Сергей Зайцев - Неистребимый
Онни понимала, что на хвосте у них висит погоня и следует поторапливаться. Но предложение чужака ее сильно озадачило. Спереди? Но так садятся только жены или любовницы мужчин. Это что, похабный намек? Онни напряглась, губы презрительно сжались, но резкое слово так и осталось непроизнесенным. Она вовремя вспомнила, кто перед ней. Откуда засфернику знать их обычаи…
И потом, он спас ей жизнь. Только что. Не амулет Наместника, а какой-то чужак спас жизнь ей, элитной воительнице Сияющего. Впору со стыда сгореть, но, в отличие от некоторых, Онни умела признавать чужие заслуги. Сотница сама удивлялась своему поведению. Обычно она за словом в карман не лезла, да и на чужие эмоции ей было наплевать. Сентиментальная чепуха была не в ее характере. Но после того, что он сделал с гвэлтами… Собственно, не совсем понятно, что он с ними сделал, но больше каменных глыб гвэлты не сбрасывали.
– Сзади, – коротко бросила Онни, перемещаясь на задок широкого дал-роктовского седла, вполне способного вместить двоих. – Поторопись.
В то же самое мгновение он оказался в седле впереди нее. Только что стоял рядом, на земле, и вот уже его спина перед ней. Зверь его заворожи, да как же это у него получается?! Хальд же, перехватив поводья, послал чарса в галоп. Онни ничего не оставалось, как вцепиться сзади в складки его одежды. Не слишком удобно, но обхватывать чужака за талию – нет уж, перебьется. И пусть только попробует сострить по этому поводу…
А Шалуна жаль, так жаль, что сердце щемит, – семь лет вместе службу несли, почти что член семьи был… Семьи?.. Нет у нее никакой семьи. Только близость с Наместником, что-то вроде служебной привязанности, а любви… истинной любви – нет.
Слишком долго для тех, кого по пятам преследует погоня, выбирались они из месива камней и деревьев, огибая их, просачиваясь в редкие щели среди заполонивших обочину дороги древесных великанов, устоявших от каменного урагана, и, когда снова выбрались на ровную дорогу, позади, в Ножевом ущелье, загрохотало вновь. Звук обвала прозвучал для Онни сладкой музыкой, способной согреть самое суровое сердце воина, так как звук этот означал гибель врагов.
Приветствие для дал-роктов удалось на славу…
Опять-таки благодаря хальду. Инициатива этого путешествия безнадежно ускользала из ее рук, и, как ни странно, пока она не особенно была этим огорчена. Еще бы эту штуку послушать, что у него на виске прилеплена, и совсем было бы славно…
Тьфу!
Ну что тут будешь делать…
16. Бой
Инитокс с ледяной злобой оглянулся на свой поредевший отряд. С посеченными в кровь серыми лицами, в помятых, запыленных после обвала доспехах остатки отряда дал-роктов, неотступно следовавшие за ним, по-прежнему выглядели грозно и настроены были решительно. Глаза воинов горели мрачным огнем, а боевые чарсы неутомимо пожирали расстояние.
Больше всего Инитокс сейчас сожалел о том, что не был столь искусным магом, как Драхуб. Да, он тоже был Посвященным и сделал все, чтобы защитить свой отряд, но все-таки потери оказались чудовищными. Сорок воинов въехали в Ножевое ущелье – сильные, опытные, закаленные в сражениях, закованные в мощную броню виритовых доспехов. Покинула ущелье только половина. И самым отвратительным было то, что погибли они не в настоящем сражении, а от камней безмозглых горных тварей. Проклятые хаски сбежали с амулетами, и гвэлтам удалось выместить свою вечную скуку на его воинах.
После этого гвэлты умерли. Инитокс не сдержался. Зная, что Силу надо беречь для схватки с демоном – а после воскрешения ловчего мага ее осталось не так уж и много, и восстанавливалась она не столь быстро, как хотелось бы, – он все-таки применил одно из самых мощных и смертоносных своих заклинаний, залив склоны ущелья Серым Туманом, растворяющим не только живую плоть, но даже сам камень… Вот только потоки каменных ядер, взявших Вестников в клещи, уже остановить не смог. Не смог, будь оно все проклято! А впереди еще предстояла схватка с могучим демоном, и это после того, как Силы у него почти не осталось… Терх запретил себе испытывать сомнения. Задание должно быть выполнено, иначе он не стоит гордого имени своей расы.
