание пришлого организма было не таким, как у Копца. Он и так сопел, а сегодня особенно. А тут дышит тихонечко, хоть и слегка учащенно. Сон, если и был какой, пропал бесследно. Я думал, куда дел оружие. Получалось – лежит под кроватью, на кроссовках. Вскочить и быстро схватить вряд ли получится – надо сначала повернуться.
Я решил, что неведение – не самая лучшая штука в этой ситуации. Пришел неизвестно кто, дышит тут, молчит. Надо разобраться, может, собака? Хотя не видел я здесь свободно гуляющих по территории песелей. И только я повернулся, чтобы встать, на меня кто-то навалился и довольно бесцеремонно прижал к кровати, а потом начал целовать. Длинные волосы, нежные губы, грудь… Грудь?
– Женя?! – сумев оторваться от губ, только и спросил я.
– Тише, Андрюша, ты сейчас весь гарнизон на ноги поднимешь, – ответил мне знакомый голос, и маленькая ручка оказалась у меня в трусах. Меня опять страстно поцеловали, буквально рывком сдернули нижнее белье. Я пощупал девушку. Тоже голая.
– А как же…
Договорить мне не дали, Женя взяла дело в свои руки. В буквальном смысле. Оседлала меня и… ну поза амазонки это что-то с чем-то! Контроля нет, а вот новых ощущений – полно! Ким начала тихонько постанывать, все ускоряясь и ускоряясь.
– Но я ведь… – мозг не давал расслабиться, я цеплялся за прошлое, будто за спасительную нить.
– Замолчи! – Женя легла на меня, не переставая двигаться. – Здесь никаких жен и мужей. Не беспокойся, я сама всё сделаю.
«Гори оно все синим пламенем», – подумал я, перестав сопротивляться.
Сладкая судорога настигла нас уже спустя минуту.
* * *
Когда я проснулся – Жени в палатке уже не было. Лишь кровать хранила ее запах. Заткнув трезвонящий будильник, я потянулся. Чувство стыда? Угрызения совести? Я прислушался к себе. Нет, ничего не екало внутри. Ночью у меня не секс был и не измена. Реанимация. Именно так к этому и надо относиться. Взаимная реанимация двух молодых дураков с нестойкой психикой, что оказались в мясорубке афганской войны.
Я оделся, быстро ополоснулся. Быстро перекусил в только открывшейся столовой. И сразу помчался к госпитальным палаткам.
Эвакуация в Кабул раненых еще не началась, но все уже работали. Я в основном исполнял роль старшего куда пошлют. И даже не думал обижаться, и сам понимаю, что в военно-полевой хирургии я ни в зуб ногой.
Но потом Георгадзе выдернул меня для индивидуального задания.
– Пойдем, студент, на обход. Посмотрим, что там с подготовкой к эвакуации.
Я встал, одернул халат, двинулся к выходу.
– На исходную, – скомандовал капитан. – Что забыл?
– Фонендоскоп взял, – я даже провел руками по шее, проверить, не упал ли он случайно. – Ручка, – хлопнул рукой по нагрудному карману, – на месте.
– Э-э, генацвале, а писать на чем собрался, умник? Дядя Шота напишет? Ты что, думаешь, я за тебя твою работу делать буду? Попал в рабство, терпи! Спросил, кто идет с нами? Если только мы вдвоем, кто будет давление измерять? Догадайся с одного раза.
Ну, фельдшера с тонометром и термометрами я и сам припряг. Это я для Георгадзе никто и звать меня никак, а для среднего и младшего персонала – вполне себе начальник.
Кто хоть день в стационаре работал, тот на обходе побывал. Обязательная процедура. Бывают они очень разными. И состав варьируется. Самый маленький состоит из одного человека, когда доктор из-за дефицита времени бежит по отделению, ненадолго останавливаясь возле проблемных пациентов. Потом – когда в компанию включают медсестру. Не реже раза в неделю в отделении делают обход с заведующим. Толпа увеличивается – тут уже и старшая медсестра, и процедурная, и санитарка, которая таскает стопку историй, чтобы можно было, не отходя от кассы, посмотреть анализы и назначения. Но это так, рутина.
А бывают обходы как стихийное бедствие. Особенно если это не простая больница, а клиническая. Тут уже попадаются профессора и даже академики со всякими членами-их-по-корреспондентам. Большой королевский выезд получается. Главный врач, начмеды, заведующий кафедрой, доценты, преподы, ординаторы, интерны… Больным от этой оравы толку никакого. Девяносто процентов присутствующих вообще не в курсе, кто тут и зачем. Заходит светило, за ним часть свиты просачивается – сколько в палату влезает. Как правило, лечащему врачу места не хватает. Докладывает заведующий, который знает сильно примерно. Академик слушает с царственным видом, иногда задает дежурный вопрос, как генерал у Гашека про отхожие места – и дальше.
У нас был скромный забег. Четверо. Я, Георгадзе, Бубнов и Кубарев. Зашли, фельдшер термометры рассовал по подмышкам, я измеряю давление, Георгадзе смотрит, что и как. Кого-то я запомнил с сортировки, но большинство для меня были будто впервые увиденные. Половина, если не больше – с минно-взрывными травмами. Понятное дело, мины летали, склад с боеприпасами горел и взрывался, так что получите – осколки, контузии, тупые травмы, ЧМТ – и шок.
Я смотрел на это месиво, и мне даже стыдно стало, что я поперся к Грише звонить домой, а потом завалился спать. Когда они успели всё это обработать, зашить, перевязать, поставить кучу капельниц? Да, видел я все эти мероприятия на бегу, но только сейчас, собранные вместе в ожидании вертолетов, они придавили меня своей массой боли, крови и страданий. В скорой все фрагментарно. Да, бывают массовые аварии. Но война… Это другое.
Что удивило – никто не пытался даже что-то там уточнить по карте. Ампутация? Без вопросов. Первичная хирургическая обработка? Быстро и много. Нет времени. Как вопил один хирург, поссать некогда. И вот всё.
Здесь только живые, те, кого эвакуируют. На месте остаются две категории – зеленые метки и черные. Как в том циничном анекдоте, что в медицине есть только два состояния – фигня и песец. Первое лечить не надо, само пройдет, а второе смысла лечить уже нет.
Обгоревший Евстафьев оставался на базе. Получил черную метку. Сколько ему ни капали, через катетер удалось получить миллилитров тридцать темной как деготь мочи. Почки работать перестали. Так что мучить парня бесполезным уже перелетом никто не стал. Дали наркотика по максимуму, извини, это все, что можем.
* * *
Ким, которая после недолгого сна в
