Хрустальная колыбельная - Мидзуна Кувабара
— А, ты не…
— О, свет…
Юзуру направился через дорогу, а Саори побежала его догонять:
— Нарита-кун!
— ?
— Если… если тебе станет… — выкрикнула Саори. — Если тебе станет грустно, не держи все в себе! Я-то дурочка и, наверное, не смогу тебе помочь или типа того, но я выслушаю! Я выслушаю тебя, когда захочешь!
Слова Саори, хоть и банальные, шли от сердца, и Юзуру ласково улыбнулся:
— Спасибо.
Внезапный автомобильный гудок остановил их прямо около магазина музыкальных инструментов.
— А?
Они оглянулись и увидели Леопард цвета металлик, припаркованный неподалеку, и кого-то знакомого, машущего из окна.
— Чиаки! — воскликнул Юзуру.
— Приветики!
Это был Чиаки Сюхэй — Ясуда Нагахидэ. Юзуру и Саори в изумлении подскочили к автомобилю.
— М… машина?! Ты водишь? А права у тебя есть?
— Что, не знал? Мне девятнадцать.
— Вааау, Чиаки-кун! Леопард, Леопард! Ты прямо как Сибата Кёхей![61] Это твоих родителей? Или твоя?
Юзуру остолбенел: очевидно для Саори, ярой поклонницы моды, наличие или отсутствие прав роли не играло: главное, чтоб машина была красивая.
— Будет плохо, если в школе узнают.
— Плевать. Кстати, Нарита, я за тобой.
— Чего?
И Юзуру, и Саори захлопали глазами. Чиаки ткнул большим пальцем себе за спину:
— Мы с тобой укатим потихоньку, Нарита-кун.
Оба отшатнулись. Чиаки указал на большую сумку на заднем сиденье:
— Видал? Я уже и вещи собрал. Запрыгивай быстрее.
— С к-к-к-какой радости? И это! Ты у меня дома был?
— Ага.
— Стоп… ты… постой-ка! Что это ты себе думаешь?!
— Я уже тут в ожидании весь извелся.
— Эй, послушай-ка!
Саори восторженно лопотала сзади, Юзуру устало взглянул на Чиаки:
— И куда мы поедем?
— В Сэндай.
Лицо Юзуру сразу же стало серьезным:
— Сэндай?
— Кое-кто там слишком много бурчит и ноет, когда тебя нет рядом.
— Бурчит и ноет? Ты же не про…
— Залазь скоренько.
Чиаки за руку подволок Юзуру к автомобилю и впихнул внутрь. Саори запаниковала:
— Ай, постой, Чиаки-кун! Ты же не… ты и вправду забираешь Нариту-кун?
— Прости, но позволь одолжить его ненадолго.
— Э… это нечестно! Я хочу… я хочу… я хочу тоже ехать! Возьми и меня с собой!
— Извини, увидимся, — попрощался Чиаки, и Леопард сорвался с места, увозя Юзуру.
— По… постой! Чиаки-куууун! — Саори, оставшись на дороге в одиночестве, бессмысленно таращилась вслед. — Ааа! Чиаки-кун похитил Нариту-кун!
Она сложила руки в молитвенном жесте и серьезно сказала в небо:
— О Боже, умоляю, только бы мой Нарита-кун не подхватил СПИД…
— М-минуточку! Ты ведь не собираешься ехать в Сэндай прямо отсюда, правда?
— Именно что собираюсь.
— Ни в жизни! Ведь я!
Чиаки быстро взглянул на Юзуру, сидящего рядом, и спокойно проговорил:
— Насчет родных не беспокойся. Я им внушил, что надо. И со школой тоже все устроил.
— Мы встретим в Сэндае Такаю?
Чиаки кивнул:
— Не то, чтобы с этим балбесом проблемы, но он не может нормально пользоваться силой. Прямо сейчас не может, поэтому меня попросили приехать и помочь.
— А мне… а мне что делать?
