Владимир Михайлов - Медные трубы Ардига
Помочь он мне сейчас не может – или не хочет, и потому я не могу добраться до тех, кто мог бы нужную помощь оказать. Ни до кого я сейчас не мог дотянуться. Ни до кого, кроме…
Но на это нужно было еще решиться.
6
Лючана шла по эллингу за своей спасительницей, пытаясь на ходу представить, что может сейчас ожидать ее и как надо вести себя, чтобы побыстрее хоть что-нибудь узнать о судьбе Ра и организовать ему помощь. Тут была важна каждая мелочь, и когда с открытой палубы они прошли через невысокую арку, густо перечеркнутую оранжевыми штрихами лазерной защиты (женщине, чтобы открыть проход, пришлось на миг вжаться лицом в укрепленную рядом со входом овальную, даже на взгляд мягкую, словно губка, маску), вспыхнул свет; там начинался длинный, плавно изгибавшийся коридор. Лючана испытала чуть ли не физическое наслаждение от того, что здесь уже не было ни ветра, ни брызг воды, но было спокойствие, нормальное освещение, пол, устланный ковром. Ей стало даже неудобно оставлять на коротком ворсе мокрые следы; немного утешало то, что и шедшая впереди женщина оставляла такие же, нимало этим не смущаясь. Женщина оглянулась, чтобы убедиться, что спасенная следует за ней; в глазах ее было спокойное равнодушие вместо того выражения неприязни, какое Лючана ожидала увидеть. Нет, пока еще рано делать какие-то выводы и строить планы.
Вышли в небольшое расширение коридора, здесь оказались лифты – и не один, а целых четыре, современные, промышленные, а не бытовые – то есть не кабины, а просто антиграв-шахты. Лючана только покачала головой, удивляясь. Шагнули в одну из них и плавно упали вниз. Миновали, судя по счетчику, пять этажей. Управление шахтами было, похоже, сенсорным, без кнопок и прочего. Вышли. Снова коридор, и тоже с ковром, только тут ворс был подлиннее. Хорошо, что ноги успели обсохнуть, пока они сюда добирались. Навстречу попадались люди, Лючана ловила на себе их любопытные взгляды. Одеты встреченные были в какое-то подобие формы, как и двое с поверхности. Лючана отметила про себя, что из восьми увиденных ею женщина лишь одна, хотя, возможно, это просто случайность.
Миновав пять дверей, остановились перед шестой, которая через мгновение отворилась сама по себе. Женщина кивком пригласила Лючану войти. Она вошла, женщина – за нею. Лючана остановилась: идти дальше помешало еще одно удивление: показалось, что она очутилась в магазине готового платья, оно тут висело и лежало вокруг, занимая все достаточно обширное помещение. А на свободном пятачке стояла еще одна женщина, тоже по-летнему одетая и – сразу видно – не чуждая макияжу и бижутерии, хотя и недорогим. Увидев вошедших, хозяйка салона не удивилась – скорее всего, ее успели предупредить заранее. Значит, и связь на этой – как ее назвать, кстати? станция? база? – была в порядке.
Женщины перебросились несколькими фразами на армаге. Затем хозяйка медленно прошлась вдоль фронта портновских изделий, сняла что-то с вешалки, другое вынула из объемистого ящика, затем скрылась где-то в тылах, оттуда появилась еще более нагруженной. Спасительница одобрительно кивнула. Хозяйка подошла к Лючане, протянула ей то, что выбрала.
– Это – мне? – спросила Лючана на всякий случай, хотя руки сами уже потянулись за обновками. Хозяйка что-то проговорила на непонятном наречии – видно, неверно определила происхождение доставленной; судя по интонации, сказано было успокаивающе-утвердительное. Хотя с интонациями в незнакомом языке можно и попасть впросак. Лючана забрала все в охапку, стараясь ничего не уронить. Повернулась к спасительнице:
– Теперь куда? Переодеться здесь? Или как?
Но спасительница уже повернулась к двери, и не оставалось ничего иного, как последовать за ней.
Снова коридор, но на этот раз лифт не понадобился: по довольно крутому винтовому пандусу в отдельной шахте с облегченной гравитацией (энергию тут явно не экономили) поднялись всего на один этаж. Здесь ковра уже не было, пол покрывала циновка – видимо, уровень этот был категорией пониже. Остановились перед очередной дверью. Спасительница приложила ладонь к пластине, диафрагма послушно раскрылась, клинья ушли в переборку. Повинуясь приглашающему жесту, Лючана вошла, спасительница остановилась на пороге. Показала, опять-таки жестами, что тут можно умыться (в углу виднелась душевая кабинка), одеться, даже отдохнуть на нешироком, на вид жестком диванчике. У Лючаны было достаточно опыта, чтобы понять: это никак не гостиничный номер, скорее камера. Спасительница усмехнулась – не ласково, но и не враждебно, а как-то формально, – и отступила в коридор. Диафрагма сомкнула створки, замок в ее центре пропел короткую песенку.
