Шарон Ли - Торговый баланс

Стив Миллер, Шарон Ли

Торговый баланс

Введение

В работе писателя есть одно неудобство – идей бывает больше, чем нужно. Неиспользованные идеи скапливаются сугробами по углам, увеличивая домашний беспорядок.

Еще до написания «Плана «Б» у нас был один сюжет, скорее даже сцена – хорошая, сочная сцена. Да вот беда – никто из имеющихся в списке персонажей не пожелал взять ее себе.

Идея чахла. Время от времени мы стирали с нее пыль и выставляли на продажу, но никто не вызывался ее взять. А сцена росла, усложнялась, создавая кое-какие интересные резонансы, и в конце концов некий мастер-купец взял опцион на этот проект – при условии, что будет найден подходящий главный герой.

Примерно в то же время редактор из «Эбсолют Мэгнитьюд» Уоррен Лэпин заказал нам рассказ о Лиадийской Вселенной – а у нас уже был интерес мастера-купца и… этот паренек. Мы прежде с ним не встречались, но Джетри (так его звали) сказал, что справится. Сцена ему понравилась.

Мы ее ему и отдали, чтобы он сделал из нее, что может, и получившийся рассказ – «Торговый баланс» был опубликован в «Эбсолют Мэгнитьюд». И мы решили, что это все.

Мы уж думали, что расстались с Джетри, но он с нами не расстался. И когда в издательстве «Мейша Мерлин» нас спросили: «А что сейчас у вас в работе?», выскочил Джетри и заявил: «Я!»

И вот он здесь, вполне заслуженно. Мы надеемся, что вам понравятся его приключения.

Шарон Ли и Стивен Миллер

сентябрь 2003

Юнити, штат Мэн

Лиадийская денежная система

12 дексов в торе

12 торов в кэсе

12 кэсов (144 тора) в кантре

Одна кантра равна 35 000 земных монет

Стандартный календарь

8 стандартных дней в одной стандартной неделе

32 стандартных дня в одном стандартном месяце

384 стандартных дня в одном стандартном году

Лиадийский календарь

96 стандартных дней в одной релюмме

12 стандартных месяцев в одном стандартном году

Одна релюмма равна восьми 12-дневным неделям

Четыре релюммы составляют один стандартный год торгового баланса

Список действующих лиц

порт приписки Новая Карпатия

Эрин Гобелин, покойный муж Изы, отец Джетри

Крис Гобелин, старпом, старший ребенок Изы

Дик Гобелин, кок

Григ Томас, всеобщий помощник, кузен Эрина

Иза Гобелин, капитан-собственник

Джетри Гобелин

Хателейн Гобелин, пилот

Мел Гобелин

Пейтор Гобелин, купец, брат Изы

Сейли Гобелин, администратор, второй ребенок Изы

Зэм Гобелин

порт приписки Солсинтра

Кор Ит йо-Ланна, капитан

Норн вен-Деелин, мастер-купец

Пен Рел сиг-Кетра, мастер-оружейник

Гэйнор тел-Дорбит, первый помощник

Рэй Жон тел-Ондор, церемониймейстер

Вил Тор – корабельный библиотекарь

Килара пин-Эбит, техник

Рантель вер-Борит, техник

Стафели Маарилекс, Делм Тарниа

Рен Лар Маарилекс, мастер-виноградарь

Пет Рик Маарилекс, его сын

Пан Дир, кузен, в момент действия находится в школе

Мейча Маарилекс, дочь Дома

Миандра Маарилекс, дочь Дома

Флинкс, кот

господин пел-Саба, дворецкий

госпожа тор-Бели, кухарка

Анеча, водитель

Грейм, помощник Рен Лара в погребах

Сун Эли пен-Джерад, портной

Зер Мин пел-Обен, учитель танцев

День 29-й

В каждой семье есть тайны.

1118 год по Стандартному календарю

«Рынок Гобелина»

После вахты

– И всю ту долгую-долгую вахту они гонялись за Билом.

Голос Хат в полумраке кубрика звучал тихо и таинственно. Левой рукой Джетри стискивал чашку так, что заныли костяшки пальцев, а большим и указательным пальцами правой руки рисовал овалы на бесконечно прохладной поверхности своего талисмана-фрактина. Рядом с ним слышалось дыхание Дика – учащенное и хриплое.

– Один раз, два, три раза пытался он прорваться к внешнему кольцу, к своему кораблю и своим товарищам. Трижды лиадийцы заставляли его поворачивать назад, оттесняя к центру, где ни одному космолетчику бывать не положено и незачем.

