Ярослав Коваль - Магия возможных действий
— Почему ты не согласна по всем пунктам?
— Потому что власть одних только альвов — это абсурд. Такой же абсурд, как власть одних только людей. Что нужно, чтоб меньшинство держало в повиновении большинство? Нечто чрезвычайно серьезное. Такое, что никак не может мне понравиться. Да никому не молсет понравиться. Я уж не говорю, что в этой ситуации альвов (которых банально меньше) хватит только на осуществление полицейских функций. Если хватит. А все остальное?
— Дело не в диктате альвов, о чем ты говоришь?!!
— И потом… Прости, я закончу. Скажи, как по твоему мнению меньшинство будет выяснять отношения в своей среде? Ведь кроме альвов есть еще драконы, сирены, единороги, кракены, фениксы, сфинксы, ликантропы… — Она усмехнулась в лицо собеседнику. — Змей-сирена… По крайней мере, один.
— Хальд, давай, я попробую блокировать ее.
— Интересная идея. Блокировать эфирное тело? — уточнила Кайндел.
— Подожди, Ринн…
— Я, собственно, хотела дополнить лишь, что в предлагаемой тобой ситуации талантливые маги из людей не будут иметь шансов.
— Насчет талантов из среды людей я уже говорил тебе…
— Ты, положим, не прав. Потому что это только твое предположение, и очень спорное. А ты на него опираешься, как на установленный факт.
— Это неизвестно, доказательств обратного ты мне представить не можешь. К тому же талант всегда сам пробьет себе дорогу.
— Ага, как слуга или вассал кого-то из альвов, да?
— Во-первых, ты мыслишь категориями плохоньких романчиков. Если доминирование, так обязательно диктат. Но даже если принять эту версию — чем тебе, собственно, не нравится подобный вариант? Или ты считаешь, что быть вассалом государства, к примеру, намного лучше? Если тебе оплачивают обучение, то и будущее диктуют до определенной степени.
— Ты не понимаешь, во что выльется предлагаемый тобой план.
— План, предлагаемый твоим Одином, тоже может вылиться в нечто крайне некрасивое, да еще и неоднократно апробированное. Не стоит, наверное, решать за будущее, каким оно будет. Иначе надо тогда просто сложить руки и ничего не делать, ведь любой, самый блистательный, продуманный и гуманистический план может обернуться жуткой диктатурой и геноцидом.
— Тоже верно. Но все в наших руках. Как думаешь, в обществе обязательно должен кто-то доминировать? Или возможно поддерживать относительное равенство в рамках закона?
— Аэда, мне удивительно, что ты при всех твоих способностях дала так качественно запудрить себе мозги…
Голос его стал глуше, потом и вовсе пропал. Перед глазами помутилось, а через миг Кайндел с трудом перехватила воздух — грудь стянуло плотно, будто железным обручем. Над ней склонилось встревоженное лицо Иедавана, чуть дальше она заметила Рейра в плаще, накинутом поверх рубашки. Девушка с трудом приподнялась — названый брат поддерживал ее за плечи. У стола хлопотали двое в темно-красных одеяниях с черными каймами — так здесь одевались врачи, это она уже знала. Один из них, оставив свою возню, подбежал к очнувшейся чародейке, внимательно заглянул ей в глаза.
— Ты меня слышишь? — спросил он.
— И слышу, и вижу.
— Очень хорошо… Таисавар, отставь то, что получилось, сделай тонизирующую смесь. Что с тобой?
— Странное какое-то видение… — Она уселась ровнее, помассировала виски. Против обычного голова была тяжелой, глаза будто жидким огнем обвело. Губы сохли. — Обычно все по-другому… Слушайте, дайте чего-нибудь попить… Кисленького…
— Потерпи, сейчас будет готово. Что ты пила? «Снег»?
— Именно его.
— Слишком большая доза?
— Как всегда, на копчике ножа.
— Помнишь, что ее нельзя принимать чаще, чем раз в четыре месяца?
— Разумеется, не впервые же! — Раздраженно отмахнулась. У нее не было ни малейшего желания что-то объяснять — надо было обдумать случившееся, да и отдохнуть, наверное, следовало. Головная боль не способствовала корректности и радушию.
— Таисавар, приготовь еще очищающее питье. А тоник — на потом.
— Он настаивается, — флегматично отозвался подмастерье. Девушка между делом отметила необычный акцент. Чувствовалось, что для него ромаленское наречие — чужой язык, хоть и старательно выученный.
— Надеюсь, здесь нет ни магии, ни сильнодействующих веществ? — с подозрением спросила Кайндел, принимая от врача высокий стеклянный бокал с металлической оковкой и костяной «бородкой», задерживающей не отцеженные из настоя травки.
