Тимур Туров - Империя смерти
И он вышел из комнаты.
Олег снял куртку, повесил ее на вешалку. Через некоторое время сообразил, что в помещении довольно жарко. Разулся, стащил свитер и в джинсах и майке завалился на кровать.
Но подремать ему не дали – дверь открылась, и через порог переступил один из давешних охранников.
– Ужин! – объявил он, поднимая накрытый большой салфеткой поднос. – Или обед?
– Тогда веди меня мыть руки, – сказал Олег. – А поднос вон на тумбочку ставь.
Санузел обнаружился по соседству, за поворотом короткого коридорчика. Олег сделал свои дела, вернулся в комнату и сдернул салфетку. Выяснилось, что кормить его собрались консервами – маленькая коробка персикового сока, банка горошка, банка скумбрии, несколько кусков хлеба на тарелке и крохотный брусочек масла в упаковке вроде тех, что дают в самолетах.
Через десять минут от снеди остались только воспоминания, и Олег вновь прилег на кровать. Некоторое время боролся с дремотой, потом сдался и провалился в вязкий, горячий сон.
Ничуть не удивился, увидев ясное тропическое небо и ступенчатую пирамиду цвета речного песка.
Олег вновь был в том городе, что дважды являлся ему во снах, вот только сам город стал другим. Там и сям прямо посреди улиц пылали костры, и стоявшие вокруг них люди молча смотрели, как алые и оранжевые языки лижут трупы, как обугливается мертвая плоть. Черный смрадный дым поднимался к небесам громадными лисьими хвостами.
На окраине, там, где на отвоеванном у джунглей участке располагалось кладбище, царил беспорядок. Служившие надгробиями обтесанные столбики были повалены, приношения – цветы, кукурузные зерна в чашках, глиняные ярко раскрашенные фигурки – разбросаны, а в земле чернели дыры.
При виде этой картины сердце Олега заледенело.
Он хорошо представлял, что здесь произошло. Оказался рядом безумный, не контролирующий себя слаш, охваченный пароксизмом размножения. Поднялись из могил мертвые, обрели жуткое подобие жизни, а вместе с ним и желания – убивать и разрушать.
Может быть, их и жгли жители города, стремясь избавиться от напасти?
Или они уничтожали самих «черных»?
На краю кладбища, около поваленной ограды, зашевелилась земля, вспучилась горбом. Что-то ткнулось в него изнутри, пробивая слой почвы точно так же, как птенец – стенку яйца, и наружу высунулась рука, очень похожая на человеческую, пятипалая, безволосая.
Вслед за ней показалась вторая, отверстие стало больше, и из него выдвинулась голова, блеснули глубоко посаженные темные глаза.
Перед Олегом был слаш, только что выбравшийся из могилы, появившийся на свет тем жутким способом, что описал Нежданов. Крохотный, но точно такой же, как взрослые сородичи – худой и костлявый, без волос на теле, с темной, словно обожженной кожей, и очень, очень сильный.
«Черный» заморгал, глянув на стоявшее в зените солнце, выбрался на поверхность и уковылял в джунгли.
А Олега понесло прочь, к центру города, к площади перед пирамидой, где горел самый большой костер. Около него обнаружилась настоящая груда тел, человеческих и не только.
Рядом лежали сатра и дейвона, Часовщики и даже верог.
И все трупы имели черные пятна на коже.
Закутанные в плотную ткань с головы до ног живые брали мертвых за руки и за ноги и швыряли в ревущее пламя. Другие подтаскивали дрова, бросали в огонь куски бурой смолы. Ее запах, горький, освежающий, безуспешно сражался с вонью паленой плоти.
И все-все следили друг за другом, каждый таращился на соседа со страхом и ненавистью.
И вскоре Олег понял почему.
Вот высокий, мощный мужчина наклонился, чтобы взять очередное тело за ноги, и тут плечи его сотряслись от кашля. Напарник его подпрыгнул на месте, завопил что-то, указывая пальцем.
Подбежали еще трое, сверкнули мечи, короткие и широкие, с лезвиями из обсидиана. Высокий сорвал с головы колпак, обнажилось бородатое лицо сатра, густые, слипшиеся от пота волосы и отчаяние в темных, без белка, глазах. Взмахнул рукой, отбросив одного, но второй воткнул ему меч в живот, а третий с размаха резанул по шее.
Кашлянувший сатра упал сначала на колени, потом рухнул на бок.
Его деловито добили, а затем потащили к костру, швырнули в пламя.
Жители города в джунглях боролись с порожденной слаш эпидемией, сражались с ней так, как могли. Пытаясь остановить мор, они убивали тех, кто стал носителем заразы, предавали огню тела, а судя по свежим пепелищам вдоль улиц, еще и уничтожали ставшие нечистыми дома.
И город, недавно еще мирный и спокойный, сделался вотчиной кровавого безумия, владением смерти.