Они оттесняли его, эти лиадийцы, передвигавшиеся по темным уровням с такой быстротой и уверенностью, словно там царил солнечный день. Бил бежал со всей скоростью, на которую только были способны его ноги, подгоняемые страхом, но они все время опережали его, эти хитрые лиадийцы. Они все время были впереди – за каждым углом, за каждым поворотом коридора.

Мел, сидевшая слева от Джетри, тихо застонала. Джетри закусил губу.

– И тут… – голос Хат переливался в полутьме, – тут внезапно удача повернулась к нему лицом. Или, скажем, боги космолетчиков ему улыбнулись. Он добрался до коридора, оказавшегося пустым, повернул за угол, и там не оказалось пригнувшегося лиадийца, целящегося из пистолета ему в сердце. Тут он приостановился, слушая звуки у себя за спиной, – но не услышал ни осторожных шагов, ни топота сапог по стальному полу.

И он снова побежал, с легким сердцем, почти смеясь, – и путь был открыт перед ним – от административного кольца вниз и к внешнему кольцу, где был пристыкован его корабль, где его товарищи и его любимая дожидались его возвращения.

Он подбежал к двери шлюза – шестого шлюза, который был ему нужен. Он подошел к двери, приложил свою карточку и скользнул в щель, как только она достаточно открылась. Ухмыляясь, он отталкивался от пола, делая в малом притяжении огромные прыжки, направляясь к третьему причалу. Он пробежал поворот, словно на крыльях. Он пел – он был так рад, что уже близко, так был рад вернуться домой…

И тогда он увидел толпу, и проблеск маячков, означавших полицию кольца, и других, означавших еще худшее.

Он закричал и побежал, размахивая руками, словно это могло что-то изменить. Но это ничего не изменило. Шланги жизнеобеспечения были перерезаны несколько часов назад, пока его преследовали, догоняли и не давали вернуться – и на причале аккуратно лежали восемь закрытых мешков: все, что осталось от его товарищей и его любимой.

Тишина. Джетри стиснул зубы так крепко, что они грозили сломаться. Мел ахнула, а Дик застонал.

– Теперь, – сказала Хат потрясающе спокойно, – вы знаете, что бывает с теми, кто обманывает лиадийцев на грузах.

– Вот только, – с трудом выдавил Джетри, задохнувшись от волнения: хотя он прекрасно понимал, насколько приукрашена история, рассказчицей Хат была великолепной, – только надо помнить, что они никогда не сделали бы это так – лиадийцы. Они могли бы что-то подстроить с платой за стоянку, но скорее всего просто разослали бы сообщения, и через пять портов Бил обнаружил бы, что застрял: полные трюмы, а покупателей нет, понимаете? Но убивать из-за груза они не стали бы. Они сводят счеты совсем иначе.

– И старший из юнг расставил все по местам! – провозгласил Дик таким низким голосом, что он зарокотал по стенам, как соскочивший с груза крюк такелажника.

– Перестань, Джетри! – вставила Мел. – Тебе тоже было страшно.

– Хат здорово рассказывает, – пробормотал он, и Дик засмеялся.

– Это точно. И кто будет говорить, будто она ошибается? Конечно, ты изучаешь историю, но Хат изучала портовые рассказы, когда тебя еще в центр корабля не пускали!

– Ну, не настолько давно! – добродушно возразила Хат на фоне шорохов и скрипов, возвещавших о том, что она передвигается по скамье к пульту управления. Свет залил кубрик, упав на четыре удивительно похожих лица с широкими скулами и квадратными подбородками. У Хат и Джетри глаза были карие, а у Дика и Мел – голубые, у нее – светлее, чем у него. Все четверо стриглись по-космонавтски коротко, и волосы у них были похожи на темные бархатные шапочки, туго натянутые на голову. Мел была ближе всего к Джетри по возрасту: девятнадцать стандартных лет против его семнадцати. Хат и Дик родились настолько близко друг к другу, что когда спор заходил о старшинстве, приходилось учитывать минуты: обоим было по двадцать стандартных лет и оба владели долей взрослых.

Их фамилия была Гобелин. Их кораблем был «Рынок Гобелина», приписанный к Новой Карпатии, но родную планету никто из них не видел – и сожалений по этому поводу не испытывал.

– Ага, может, Джетри расскажет нам какую-нибудь историю, – сказал Дик почти насмешливо, – ведь он знает так много.

Джетри почувствовал, что у него пылают уши, и опустил взгляд в кружку. Там было коко – которое должно было согреть его перед сном. Теперь оно уже остыло, а история Хат была такая, что теперь половину свободной вахты заснуть не удастся.

Хоть он и знал, что это неправда.

– Отстань от него, Дик, – неожиданно вступилась Хат. – Джетри не зря учится: дядя доволен. Говорит, это нам на пользу – что у нас есть человек, говорящий на лиадийском.