Лейтенант империи. Часть вторая (СИ) - Четвертнов Александр
Картина поверженного Залесского развеялась. Мечты несбыточные. А как его наказать? Как показать ему и всем аристократам на Владивостоке, что не стоит со мной связываться? Чтобы они боялись меня, как наши дворяне со Святогора боятся Деда?
Хм. Я задумался. Войну родов устраивать не хочется. Хватит с нас и Ракс. Но Фадеев сказал, что моё личное дело засекречено. Я так понимаю, что и война с Раксами тоже попала под гриф. Что ж, надо найти Ерастова и узнать почему. А потом, потом я попрошу его рассекретить.
Обговорю с Лирой и Дедом, как лучше использовать прошлое. Проведём рекламную кампанию. Козырнём связями и торговыми партнёрами. В итоге Залесский будет посрамлён. Приобретёт репутацию интригана и лжеца.
Хм, интересно, именно это называется политикой? Если да, то я, кажется, начинаю понимать, по каким правилам живут аристократы.
А что, мне, даже нравится. Делай что должен, работай на репутацию, создавай её, и пожинай заслуженное уважение. Главное, не строить козни с подставами и не распускать сплетни. Надо будет у Лиры спросить, правильно ли я всё понял. Может, ещё есть какие-нибудь нюансы?
Мысли о любимой вплелись в размышления, отвлекли от глобальных планов. Меня сразу же потянуло домой. Захотелось обнять Лиру, Вареньку.
На обеде заскочу, решил я, а сейчас на учёбу. Посмотрел на дождь, вздохнул — ни зонта, ни машины, и силой, как Фадеев, нельзя прикрыться — промокну до нитки. Ладно, ничего не поделаешь, до учебного корпуса полсотни метров, так что пробегусь.
Стоило настроиться на пробежку под дождём, как запиликал инфопланшет. Достал его и ответил на вызов:
— Привет Арфа, — улыбнулся я капралу первого класса Ариафину, моему подчинённому. — Ты чего хмурый такой? Что-то случилось?
— Господин лейтенант, — брови Ариафина сильнее сошлись на переносице, а губы поджались, и он на одном дыхании решительно выдал: — я не хочу служить с вами, прошу перевода.
Глава 12
Попасть в учебный корпус до начала занятий я успел. Пробежал под дождём. Промок до нитки. Но успел.
Ворвался в фойе за минуту до пары. Притянул к себе взгляды дежурных кадетов и, оставляя на полу мокрые следы, взбежал по лестнице на второй этаж.
Здесь я замялся на мгновение. Всё же давно тут не был, успел забыть, где что, под натиском впечатлений «отпуска». Да и слова Арфы не шли из головы. Но указатели не дали ошибиться и я оказался в лекционной аудитории вовремя — преподаватель ещё не явился, но его шаги уже слышались из коридора.
Потому я быстро огляделся и, провожаемый взглядами кадетов, и недовольными возгласами будущих соседей, занял место на первом ряду. Причём по центру. К сожалению, только оно оставалось свободным.
Стоило усесться, как появился лектор, ветеран морпех лет шестидесяти в звании капитана. Он остановился у порога. Посмотрел на лужу, под своими ногами. Взъерошил седые волосы стальным протезом правой руки и, проследив по мокрым следам мой путь, посмотрел на меня. Кадеты тут же умолкли и последовали его примеру.
Установилось молчание.
Вот повезло. Кучу пар пропустил, и на первом же занятии привлёк внимание преподавателя. А, была, не была, я вспомнил Крылова, и не с таким справлялись.
Встал на ноги. Выпрямился, расправил плечи, и, ощущая, как мокрый тельник липнет к спине, в берцах хлюпает, а под ногами растекается очередная лужа, достал из внутреннего кармана инфопланшет и положил его перед собой.
— Лейтенант, — проскрипел голос преподавателя, — позвольте узнать, Вы не владеете техниками оперирования теплом?
— Никак нет, Ваше высокоблагородие.
— Что ж, бывает, — препод поджал губы, и я ощутил, как по моему телу прошел жар, который тут же высушил форму и испарил все лужи в аудитории.
— Благодарю, Ваше высокоблагородие, — я щёлкнул каблуками.
