Василий Головачёв - Запрещенная реальность. Том 1

— Этот вопрос касается стабилизации социума, — тихо проговорил комиссар-два «Чистилища». — Вынужден подчеркнуть его масштаб. Появление «СК»

— «ККК» в принципе означает переход запрещенной реальности на жесткий вариант Закона возмездия, или Закона обратного действия. Но этот переход натолкнулся на неожиданно сильное сопротивление пси-структур социума, чего я понять не могу, так как на прошлом заседании Девяти мы проголосовали за усиление Закона. Только ли вмешательством Монарха объясняется это положение?

Бабуу-Сэнгэ некоторое время озадаченно рассматривал свои скрещенные ноги. Потом поднял взгляд на Рыкова.

— Вы хотите сказать, что к этому причастен… кто-то из Девяти?

— Я не знаю, — еще тише проговорил Герман Довлатович. — Но впечатление такое, будто кто-то из нас играет на стороне Монарха. Прошу общего включения «И» в режим… «детектора лжи»!

В келье настоятеля воцарилась сторожкая тишина. Не выдержал Мурашов:

— Вы понимаете, Герман, что предлагаете сделать?!

— Успокойтесь, Александр, — мягко сказал Бабуу-Сэнгэ, — никто не принуждает вас соглашаться с предложением Германа. Кстати, я тоже против этой процедуры, которая может привести к распаду Союза. Как остальные?

Семеро других Посвященных после недолгих размышлений отказались от общего включения «разума-воли» в режиме «детектора лжи», Рыков не настаивал на своем предложении, понимая, что его время еще не пришло.

Последний вопрос «повестки дня» предложил Головань:

— Наблюдатели докладывают, что участились случаи проникновения непосвященных в реликтовые зоны с Модулями Иной Реальности. Люди начинают подбираться к Великим Вещам жизни Инсектов, самыми опасными из которых являются, конечно, «саркофаги» — своеобразные корректоры реальности с возможным выходом в прошлое — и «оружие», известное под названием «Игла Парабрахмы», тоже являющееся корректором реальности, но прямого действия. Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы неподготовленные овладели этими вещами, особенно оружием.

— Проблема серьезная, принимается. Итак, приступим к обсуждению внесенных предложений. Слово вам, Владимир…

К полудню по всем вынесенным на обсуждение вопросам были приняты решения. Три из них требовали привлечения сил трансцендентных — иерархов: перекрытие каналов передачи информации из абсолютных реальностей в запрещенную, повышение порога чувствительности при проникновении в астрал и ментал непосвященных и блокирование границ запрещенной реальности от просачивания в нее проекции Монарха Тьмы. Остальные могли быть решены силами вполне земными: резкое ограничение использования оружия «пси» — «глушаков», «болевиков» и «дыроколов», ограничение доступа в МИРы Инсектов, наказание Посвященных, преступивших законы Внутреннего Круга, ограничение деятельности «Чистилища» и других силовых ведомств государства, прекращение доступа к оружию Инсектов.

Методы претворения решений в жизнь должны были разработать ответственные за них из числа Девяти, а так как на уровне вмешательства Союза Девяти не существовало нравственных принципов, препятствующих достижению цели любыми средствами, то реализация некоторых решений обычного человека могла бы повергнуть в шок. Так, например, ограничение деятельности «Чистилища» и спецслужб доверялось Рыкову, Мурашову и Носовому, представлявшим в реальной жизни государства конкурирующие организации. Средства борьбы при этом могли быть использованы самые разные — от провокационных столкновений служб между собой, перекрестного сообщения необходимых сведений друг о друге до прямой ликвидации руководителей ведомств. Исполнители последней акции могли назначаться любым Посвященным из числа работников контор и служб, их дальнейшая судьба для Девяти не играла никакой роли. Исполнителей же высокого класса подобрать было пусть и не легко, но возможно.

— Закончили наши внутренние обсуждения. Посвященные, — подвел итог Бабуу-Сэнгэ. — После перерыва наш уважаемый Хуан Франко Креспо сообщит свое мнение о работе Союза, а также предложит тему для внешнего обсуждения.

— Нельзя ли узнать тему до перерыва? — спросил отец Мефодий. — Я предпочел бы остаться здесь и в тишине обдумать ее.

— Мы бы хотели предложить помощь вашему Союзу, — сказал Генеральный секретарь ООН. — Для быстрой перестановки фигур вам понадобится активное вмешательство оперативных подразделений иерархов. Мы поможем с внедрением. А тема нашей вечерней беседы такова: выгодно ли нам создание Федерации восточно-славянских народов, предлагаемой лидерами некоторых европейских стран и России. Все понимают, что решить эту проблему будет гораздо сложнее, чем ваши внутренние затруднения.

Ответом Хуану Франко Креспо была тишина.

ОПЯТЬ «ГРОЗА»

Штаб-квартира общественно-политической организации «Честь и Достоинство» располагалась на территории Международной ассоциации национальных организаций контактного карате (МАНОКК) на Якиманке. Занимала она весь пятый этаж небольшого пятиэтажного здания, имея в своем распоряжении шесть комнат: библиотеку, конференц-зал на сорок мест и кабинеты отделов.

Руководил организацией сам президент Ассоциации карате мастер спорта Сергей Евгеньев, он же являлся заместителем директора Международного исследовательского центра боевых искусств (МИЦБИ) и вице-президентом Ассоциации боевых искусств России.

В конце семидесятых годов он закончил Институт физкультуры, работал в угрозыске, в ОМОНе, закончил Академию МВД, профессионально занимался спортом (греко-римская борьба и бокс), работал преподавателем в школе МВД, старшим инструктором по карате и рукопашному бою московского горсовета «Динамо», кроме званий мастера спорта по борьбе и боксу, имел еше и шестой дан по карате («черный пояс»).

С президентом МИЦБИ Самандаром Сергей Владимирович имел довольно непростые отношения, сложившиеся, в сущности, по вине первого: Вахид Тожиевич относился резко отрицательно к тому, что Евгеньев занялся политикой. Тем более удивительной оказалась для Сергея Владимировича их последняя встреча.

Самандар лично явился в здание на Якиманке и, поговорив о делах Ассоциации, проблемах центра, вдруг спросил:

— Сергей Владимирович, вы имеете какое-либо отношение к «Чистилищу»?

— К кому?! — изумился Евгеньев.

Самандар невозмутимо повторил свой вопрос, делая вид, что рассматривает интерьер кабинета руководителя «Чести и Достоинства», который напоминал музей и библиотеку одновременно: холодное оружие по стенам — кинжалы, шпаги, сабли, рапиры, эспадроны, шашки, комплект саев; боксерские перчатки, тренировочные лапы, нукитэ; фигурки из кости на полках и в шкафах под стеклом, спортивная атрибутика; на книжных полках толковые словари Ожегова и Даля, книги по философии, искусству, справочники, боевики и фантастика; на столе руководителя статуэтки Вольтера и Брюса Ли.