Шарон Ли - Торговый баланс
Мастер тел-Ондор завершил свой обход.
– Вы – человек крупный, – сказал он негромко, сложив руки на животе, – но не настолько крупный, чтобы это мешало вам легко двигаться. По правде говоря, вы обладаете некоей непринужденной грацией, которая приятна в молодом человеке. Поймите: я не призываю вас быть расхлябанным, но я прошу, чтобы вы позволили своим природным свойствам прийти вам на помощь. Уважение, долг, честь – все они легко проистекают из меланти человека. Вы знаете, что вы – человек, который не наносит неумышленных оскорблений, и в идеале ваш поклон – как и все ваши действия – будет это передавать. Я бы сказал вам, что сила вашего меланти в любом поклоне важнее, чем то, отсчитали ли вы точно до четырнадцати или только до тринадцати.
Он склонил голову набок.
– Вы меня понимаете, Джетри Гобелин?
Он обдумал услышанное. Меланти он понимал как принципы иерархии – нечто вроде постоянного учета того, какое место ты занимаешь в цепи инстанций в каждой данной ситуации. В первом приближении это было достаточно близко к «корабельной должности» обычных космических кораблей, и именно так он это и рассматривал. Если принять во внимание данную ситуацию, когда он является учеником, прилагающим все силы к тому, чтобы… чтобы сделать честь своему наставнику…
«Думай!» – мысленно прикрикнул он на себя.
Ладно. Так. Он младше своего наставника по рангу, уважает его знания и в то же время немало побаивается его языка. Однако в то же время ученик должен уважать самого себя и свою способность учиться. Он – не полный идиот, хотя сейчас об этом очень легко забыть. Разве мастер вен-Деелин не взяла его в качестве купца-подмастерья, зная (а не знать она не могла), каких трудов это потребует, и сочтя его способным добиться успеха?
С этими мыслями он кивнул – и почувствовал, как кивок превращается в поклон – легкий поклон, почти энергичный, с легким движением левой руки, которое обозначало понимание.
Все так же энергично он выпрямился – и заметил на лице своего наставника выражение полного изумления.
– Да, совершенно верно, – негромко сказал мастер тел-Ондор и поклонился сам, признавая триумф ученика.
Джетри прикусил губу, чтобы не выпустить улыбку наружу, и заставил свое лицо сохранять все более привычное бесстрастное выражение купца, занятого деловыми переговорами.
– Джетри Гобелин, я предлагаю сделать перерыв на чай. Когда мы снова здесь с вами встретимся, то, полагаю, нам следует заняться теми модальностями и поклонами, которые вам с наибольшей вероятностью понадобятся на торговой бирже Тилены.
Это было уже слишком: улыбка выглянула. Он спрятал ее с помощью еще одного спокойного, энергичного поклона, несколько более глубокого и сопровождавшегося жестом, выражающим благодарность.
– Да, мастер. Спасибо вам.
– Ха! Возвращайтесь сюда через одну двадцать восьмую, и мы посмотрим, что у вас получится тогда.
Мастер повернулся к нему спиной. Это был привычный знак, что Джетри следует уйти.
Широко улыбаясь, Джетри только что не бегом покинул классную комнату. Все так же энергично он повернул в главный коридор – и оказался в толпе.
Первыми были Пен Рел, Гэйнор и Вил Тор: все они говорили одновременно, и каждый демонстрировал небольшую или чрезмерную встрепанность. На нежном остреньком личике Гэйнор красовался синяк, и губы были опухшие, словно она получила удар открытой ладонью. Несколько членов экипажа, шедших позади нее, были в крови, но настроение у всех приподнятое. Увидев Джетри, Гэйнор крикнула:
– Отряд, смирно!
На это понадобилось время, но они более или менее замерли и замолчали. Когда стало относительно тихо, Гэйнор поклонилась – Джетри истолковал ее движение как особый поклон, который адресуют товарищам, – и сказала с откровенной ухмылкой:
– Первый помощник докладывает Джетри Гобелину, члену экипажа, подвергнувшемуся опасности, что торговый бар Кэйлипсо будет рад принимать его всякий раз, как он окажется в порту. Я также докладываю, что в вашу честь был назван фирменный напиток, а именно, «Прыжок торговца». Его составляют из ретто, кинака и кла. Как представитель корабля я отведала эту смесь и нашла ее… поразительной. Есть также и другие вопросы, в которых вы должны быть осведомлены, так что, пожалуйста, пройдем с нами, и мы расскажем тебе о нашем посещении и исправлении.
Посещении и исправлении? Джетри воззрился на всю компанию: даже Вил Тор был встрепан, и рубашка на нем порвана и испачкана.