«Вот уж воистину везет, как утопленнице, – пришло Лючане в голову, – если и вытаскивают из воды, то для того только, чтобы запихнуть в камеру, а я-то думала, что на мою жизнь камер уже хватило…»
Странно, но ей даже в голову не пришла другая мысль, хотя это было бы вполне естественным: ничего себе отдых сообразил для них Иванос!.. Не появилось такой мысли, и само понятие «отдых» ушло как-то быстро и очень далеко. Сама собою возникла уверенность: это новая операция, только и всего. И теперь главное – привести себя в соответствующее состояние, физическое и – еще важнее – духовное. Войти в обычную роль страхующего агента. Для этого – успокоиться и составить хотя бы приблизительный план, что и как может она предпринять уже сейчас и что – в ближайшем будущем. Только человек, плохо знакомый с предметом, может подумать, что если тебя надежно заперли, то ты ничего не можешь предпринять. Можешь!
А что именно? Что сейчас самое главное и что – самое доступное?
Самое главное – Ра. Если он уцелел, то все в порядке, операция началась и будет продолжена. А он жив. В этом Лючана была уверена. И не просто потому, что ей так хотелось. Они уже так давно были вместе, что существовали как бы в общем поле – в том порождении тонких тел, для которого не существует расстояний и преград. Войдя в глубокую медитацию, совершенно отключившись от окружающего мира, сконцентрировав всю свою энергию, этим полем можно было воспользоваться, чтобы передать сообщение – не слова, скорее эмоцию, порой даже сопровождая ее изображением. И вот сейчас именно это поле – его ощущение – убеждало женщину в том, что ее муж жив. Если бы он погиб, то, независимо от его желания и возможностей, вся его энергия (а ее в человеке больше, чем обычно думают) реализовалась бы в последнем (в этой жизни) выбросе, и Лючана никак не могла бы не ощутить его. Но подобных сигналов она не принимала, и это значило, что Ра все еще среди живых.
Но если так, то с ним можно было – в принципе можно – установить более объемную связь – обмен мыслями, словами, планами. Конечно, самым простым и надежным было бы использовать для этого нормальную аппаратуру. У нее множество достоинств, но есть и один существенный недостаток: ее не оказывается под рукой именно тогда, когда она больше всего нужна. Как вот сейчас, например. Так что придется искать другие способы.
Они были. Сейчас Лючана могла воспользоваться самое малое одним из них. Пока ее еще не лишили браслета: спасительница, похоже, приняла его за обычные часы. Вот и хорошо. Где тут наша зеленая кнопка? На месте. Нажать. Отправить сигнал кораблю: я здесь, я жива. Ра пусть и не сразу, но – живой доберется до корабля и там получит эту информацию. И не просто информацию, но даже пеленг на нее. А это уже почти то же, как если бы они вновь оказались вместе. Работай, кнопка, пока хватит питания, а к тому времени что-нибудь да прояснится…
И все же такой уровень информации Лючану не устраивал. Он был чересчур пассивен. А нужно было – нет, просто необходимо – выйти на связь активную. На диалог. И такая возможность есть. Пока еще есть. Они очень неплохо пользовались этой связью, например, на Топси. Вот пусть она и сейчас сослужит службу.
Компьютерная связь. А конкретнее – связь между миками. Правда, тут не обойтись без устойчивой несущей частоты. Воспользоваться тонким полем было бы очень удобно, однако – Лючана отлично понимала – сейчас это ей не удастся. Слишком много сил и энергии потрачено на борьбу с ураганом, а еще до того (она невольно улыбнулась, вспоминая, и даже легкая волна прошла по телу, волна послевкусия) не меньше было отдано любви, о чем она нисколько не жалела. Так или иначе, сейчас она была слишком слабой, а к тому же еще и голодной. Так что о передаче при помощи этого поля можно будет думать только после того, как уровень энергии будет восстановлен каким угодно образом.
Каким же? Подождать, пока накормят? Слишком рискованно: за этим может последовать допрос, а в ходе допроса наверняка попытаются забраться и в ее мик. Это в какой-то степени может у них получиться, даже наверняка получится, судя хотя бы по их кораблю: для его хозяев в современной технике нет секретов, а зондирование мика – давно уже никакой не секрет. Следовательно, перед допросом придется, как это ни печально, какие-то файлы стереть без возможности восстановления, заменить их всяким хламом – пусть в нем пороются. Значит, использовать этот способ связи нужно немедленно, пока за ней не пришли.