В пламя бросали детей и стариков, родичи и друзья, сжимая оружие, следили друг за другом – вдруг у кого проявятся признаки болезни? Озверевшие толпы ходили по улицам, врывались в дома, отыскивая спрятавшихся «черных», виновников постигшего город бедствия.
Олег увидел, как дрогнуло одно из тел на самом верху груды. Девушка-верог, голая, если не считать набедренной повязки и венца из перьев на голове, зашевелилась, точно к ней вернулась жизнь. Между маленькими грудями появилось вздутие и с хрустом лопнуло.
Из него выбрался новорожденный слаш, похожий на безволосую обезьянку.
Его увидел один из носильщиков, пронзительно заорал, лапнул висевший на поясе меч. Вопль услышали другие, добрая дюжина клинков оказалась обнажена, и глаза обитателей города в джунглях загорелись ненавистью и жаждой крови.
Вот он, один из тех, кто во всем виноват!
«Черный» повернул голову туда-сюда, оскалился, и ужас хлестнул по озверевшей толпе, словно великанская плеть. Люди и нелюди остановились, и слаш использовал их заминку – рванул прочь с такой скоростью, что взвихрилась темная пыль.
Кто-то побежал следом, но Олег знал – не догонят…
Картинка перед глазами поблекла, рассеялась, и все потонуло в глубокой тьме.
Глава 7
«Фиат Пунто» Сергея Жаркова, репортера газеты «Нижегородский городовой», стоял у обочины на улице Алексеевской. Хозяин машины находился внутри и ощущал давно потерянное где-то на крутых виражах журналистской карьеры чувство – удивление.
Сергей долгое время считал, что видел все и вся в этом мире и поразить его чем-либо невозможно.
Как выяснилось, он ошибся.
Сутки Жарков потратил на то, чтобы собрать информацию о фирме «Аргус» и ее учредителе Ярославе Шишкине. Облазил весь Рунет, обзвонил почти дюжину информаторов и чуть ли не впервые в жизни понял, что не наскреб сведений даже на крохотную заметку.
На Шишкина и его контору ничего не имелось ни в ФСБ, ни в милиции, ни в налоговой. Матерые уголовники при одном упоминании «Аргуса» торопились закончить разговор или сменить тему.
Это выглядело странно, это был настоящий, серьезный вызов профессионализму Сергея…
И он его принял.
Сегодня решил съездить, посмотреть на офис «Аргуса», а возможно – и заглянуть внутрь. Само здание ничем его не удивило – ну дом и дом, и не такие видали, а вот изобилие машин перед входом заставило насторожиться: тут и знакомая серебристая «Витара», и «Порше Кайенн», и нечто спортивное, двухместное, похожее на разжиревшую торпеду на колесах, а рядом с ними – потрепанная пассажирская «Газель» и «пазик», словно только что снятый с линии.
Жарков выбрался из автомобиля и сделал несколько снимков, стараясь не попасть в поле зрения развешенных на здании «Аргуса» камер.
– Вот так номер… – пробормотал он, когда дверь особняка распахнулась и статичная доселе картинка обрела динамику.
Сергей поспешно юркнул в «Фиат» и принялся наблюдать оттуда.
Первым из офиса «Аргуса» вышел низкорослый мужчина в длинном пальто и толстом шарфе. Повинуясь его жестам, шестеро людей забрались в «пазик», и тот, выбросив облако лилового дыма, укатил.
Низкорослый уселся за руль темно-синей «десятки» и уехал следом.
А вот когда на крыльце особняка появился сам Андрей Симентьев, хозяин чуть ли не трети Нижнего Новгорода, Жарков понял, что удивлен. Мысли рванули в разные стороны, будто играющие карапузы во дворе детского садика, но Сергей отодвинул их в сторону и принялся щелкать фотоаппаратом.
Сейчас главное – зафиксировать факты, а обдумывать их он будет потом.
Симентьев шустренько нырнул в тот самый «Порше», а двое его мордоворотов-охранников повели прочь еще шестерых понурых людей – троих мужчин и троих женщин.
– Вот так номер, – повторил Сергей. – Они что, в этом «Аргусе», рабами торгуют?
Из собранных им данных следовало, что фирма, более чем наполовину принадлежавшая Ярославу Шишкину, занималась вполне обычным бизнесом: купи-продай, аренда помещений, три разных производства, все в области, еще всякая ерунда вроде своего охранного агентства и кафе «Снежинка».
Но Жарков нюхом опытного журналюги чуял – все это прикрытие, маска.
И, похоже, сегодня ему повезло – он сумел заглянуть под эту маску.
Еще шестерых «рабов» под охраной двоих могучих бородачей увезла «Газель», и затем из собственной «крепости» вышел Ярослав Шишкин в компании стройного брюнета средних лет. Сергей пригляделся к нему, показалось, что где-то видел это узкое лицо с морщинами на лбу, но вспомнить, кто это и откуда его физиономия кажется знакомой, не смог.