— …
Помолчав, Чиаки отозвался:
— Просто быть рядом с Оги Такаей. Возможно, ты единственный ключ к его пробуждению. Если я правильно предположил, он не хочет использовать силы ни для кого, кроме тебя.
— В смысле?
Чиаки отмолчался. Он не думал, что только из чистого совпадения Кагетора переродился рядом с Наритой Юзуру. Сделал ли он это намеренно? Другими словами…
«Возможно ли, что Кагетора, до того, как запечатал память, знал об истинной личности Нариты?»
Вот так он все и понимал. Вот почему силы Такаи проявили себя так легко, когда дело дошло до Юзуру. Если Такая твердо постановил выпускать силы только ради защиты Юзуру… не объясняет ли это удивительное их непостоянство?
Не дождавшись от Чиаки ответа, Юзуру пронзил его яростным взглядом:
— Ты что, хочешь, чтобы я заставил его что-то сделать?
— Думаю, типа того.
Тогда, ничуть не скрывая недоверия, Юзуру спросил сидящего с бесстрастным лицом Чиаки:
— Да кто же вы такие, ребята?
Уголки губ Чиаки дрогнули в усмешке:
— Действительно хочешь знать?
— Расскажи, что вокруг него происходит? Что это за сила? И эти Такеда Синген с Мори Ранмару… Что происходит?
Вывернув руль влево, Чиаки парировал:
— Если расскажу, поможешь нам?
— Я? Почему я?
— Потому что, вероятно, ты самый опасный из них всех.
Юзуру совсем не понял, о чем речь, и смотрел на Чиаки с сомнением.
Тогда Чиаки повторил:
— Я не могу тебя отпустить, пока не выясню, почему Кагетора способен зайти так далеко, защищая тебя. Это сделка, Нарита. Ты помогаешь только нам, а не кому-нибудь еще. Если поклянешься, я тебе все расскажу.
— ? Я совсем не понимаю, о чем ты, но… — и Юзуру просто пообещал: — Я друг Такаи. Я с ним.
— …
Чиаки снова устремил взгляд вперед и, помолчав, пробормотал:
— Вы, парни, просто нечто.
— ?
— Почему вы так однозначно воспринимаете друг друга? Весьма похвально с вашей стороны.
— Думаю, так.
— Ты вообще ни о чем не думаешь.
— Не знаю, но я в самом деле не могу быть еще на чьей-нибудь стороне. Я об этом и думать не могу, если дело касается Такаи. К слову, ты же мне все расскажешь, правда? Про вас и про Такаю?
— … Ну да… Если поклянешься, — серьезно кивнул Чиаки. — До Сэндая дорога долгая — я успею рассказать все, что ты хочешь знать, Нарита Юзуру.
Автомобиль направлялся к транспортной развязке Мацумото.
* * *
Вернемся в Сэндай: тот же день, спящий храм Дзико…
Аяко пришлось самой отправиться взглянуть на точку барьера на месте университета, оставив Такаю отдыхать. Успешно убедившись, что даже эта отдельно взятая точка означает, что постановка барьера не могла быть завершена, Аяко решила, что лучше придержать Такаю от участия в расследовании, так как он не может использовать силы. Она намеревалась подождать, пока не приедет Нагахидэ, к которому Аяко обратилась за помощью.
Но был кое-кто, кто имел зуб на беспомощного Такаю, — женщина, которой он помешал прошлой ночью. Она подумывала проникнуть в комнаты, чтобы напасть на него спящего, но тут ее остановил чей-то голос сзади:
— Вы крадетесь, как вор в ночи.
— ! — женщина обернулась в замешательстве.
За ней стоял человек, присутствие которого она не почувствовала:
— Не думаю, что вы здесь ради ночного визита к любимому.
Это был Косака Дандзе. Косака направился к женщине, полы его белого плаща хлопали:
— Так вы — сын Могами Есиаки, Могами Есиасу? В предыдущей жизни вас убили по дороге на гору Коя[62], не так ли?
Женщина смотрела на Косаку с неприкрытой враждебностью:
— Кто вы?
