Газлайтер. Том 23 - Григорий Володин
Толпа одобрительно гудит, а Светка сияет. Она не просто жена, не просто спутница. Она часть рода, близкий круг. И я дал ей это почувствовать. Но для меня это не просто жест доброты. Этикет требует, чтобы дворянин уважал своих жён. А ещё — чтобы это уважение разделяли окружающие. Иначе им не поздоровится.
Серафим, вскинув бровь, с любопытством спрашивает:
— Ох, мощно! Куда дальше путь держите?
Рыбаки вокруг замирают, прислушиваясь. Им тоже интересно.
Я коротко отвечаю:
— Ирине Герасимовне нужно полететь в Кремль, показаться в своей резиденции.
В толпе раздаётся одобрительный ропот. Серафим понимающе кивает, хитро ухмыляется:
— И то правильно! Пора показаться всему Буянграду!
Он резко разворачивается к людям, чуть приподнимая руки, будто собирается командовать флотом:
— Эй, расходимся! Вертушка сейчас взлетать будет! Лопастями сдует!
Толпа приходит в движение. Кто-то отходит дальше, сжимая в руках рваные шапки, кто-то остаётся на месте, прикрывая лицо рукавом от вихря, уже поднимаемого раскручивающимися винтами.
Я снова протягиваю руку Ирине, помогая ей подняться на борт. Её движения уже более уверенные, в глазах появляется твёрдость.
Следом взбирается Светлана — и не без кокетливого взмаха волосами, будто бы невзначай.
Возвращаюсь на своё место, вертушка плавно взмывает вверх. Ирина сидит у иллюминатора, рука привычно ложится на подлокотник, но пальцы слабо сжимаются. Она смотрит вниз, на остающихся на земле людей. На её лице — сомнение, замешательство, даже лёгкая тревога.
— Почему они ко мне такие добрые? — вдруг спрашивает она, тихо, будто самой себе. — Они же меня не знают… А мой отец столько плохого им сделал…
Я перевожу взгляд на девушку, спокойно отвечаю:
— Потому что они верят, что вы принесёте им светлое будущее. И вы обязательно это сделаете. А я помогу, если нужно.
Она поворачивается ко мне, в глазах ещё лёгкая растерянность, но в уголках губ появляется мягкая улыбка.
— Да, очень нужно, Данила Степанович.
— Вот и отлично, — улыбаюсь, и девушка с некой мечтательностью во взгляде смотрит в окно.
Устраиваюсь в кресле, активирую связь через артефакт и выхожу на Кутузова.
— Ну что, Ваше Превосходительство, в курсе, что мы летим в Кремль со спасённой княжной?
Ответ приходит мгновенно:
— Да, конечно, Данила Степанович. Я встречу вас, как подобает, и соберу родственников княжны — пусть порадуются.
Затем в голосе Кутузова проскальзывает злорадный оттенок:
— Ярослав Герасимович ещё не в курсе. Я ему не говорил, что его сестра спасена. Думаю, он будет очень рад этой встрече.
Он хмыкает, явно предвкушая реакцию князя. Ну что ж. Это будет интересно.
Вертушка плавно заходит на посадку прямо внутрь стен Кремля, снижаясь над специально размеченной площадкой. Воздушный поток от лопастей поднимает вихри пыли, стражники инстинктивно прикрывают лица, но никто не разбегается — тут должны были привыкнуть к прилётам.
Как только спускаюсь на землю, меня уже встречает Дятел, чеканя шаг навстречу.
— Шеф, все уже собрались в торжественном зале и ждут только вас, — коротко докладывает он, быстро оглядывая остальных.
Киваю, бросаю взгляд на спутников.
— Света, пошли со мной. Ирина Герасимовна, вы тоже, конечно.
Оборачиваюсь к остальным:
— Остальные — отдыхайте, готовьтесь к отъезду. За старшую — Кострица.
Кострица кивает:
— Конечно, милорд.
Я, Света и княжна Ирина направляемся к главному зданию Кремля. Массивные двери, украшенные резьбой и позолотой, открываются перед нами, сопровождаемые гулким эхом.
Подходя к торжественному залу, усиливаю слух, чтобы заранее понять, что там происходит. Внутри уже идёт разговор.
Голос Ярослава Герасимовича звучит громко, почти вызывающе:
— Борис Глебович, ну и зачем вы нас собрали?
Шёпот женщины — Лидия Николаевна:
— Спокойнее, Ярослав…
Но он не унимается, напротив, только поднимает голос:
— А зачем мне успокаиваться? Всё и так понятно! Сейчас нам передадут волю Царя, меня назначат князем. Буду править Буяном под контролем царских людей. Да, я и не против. Полностью согласен. Контроль так контроль.
Кутузов, весело, с оттенком сарказма:
— Надо же, как вы за Царя всё решили, Ярослав Герасимович.
Ярослав продолжает беззаботно, не сбавляя напора:
— Ничего я не решил, просто прогнозирую. Но другого варианта нет, ведь только я имею право княжить.
Тон подчеркнуто уверенный, даже снисходительный.
— Я единственный наследник.
Хм. Какой резкий.
Бросаю взгляд на Ирину и Свету. Княжна явно напряжена, пальцы слабо сжимаются в кулак. Светка расслаблена и даже скучает.
Поднимаю руку, призывая их подождать.
— Давайте я сначала зайду один и представлю вас, Ирина Герасимовна, — говорю негромко, но твёрдо.
— Я тоже подожду, — соглашается Света, хмыкая.
Княжна молча кивает, но по её взгляду видно — ей тревожно. Делаю шаг вперёд, расправляю плечи и с ухмылкой вхожу в зал. Голоса мгновенно замолкают, все поворачиваются ко мне, как по команде.
Улыбаюсь и с лёгким поклоном произношу:
— Здравствуйте, господа и дамы!
В зале мгновенно воцаряется тишина. Ярослав, Лидия Николаевна, остальные кузены и кузины Буревестников — все смотрят на меня с изумлением. Только Кутузов выглядит довольным, как кот, дорвавшийся до сливок.
— О, Данила Степанович, голубчик, вот и вы! — радостно восклицает генерал, в голосе чистое веселье. Точнее, его предвкушение.
А вот Ярослав… Лицо у него такое, будто он хряпнул палёной водки.
— А вы что здесь делаете⁈ — голос княжича звенит от напряжения.
Я спокойно отвечаю:
— Я здесь, чтобы сообщить, что ваша информация неверна, Ярослав Герасимович.
Делаю короткую паузу, наслаждаясь тем, как напряжение в зале растёт.
— Вы не являетесь единственным наследником.
Ярослав резко хмурится, губы сжимаются в тонкую линию.
— Не несите чушь!
Я неспешно делаю приглашающий жест к двери:
— И не собирался. Прошу встречайте — Её Сиятельство Ирину Герасимовну Буревестник.
Через распахнутые двери в зал входит Ирина — спокойная, уверенная, с высоко поднятой головой, больше без единого следа тревоги. За ней Светлана, легко шагая, с любопытством оглядывает собравшихся.
Я киваю с усмешкой:
— А также моя супруга, Светлана Дмитриевна. Но её вы уже знаете.
Зал замирает. Напряжённое молчание. Ярослав резко бледнеет, взгляд мечется от меня к Ирине. Лидия Николаевна, напротив, светлеет лицом, медленно улыбается, в её глазах вспыхивает радость.
Кутузов широко усмехается, наблюдая за реакцией Ярослава, будто ему сейчас показывают особенно забавный спектакль.
Ирина делает