— Не стоит, присаживайтесь, — капитан махнул рукой и прошёл на подиум, где стояла лекторская трибуна. — К сожалению, современное состояние дел в армии такое, что личные возможности не поспевают за силовыми требованиями к офицерским званиям. Реалии жизни вынуждают раздавать звания налево и направо. Лишь бы закрыть дыры в командном составе.
Он поставил портфель на пол, положил руки на трибуну и посмотрел в зал:
— Так что не мне возмущаться или наказывать за ваше не умение. Я могу лишь учить вас и надеяться, что вы приложите все силы, чтобы стать сильнее и выжить в бою. Но один совет, — его взгляд скользнул по мне, — освойте простейшую технику аурного щита. Пригодится вместо зонтика.
В зале раздались смешки. Я же отвечать ничего не стал. Не говорить же что мне запрещено пользоваться силой. Да он и не ждал ответа.
— И так, тема занятия та же, что и раньше — тактика малых групп в тылу противника.
Кадеты потеряли ко мне всякий интерес. Зашумели, заелозили на стульях. Я же перевёл дух, порадовался, что не словил наряд вне очереди, и, достав стилус, открыл приложение для записей.
— Сегодня мы не будем записывать, а продолжим рассматривать ситуацию на Тау Метам, — продолжал Савельев Аркадий Кириллович (я подсмотрел в местной сети, на сайте академии, как зовут преподавателя). — Кто мне напомнит, с чем столкнулся отряд морских пехотинцев? Да, вот вы.
— Мичман Ляпичев, личный номер… — представился незнакомый кадет, который поднялся за моей спиной, — отряд оказался на полигоне испытания нового образца вооружения Бритов, а именно, средних доспехов оснащённых невидимостью.
Так, не понял, это же….
— Унтер-лейтенант Колобков, личный номер… — поднялся другой морпех, — ситуация осложнялась тем, что в отряде не осталось обер-офицеров, а так же в отряде не было ветеранов, одни лишь первокурсники академии.
А…. Я скользил взглядом по лесу рук и понимал, что в аудитории нет ни одного унтера. Все студенты здесь — второкурсники получившие обер-офицерское звание. А ещё, что они….
— Мичман Круглов, личный номер… — вскочил ещё один морпех с поднятой рукой, — не соглашусь, один ветеран всё же был.
…Говорят о нас.
— Матрос Прохор Ефимович Байрачный, хоть и ветеран, — Колобков с жаром ответил оппоненту, — но не владел тактическими знаниями.
— Но опыт важнее знаний, — не согласился Круглов.
— Старший мичман Волкова, личный номер… — к спору присоединилась девушка в форме пилота, — нам известно, что матрос Байрачный никак не влиял на решения старшины Турова.
— Отлично, господа, достаточно, — преподаватель хлопнул в ладоши, — Давайте обсудим тактику старшины, как он из дичи превратился в охотника, а потом организовал временную базу. Почему именно в таком порядке, и почему он нарушил все инструкции и директивы, которые существуют как раз на такой случай? Чем он руководствовался?
Что за вопрос? Желанием выжить и сохранить ребят, конечно же….
— Всё гениальное просто. Он понимал, что помощь не придёт, а заряды батарей кончаются….
Слушать дальше не стал. Нет, с одной стороны, здорово, что наш проход по джунглям рассматривают на парах. Но я об этом уже слышал, от Николая, когда летел на Гусь-Налимск. Так что своё тщеславие уже потешил. И хорошо, что так, на самом деле, потому что оказаться на такой паре крайне сомнительное удовольствие.
Никто из говоривших не был на Тау Метам. Не видел смерти Лиса. Не слышал того Брита, что он объявил на нас охоту. Никто не смотрел в глаза трём десяткам кадетов. Не ощущал в них напряжение, которое там поселилось. Напряжение и надежду.
А я помнил всё это. Помнил, как сам трясся от ужаса. Как не хотел принимать командование. Но не мог показать этого. Хотя, я тогда дал слабину, посмотрел на Бобра, и он отказался. А потом…. А потом я взял ответственность за жизни ребят на себя. За жизни, которые висели на волоске.
Даже сейчас не тянет улыбаться, когда вспоминаю Тау Метам. Да, всё закончилось хорошо, вроде бы. Так считает командование. Но я помню, что подвёл восьмерых человек. Восемь кадетов тогда погибли в бою с невидимкой. Коммандер Торп оказался страшным противником.
