Александр Золотько - Игры над бездной
Стас прошел мимо них и натолкнулся на нескольких людей на следующем лестничном пролете. Красный свет факела отражался у них в глазах.
Стас сделал первый шаг.
Кто-то закричал, пронзительно и страшно.
Люди побежали. Кто-то сорвался в пролет, кто-то упал на ступеньках… Теперь кричали все, и крик, словно огонь, распространялся все дальше и дальше.
Стас шел вниз, отстраненно отмечая происходящее. Мужчина лежит на ступеньках между седьмым этажом и шестым, шея вывернута, из уголка рта течет кровь. Наверное, неудачно упал.
Пятый этаж – женщина забилась в угол и ногтями полосует себе лицо, глядя на Стаса. На лестнице – темнота, но Стас видит ее, а она видит Стаса, и никого из них это не удивляет.
На третьем этаже – давка. Люди застряли в дверях квартиры, доносятся удары, ругань… Пронзительный крик, мужчина вываливается из давки, зажимая живот руками. Между пальцами у него – ярко-красное, медленно вытекает, капает на пол.
Мужчина опускается на колени, не сводя взгляда со Стаса.
Пахнет кровью. И безумием. Весь дом пропитан безумием и страхом. Ужас волнами скатывается по ступеням вниз, врывается в душу Стаса и уходит дальше.
Крик. Вой.
Стас вышел на крыльцо, остановился.
На улице пусто. Метрах в двадцати от дома стоял мобиль. Там, где его оставил Шрайер.
– Сволочь… – проронил Стас без выражения. – Сволочь.
Дверца со стороны водительского места приоткрыта, в салоне горит свет.
Пусто.
Стас открыл дверцу – на сиденье лежал его «дыродел».
– Тварь, – сказал Стас, пряча оружие в кобуру. – Ты покойник, Шрайер… Покойник…
Наверное, если бы сейчас Шрайер появился из темноты, то Стас просто прострелил бы ему голову. Или всадил пулю в живот. Наверное, в живот, чтобы помучился. Чтобы лежал, зажимая рану, истекая кровью и утопая в боли.
Стас подождал, зажимая рукоятку пистолета. Шрайер, естественно, не появился.
– Ладно. Поживи до завтра, – Стас сел на место водителя. – Вот завтра я зайду к Максимке…
Мобиль тронулся с места, и только тогда Стас сообразил, что не помнит, как отсюда выезжать – не следил за дорогой, полностью доверившись Шрайеру.
Стас включил навигатор, набрал адрес «Парадиза».
А далеко его завез Шрайер. Мимо массива Учебного комплекса, почти до самого края Алексеевки.
По указаниям навигатора Стас выбрался из трущоб на освещенную улицу и только тогда облегченно вздохнул. Холод из тела испарился, только в затылке, в самом основании черепа похрустывали кристаллики льда. Стас посмотрел на свои руки – нормально, пальцы не дрожали.
Мимо Стаса пронесся патрульный мобиль, пронзительно завывая и полыхая огнями. Красный-синий, красный-синий… Несколько теней метнулись прочь от дороги, но патрульные не обратили на них внимания – видимо, мчались по очень важному делу. Может, кто-то еще сейчас пытается выбраться из темного дома, заполненного страхом.
Стасу, например, пять минут назад помощь бы не помешала.
Но он справился сам. Сам…
Стас остановил мобиль, откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза.
Он справился, это понятно… Но что там произошло? И даже не то поразило Стаса, что Шрайер оглушил его, обезоружил и оставил в том доме… Это он может попытаться выяснить чуть позже.
Что произошло потом? Почему эти люди… обитатели трущоб… вдруг испугались чего-то… побежали… А ведь они должны были просто разорвать Стаса. В клочья. В кровавые клочья.
Тошнота подступила к горлу, Стас глубоко вздохнул, оглянулся, нет ли в салоне воды. Глянул под сиденье. Открыл «бардачок». Скомканный лист бумаги. Стас взял его, развернул. Не те времена, чтобы просто так разбрасываться бумагой.
Стас включил свет в салоне, открыл окно и сплюнул на улицу.
Значит, Шрайер нашел женщину, написавшую заявление. Долго искал. Только вот заявление он скомкал в кулаке и небрежно бросил в «бардачок». А еще он туда же бросил… Стас присмотрелся. Еще страньше… Четыре печеньки почти рассыпались. Стас взял кусочек, бросил в рот.
Значит, жене отвез и детям… Обрадовал, значит, и в благодарность теперь готов на все? Какого черта?
Стас тронул мобиль с места.
Слева высилась громада Учкома, окна светились – тысячи окон, белесое зарево стоит над комплексом, и никто не экономит энергию. На вышке кокетливо горят красные огоньки – сигнал для вертолетов и дирижаблей, чтобы они, значит, если вдруг прилетят, то не натолкнулись на здания. Уже два года никто ничего летательного над городом не видел, но огни все равно горят. Ребята могут себе позволить. А остальные вынуждены жить по графику. И боже упаси допустить перерасход!