Он все-таки настигнет демона, несмотря на роковую задержку. Всем своим нутром Посвященного терх чуял страшную ауру чужака, летящего впереди. Даже скользящее прикосновение мыслечувств к его ауре свирепо жгло. Следовало успеть схватиться с врагом прежде, чем он достигнет границ нубесов. Потому что если он успеет перейти границу…
Справа от дороги показалась вторая караулка хасков. Не поворачивая головы, боковым зрением терх заметил двух стражников, удиравших в лес на неоседланных дракхах, малорослых и невзрачных по сравнению с чарсами. Рука инстинктивно легла на рукоятку Джарока, клинка Силы, но главной целью был демон, и отвлекаться на эти ничтожества он не собирался. Выплескивая свой гнев, Инитокс пришпорил и так несущегося во весь опор чарса, зная, что воины его отряда тут же повторят его движение. Земля дрожала под ударами копыт двадцати громадных черных зверей, роняющих с губ ощеренных ртов клочья грязно-белой пены, полотно дороги сминалось и рвалось в клочья, стена леса по краям размывалась буро-зеленой пеленой.
Резкий поворот дороги вынес отряд на прямую дорогу, ведущую к заставе нубесов, и Инитокс до боли стиснул клыки, наконец своими глазами увидев впереди двух седоков в одном седле, несущихся на чарсе, предавшем свой Род. В воздух взвился яростный вопль его воинов, также увидевших дичь. Какой бы силой и выносливостью чарс ни обладал, двое хасков все-таки больше, чем один дал-рокт, и лишний вес замедлял движение. Всего три сотни шагов, и они окажутся в его руках… А затем месть свершится.
Но и преследуемые приближались к границе Нубесара, обозначенной светящейся линией, проходящей прямо по земле. И там, за этой границей, уже выстроился в грозном ожидании боевой порядок кланта нубесов – вражеских воинов было семеро, как того требовало их священное число. Огромные сегментированные тела гигантов, отсвечивающие полированным хитином, по прочности превосходящим лучшую виритовую сталь, застыли неподвижной цепью в пяти шагах друг от друга – мечеруки занесены в ритуальное положение удара. Любой из нубесов был в полтора раза выше самого рослого дал-рокта и массивен, как чарс. Инитокс понял, что смертельного столкновения не избежать, и хладнокровно принялся формировать остаток магической Силы в мощное заклинание Щита. Двадцати воинам, даже самым опытным, нубесов не одолеть, но отвлечь они их смогут. Решение было самоубийственным, но другого он не видел. Владыка не гневается на победителей. Впрочем, он не гневается и на побежденных. Он просто перестает их замечать. А это для любого дал-рокта – хуже смерти.
Демону не уйти. И даже нубесам его, терха Инитокса, не остановить!
Двадцать Вестников, выхватив из ножен прямые мечи, грозной стальной лавиной неслись прямо на редкую цепь нубесов, и яростный рев, исторгаемый из их глоток, несся впереди них, казалось, сминая сам воздух.
Когда расстояние до врагов сократилось до трех десятков шагов, Инитокс сложил пальцы щепотью и мощным волевым усилием швырнул Щит на цепь нубесов. Удар магии оказался точен, цепь нубесов разорвало пополам, двое исполинских воинов в центре опрокинулись… чтобы в следующее мгновение вскочить и ринуться в атаку. Два десятка Вестников накинулись на них, как стая безумных лысунов, враз окружив со всех сторон… Воздух мгновенно наполнился страшным, раздирающим уши визгом и многоголосым шелестом мечерук, опускающихся, впивающихся в живую плоть… Плоть дал-роктов и чарсов. Стальные клинки бессильно звенели по броне хитиновых панцирей, высекая в них лишь неглубокие зарубки, опытные, бесстрашные в своей ярости, закаленные в сражениях воины один за другим падали, словно колосья лебса под серпами хасков в пору жатвы, гибли, как необученные юнцы, и предсмертные крики слились в один долгий заунывный вой, а кровь щедро заливала бесплодную землю Границы.
Но Инитокс уже прорвался. Магия проложила ему путь, и он летел прямо к демону метко выпущенной стрелой, к могучему, но глупому демону, спешившемуся в ста шагах позади нубесов, чуть в стороне от каменитовой дороги, вероятно решившему понаблюдать за схваткой и уверенному в своей недосягаемости для мести Вестников Тьмы.
Он был все ближе…
Копыта чарса рвали дерн, мощная грудь родового зверя, защищенная толстым стальным щитом, уже готова была подмять демона под себя… Посвященный собрал в кулак последние остатки магии, создавая вокруг себя ореол защиты.
Ближе…
Он отчетливо видел бесстрастное лицо демона, спокойно и неподвижно стоявшего на пути неотвратимо надвигающегося урагана мускулов, стали и мести…
В странной, отдающей жуткой пустотой ауре демона не было ни малейшего страха, и тогда страх ощутил терх. Демон даже не пытался взять для своей защиты Меч Силы, отнятый им у Драхуба, – Инитокс безошибочно узнал Оретун по источаемой им мощной эманации могущества. Меч так и остался висеть у седла чарса-предателя, сбоку от хааскинки, которая, видно, предпочла встретить свою смерть верхом, в отличие от самоуверенного демона.