Тот сделал оскорбленное лицо.
— Госпожа, я профессионал, отлично знаком со «снегом» и другими веществами, я знаю, как надо действовать.
— Угу… — Девушка пригубила. Настой оказался очень приятным на вкус. — Спасибо… — перед глазами перестали плыть круги, пламя, бившееся в висках, стало потихоньку затухать. — Рейр, пожалуйста, не мог бы ты сварить мне кофе? Может, полегчает…
Мужчина молча развернулся и вышел из комнаты. Допив настой, чародейка схватила Иедава-на за рукав.
— Мне срочно нужна связь с Одином. Ты можешь мне ее устроить?
— Тебе нужно сообщить твоему лорду что-то такое, о чем не должен услышать твой спутник?
— Да.
— Хорошо, я сделаю. — Правитель взглянул на девушку с тревогой. — Ты видела что-то очень важное?
— Чрезвычайно важное. Скажи, ты сможешь сейчас предоставить ОСН хотя бы небольшой отряд?
— Постараюсь. За следующий день я сумею рассчитать, когда и сколько человек я смогу дать тебе для ведения войны в твоем родном мире. Разумеется, потребуется время, чтоб сформировать отряд.
— Конечно, я понимаю…
Через пару минут Рейр принес кофе, и Кайн-дел с благодарной улыбкой приняла у него обжигающе горячую чашку. Она не слишком-то хотела этого напитка, по отступать уже было нельзя, да и кофеин действительно мог помочь. Горячая горьковатая жидкость действительно взбодрила, отступила усталость, да и слабость тоже. Девушка встала, подошла к окну боком уселась на подоконник. Рейр встал рядом.
— Что с тобой произошло?
— Ну… Сложно объяснить. Видение пошло немного не так, как всегда. А почему, собственно, в мою комнату набежало столько народу? Я так долго была… скажем так, недоступна?
— Всю ночь. Утром я рано встал, решил немного размяться на воздухе, но когда проходил мимо твоей двери, услышал слабый стон. Разбудить я тебя не смог, по магическим ощущениям дело обстояло настолько плохо, что я решил позвать кого-нибудь па помощь. В результате прибежал Иедаван и привел этого лекаря с его помощником… Тебе легче?
— Намного. С ума сойти… Извини, что доставила столько неприятных минут.
Он смотрел напряженно.
— Что ты видела? Чародейка пожала плечами.
— Это было не видение. Не видение, никаким боком. Я вообще не понимаю, что это было, и происходило ли… Скажем так, на самом деле.
— Что именно происходило?
— Извини, я не могу, просто не могу излагать тебе как факт то, в чем я не уверена совершенно. Надо бы мне поточнее изучить действие этого наркотика. У меня возникают подозрения, что все это были только мои фантазии.
— Но реалистичные, да?
— Ты знаешь что-то такое, что не знаю я? Расскажи.
— Нет. — Он улыбнулся, покачал головой. — Не знаю.
За окном занималось утро, туман клочьями полз из леса и таял на лугах у деревни. Небо белело, словно за ночь его успело затянуть облаками. Солнце еще не показалось. Замковые слуги только-только просыпались, где-то на хозяйственном дворе доили коров, стучали топорами — рубили мясо на сегодняшний день. Кайндел уже усвоила, что, несмотря на сравнительно высокий уровень технологических достижений, владельцы замков все-таки предпочитали отчасти натуральное хозяйство и большей частью продуктов питания обеспечивали себя сами.
Некий глубокий и практический смысл в этом, конечно, имелся.
Она толкнула створку окна, и в комнату хлынул свежий, пронзительно-прохладный осенний воздух. Заспанная служанка, вошедшая в комнату с подносом, бросилась подхватывать спорхнувшие со стола листы бумаги. В сочетании с ветром, бьющим в лицо, кофе воспринимался уже совсем иначе, и она порадовалась, что попросила его.
— Я вот что не понимаю, — медленно проговорил Рейр. — Если ты хотела сказать Иедавану что-то такое, что не предназначалось для моих ушей, по-моему, проще было заговорить с ним на местном языке.
— А ты зря стоял и сомневался, задавать мне этот вопрос или пет. Твои сомнения я почувствовала, так что колебаться не имело смысла. Сомневаешься — лучше делай, чтоб потом не жалеть… Если бы проблема состояла только в том, чтоб передать брату информацию так, чтоб ты не понял, я действительно просто заговорила б с ним на ромаленском. Дело-то не в этом.
— А в чем? Спрашиваю, раз уж ты все равно решила пооткровенничать.
— В том, что речь шла о внутренних делах ОСН, — как бы нехотя ответила Кайндел.