Только Учком, Нагорник и информационные экраны не подчиняются призывам и напоминаниям об экономии. И еще в Гуляй-городе разрешено за дополнительную плату использовать световые панно и рекламы. Городской Совет беспокоится о досуге горожан.
Стас проскочил Проплешину, свернул направо и въехал в Гуляй-город.
И сразу пришлось сбросить скорость – на улице было людно. Мобилей не было, если кто-то приехал сюда из Конго, с Барабана или даже с Нагорника, то транспорт сразу же загонялся в охраняемые гаражи – от греха подальше.
Это общественную собственность нельзя трогать, а частную – очень даже можно. Брошенный в неудачном месте мобиль в считаные секунды менял хозяина или превращался в груду остродефицитных и страшно дорогих деталей.
А вот люди чувствовали себя в Гуляй-городе вольготно и свободно. А некоторые, особо бестолковые, еще и безопасно. Этих в притонах любили особо. С каждым днем таких становилось все меньше, но время от времени они появлялись, безбоязненно раскрывали кошельки с деньгами, щеголяли телефонами и компами. Весной один чудак даже раллер при всех в баре достал… Потом, правда, явились серьезные парни из Учкома, требовали раллер вернуть, даже предлагали выплатить премию. И, наверное, заплатили бы, но, опять-таки по слухам, на Барабане за редкую штуковину предложили больше.
Бизнес есть бизнес.
Буквально расталкивая гуляк капотом, Стас подъехал к «Парадизу». Можно было оставить мобиль прямо здесь, на улице, опознаватели СБ гарантировали его безопасность и сохранность, а можно было загнать на подземную стоянку отеля.
Стас задумался и прозевал момент, когда к мобилю подошли трое. Просто вдруг оказалось, что один крепкий парень в цветастой рубашке и шортах стоит возле самой водительской дверцы, второй – у дверцы пассажирской, а третий, в строгой не по сезону одежде, недвусмысленно держа руку под полой куртки, маячит метрах в пяти перед капотом.
– Привет, – сказал Стас, выглянув в открытое окно. – Чем могу?
– Привет, – ответил парень и показал Стасу карточку СБ. – На выход.
– Остальные, я полагаю, твои коллеги? – спросил Стас и вежливо улыбнулся.
– На выход! – повторил без, чуть повысив голос.
– Значит, так, – Стас посмотрел на беза, прищурившись, словно стараясь его получше запомнить. – Сейчас ты отходишь на пять шагов от мобиля, собираешься с остатками своих мозгов, затем подходишь обратно, вежливо здороваешься, представляешься, демонстрируешь свой документ и только после этого и после того, как я разрешу тебе, излагаешь свою просьбу… Подчеркиваю – просьбу. У меня сегодня очень плохое настроение – раз. У меня сегодня очень ухудшилось отношение к вашей службе – два. И вообще, ты мне не нравишься. Три.
На лице беза вспухли желваки. Он оглянулся на своих коллег, те сделали вид, что ничего не произошло.
– Можно еще и так. – Стас улыбнулся как в старые добрые времена, когда приходилось пересекаться с СБА во время операций Объединенного Комитета. У них считалось особым шиком достать безов. А если получался настоящий скандал, то герою в раздевалке опера устраивали овации. – Значит, – сказал Стас, – можно поступить по-другому. Ты сейчас вместе со своими мальчиками идешь на хрен. И находишься там до самого утра. Часов до десяти. Потом прибываешь вот сюда, в отель «Парадиз», вежливо просишь меня оторваться от моих важных дел и спуститься к тебе в вестибюль. И если я спущусь, вот тогда ты сможешь задать мне свои вопросы и изложить свою просьбу. Приблизительно такое виденье моих взаимоотношений с городской Службой Безопасности сложилось у меня после разговора с Максимкой… как я его называю… Мне еще раз повторить или до тебя все-таки дойдет и так?
Без переступил с ноги на ногу, огляделся по сторонам, словно в поисках поддержки, но даже его напарники отвели взгляды. Это не им только что плюнули в лицо, а упоминание шефа в контексте разговора вообще делало развитие конфликта непредсказуемым.
Без отошел в сторону, отвернулся. Наверное, связался с командиром через коммуникатор. Правильно – в таких случаях лучше всего получить указания от начальства, дабы и во избежание…
Стас огляделся – гуляки отчего-то сбились в толпу перед информационным экраном. Наверное, что-то интересное демонстрирует городская информационная компания. Настолько интересное, что посетители Гуляй-города пялятся на экран, вместо того чтобы искать выпивку, развлечение, девочку или приключения.