– Но вы же не разгромили тот бар?
Гэйнор рассмеялась и Пен Рел тоже. А потом Гэйнор шагнула вперед, поймала его за руку и потащила за собой по коридору.
– Пойдем, почтенный член команды, мы расскажем тебе о том, что на самом деле происходило, пока это не превратилось в слухи и легенды. В обмен ты потом расскажешь нам о своей подготовке и умениях, потому что на станции уже дюжина человек попытались повторить твой прыжок и в награду за свои усилия получили сломанные руки и ноги.
Она потянула его за руку, и Джетри позволил ей увлечь его за собой. Вся толпа дружно двинулась в сторону кубрика.
– Но, – пробормотал Джетри, обнаружив рядом с собой Вил Тора, – я считал, что сведение счетов требует хитроумия, ловкости и тщательности…
Библиотекарь со смехом поймал его свободную руку.
– О, мой друг, нам нужно лучше объяснить тебе про меланти! То, что ты описал, было бы подобающим, если бы мы имели дело с людьми достойными. Однако когда приходится иметь дело с грубиянами…
Тут начался громкий хохот, и толпа хлынула дальше.
День 80-й
1118 год по Стандартному календарю
Кинаверал
Был уже полдень по портовому времени, когда Хат сдала все бумаги и получила свой заработок. По ее собственным ощущениям, время близилось к вахте для сна, каковой деятельностью она и намеревалась заняться, как только попадет к себе в квартиру.
Ее шаги чуть замедлились, когда она проходила мимо «Корабля и берега», но перспектива десяти с лишним часов сна оказалась более манящей, чем выпивка и еда, так что она двинулась дальше и села на трамвай на пересечении двух улиц.
Она пребывала в легкой дремоте, когда объявили ее остановку, но поднялась на ноги и проковыляла к ступенькам. Выйдя на улицу, она слишком долго стояла на месте, щурясь на яркое солнце и пытаясь определить свое точное местоположение относительно своей каюты и койки. В конце концов ей удалось отыскать нужное здание, куда она вползла на малом ходу, вложила ключ в сканер и поднялась на лифте на восьмой этаж.
В семейной квартире Гобелинов, благодарение всем призракам космоса, царили тишина и полумрак. Хат проложила не слишком уверенный курс через гостиную в свою каюту, на ходу снимая с себя одежду. Сунув ее комом в люк, она отодвинула занавеску и упала на свою койку, накрывшись одеялом с головой.
Ей пришло в голову, что сначала следовало бы зайти в душ: сама она была такой же несвежей, как и ее одежда, но она заснула раньше, чем успела додумать эту мысль до конца.
– Свистать всех наверх!
Есть такие вещи, которые заставляют тело слушаться, независимо от того, насколько крепко оно спит. Хат с проклятием проснулась, отбросила одеяло в сторону и прыгнула в гостиную, совершенно голая и давно немытая.
Сейли стояла в центре комнаты, уперев руки в бока, и вид у нее был весьма недовольный. Похоже, Хат оказалась единственным членом команды, который откликнулся на обращенный ко всем призыв.
– Кроме тебя никого тут нет? – зарычала Сейли, что было непохоже на нее.
Рычащая Сейли – это расстроенная Сейли, так что Хат сделала поправку на ее настроение и ответила вежливо.
– Догадываюсь, что да. Здесь было пусто, когда я пришла… – она посмотрела на часы на дальней стене, – …два часа назад.
Ее кузина испустила вздох досады.
– Значит, вахта наша, – проворчала она и только тут, похоже, заметила, в каком виде находится Хат. – Только что вернулась из рейса?
– Два часа назад, – ответила Хат. – Мне пришлось лететь в одиночку. Сон на первом месте в списке потребностей. Затем – душ и еда.
Сейли кивнула.
– Извини. Если бы можно было кого-нибудь другого припрячь… Но тут только ты и я, а действовать надо немедленно. – Она указала на освежитель. – Ополоснись и оденься. Я приготовлю тебе чашку майта и кофе. Сможешь выпить по дороге.
Хат воззрилась на нее:
– Что случилось?
Сейли уже шла к камбузу, так что ответ был брошен через плечо:
– Иза устроила драчку с начальником дока, и портовая полиция посадила ее под арест.
– А, черт! – сказала Хат и бросилась в освежитель.
Сейли ушла в доки, чтобы поговорить с начальником и постараться уладить дела, так что платить штраф за Изу пришлось Хат.
Ей пришлось ехать на трамвае на другой конец порта, так что майт и кофе успели подействовать, и она вошла в полицейский участок почти проснувшаяся, хоть и с бунтующим желудком.
