Михаил Тырин - Самоволка

– Ты понимаешь, что у меня к тебе много вопросов? – произнес Степан, стараясь обойтись без эмоций.

– Да чего уж непонятного! – рассмеялся Борис. – Давай сядем, перекусим, разговор у нас долгий.

Он был такой же, как всегда, – шебутной, неугомонный, подвижный и смешливый. Словно и не существовало вокруг этих декораций неведомой и мрачной страны.

– Сейчас расскажу, в чем твоя задача, – объявил Борис.

– Нет, подожди, – покачал головой Степан. – Сначала ты расскажешь, что вообще происходит. Где мы, Боря?

Тот в ответ неопределенно повел руками по сторонам, затем пожал плечами.

– Мы… мы тут.

– Боря, что все это значит? Все эти жуткие животные, обмороженные поезда, люди с птичьими глазами, руины… Я словно на другой планете!

– Ну… – Брат отвел глаза. – Ты же сам все понял. Чего тогда спрашивать?

– Я ни черта не понял! Мне интересно, давно ли ты здесь? Все пятнадцать лет, которые ты нам заливал про свой «бизнес»?

– Честно? Да! – Борис широко улыбнулся.

– И ты ничего мне не сказал? Ты врал мне столько лет!

– Постой, а что я мог тебе сказать? Мол, приколись, братуха! Я в параллельной вселенной служу пограничником! Пришельцев-нарушителей ловлю, да? Куда бы ты меня отвел после таких слов?

Степан протяжно выдохнул.

– Ты… ты козел, Боря. Кстати, твой друг Амир…

– Какой еще друг? Просто наемник, работает за деньги.

– Так вот, Боря, он погиб по дороге.

– Что?! – Борис застыл с открытым ртом.

– Да, братишка. Его в лесу зверь цапнул. Он меня до поезда довел и там тихо умер. На моих руках, можно сказать.

– Черт… – Борис, похоже, был потрясен известием. Вся его веселость развеялась. – Но… как же ты добрался?

– С трудом, Боря. С приключениями. Так вот что я тебе скажу. Может, для тебя он и наемник. А для меня он – друг. Он меня спас. Я ему обязан тем, что стою перед тобой, а не лежу холодной ледышкой в ваших высокогорьях. И теперь мне хотелось бы знать, какого черта я бросил все, продал бизнес и рисковал башкой. И чего ради погиб мой друг Амир. Хочу услышать твою версию, Боря. Начинай.

– Да подожди ты! – отмахнулся брат. – Дай в себя прийти. Амир мертв – поверить не могу! Знаешь, мне всегда казалось, что он – вечный. Самый надежный человек.

Неожиданно в стороне раздался совершенно неуместный и какой-то дурацкий смех. Оказалось, это веселится старик. Он по очереди показывал на братьев пальцами и радостно заливался.

– Что, Зиби, никогда близнецов не видел? – проговорил Борис. – Сходи-ка погуляй. Нам поговорить надо.

– Гуляй-гуляй! – кивнул Зиби и тут же ушел со двора.

– Ух ты! – воскликнул Борис, заметив вскрытый сухпаек. – Откуда такая роскошь?

– Купил, – пожал плечами Степан.

– Задорого, видать? – Борис уже перебирал банки и пакеты.

– Не дешево.

– Еще бы… Контрабанда – она дорогая. Ну, ничего. Зато попируем. Соскучился я по простой кильке в томате, представляешь, брат?

– Так ты пограничник?

– Штабс-капитан линейного дивизиона. Инспектор оперативного бюро. А ты, я вижу, о нас уже наслышан?

– И наслышан, и познакомлен, и предупрежден. И что теперь? Арестуешь меня за незаконный переход границы? Я уже ничему не удивлюсь.

Борис бросил консервы и прошелся под навесом, собираясь с мыслями.

– Сядь, – решительно сказал он. – И слушай.

– Я вижу, что ты весь кипишь от возмущения, поэтому заранее прошу – выслушай. Терпеливо выслушай, а затем – спрашивай и возмущайся.

– Попробую, – фыркнул Степан.

– Итак, Степа, прямо сейчас мы с тобой раздеваемся и меняемся одеждой. С этого часа ты становишься инспектором оперативного бюро, а я – безвестным бродягой.

– Рехнулся?! – вскочил Степан.

– Я просил выслушать…

– Ладно, слушаю. – Степан плюхнулся в кресло, демонстративно уставившись в потолок. – Я сказки всегда любил.

– На этот раз никаких сказок. Мне нужно отлучиться, брат. Очень нужно. Примерно на недельку. И этого никто не должен заметить, ни одна живая душа. Ты заменишь меня. Никто не догадается о подмене, если ты не будешь дураком. А дураком ты хоть и бываешь, но редко. Все будет хорошо…

– Ничего не будет хорошо! Какой, к чертям, инспектор? Первый же твой знакомый спалит меня с потрохами!

– Никто тебя не спалит. Потому что все эти дни ты будешь лежать в дивизионном госпитале с диагнозом «ожог ядом бултышки»…

– Что? – поморщился Степан. – Какой еще бултышки?

– Бултышка – речная медуза, незаметная ядовитая тварь, которая водится на мелководьях и умеет выплюнуть на пару метров струю едкой гадости. При этом издает характерный звук – «бултых».

– Какие еще медузы в реках? – поразился Степан. – Медузы в морях живут.

– Брат, ты не заметил – здесь немножко не Земля, – ехидно заметил Боря. – В одном ты прав, бултышка, как и большая часть странных местных тварей, родом не из Центрума, а из других миров. Но прижилась, зараза! Есть места, где экзотической гадости почти что и не встретишь, а есть вот и такие, как Хеленгар… Итак, ты скажешь, что напоролся на бултышку, когда набирал воду для «спиртовки».

– Я ничего не понял, что еще за спиртовка?

– Вот «спиртовка». – Борис кивнул на свою неказистую машинку. – Вода – для охлаждения двигателя, все просто.

– Знаешь, я такого бреда от тебя даже не ожидал…

Борис вдруг привстал и посмотрел на Степана с беспокойством.

– А ну-ка закрой глаза!

– Что случилось?

– Закрой, говорю! Плотно! – В голосе Бориса слышалась тревога, Степан вдруг сам переполошился.

– Ну и что? – Он зажмурил веки.

В следующую секунду ему показалось, что в его лицо плеснули расплавленным оловом.

– Черт!!! – заорал Степан, хватаясь за лицо. – Больно! Что ты сделал?

– Тихо, тихо, тихо! – Борис крепко схватил его за плечи, не давая встать с кресла. – Терпи, сейчас пройдет. Ну, держись, брат!

– Будь ты проклят! Что ты сделал? – Степан не мог открыть глаза, лицо горело огнем.

– Это яд бултышки. Вызывает временную слепоту, потерю некоторых функций, в том числе речевой, подавляет общую активность, вызывает расстройство пищеварения и температурной саморегуляции организма. Легко опознается по характерным высыпаниям на коже в виде неправильных шестиконечных звездочек с волнистыми лучами.

– Ты идиот! Зачем ты это сделал?!

– Не волнуйся, говорю. С тобой ничего страшного не произойдет, потому что я разбавил яд уксусом. Разве что звездочки проступят, но это нам на руку.

Боль и в самом деле стала быстро спадать. Чувствительно жгло вокруг рта и глаз, и еще было ощущение, словно по коже ползают тараканы.

Степан осторожно открыл глаза. Мир был мутным, как сквозь грязное стекло.