И грянул гром - Андрей Дедусенко
– Вы слышали, что в империи Лонг опять вспыхнуло восстание рабов, и многие простолюдины их поддержали? – задал вопрос Аврелий, когда игра в коттаб уже всем наскучила.
В империи Лонг, в отличие от империи Симдов, простолюдины не имели права обучаться в академиях, зачастую они были слугами в великих кланах, где получить независимость крайне сложно. Ресурсы для развития забирала себе аристократия, не желая усиления простого народа. Но самое неприятным для них было неравенство перед законом. Аристократ мог убить простолюдина, потом заявить, что тот его оскорбил, и не понести за это никакого наказания.
– Его опять жестоко подавят, – со вздохом произнесла Руфия.
– Конечно, никто не хочет второй революции, – высказался Квинт.
– Только второй Дьявольской коммуны нам не хватало, – холодно заметила Аканхта.
– Разве без коммуны было бы наше государство таким прогрессивным? – спросил Александр, вспоминая Юлия. Ему вдруг захотелось побыть адвокатом Дьявола.
– Хочешь сказать, что их пример изменил мнения императоров? – задумался Аврелий.
– Да, – уверенно кивнул Александр, – раньше и у вас, кхм, то есть, у нас было рабство, а сейчас? Теперь многим сама мысль о владении другим разумным кажется дикой и абсурдной. А ведь раньше никто и не задумывался над тем, что это неэтично. Вспомните, что в свое время идеи Аристоса пользовались большой популярностью. В той же Солнечной республике они до сих пор актуальны.
– Да, он теоретически обосновал необходимость рабства, – молвила Аканхта, взглянув на Александра.
– Я не такая ученая, как вы, можете просветить меня? – смущенно улыбнулась Валерия.
– Хм, – задумалась Аканхта, – Аристос считал, что разумные от природы не равны. И посему ошибаются те, кто полагает, что лишь закон одних делает рабами, а других господами. Нет, раб по природе своей раб. По Аристосу, между ними разница, как между диким зверем и разумным. Рабы те, кто занят физическим трудом, и для них это наилучшее занятие. Они несамостоятельны, лишь в состоянии осуществлять чужой замысел. Они понимают разумное, но сами разумом не обладают, они – одушевленное имущество и орудие господина.
– Какой ужас… – прошептала Руфия.
– Хозяин раба – господин. Господин тот, кто может мыслить и предусматривать и тот, кому нужны орудия, чтобы реализовать свои планы, – добавила Аканхта. – По отношению к господину раб – его одушевленное орудие, более того, это как бы часть тела господина. Раб без господина существовать не может, во всяком случае, он не может существовать полноценно.
– Аристос даже утверждал, что рабу от природы рабом быть полезно, что они так устроены. Он говорил, что стремление раба к господину и господина к рабу так же естественно, как стремление мужчины к женщине и женщины к мужчине. Говорил, что в отношениях между рабом и господином имеет место не только взаимная польза, но также и взаимная дружба, – со смехом вставил свои пять медяков Александр, он уже изрядно напился. – Ну и в чем он не прав? Рабство ужасно только, если господин плохой. Вот мы с Юлием… Я хотел сказать, что есть существа, которые только и пригодны для рабства…
– Ой, ой, Секст! – ахнул Аврелий. – Куда это тебя понесло?
– А что? – нахмурился Александр. – Сейчас это воспринимается дико, но еще несколько сотен лет назад… Вы были такими же. Симды всегда…
Внезапно амулет на шее Александра выпустил волну энергии, которая проникла в его тело и душу, успокаивая разум.
– Ох, – неловко рассмеялся юноша, осознав, что говорит, – все это шутка, просто пьяный бред.
– Это было давно, – спокойно сказала Аканхта, – раньше странным считалось думать иначе. Но воззрения разумных меняются. Если вы помните, революция началась не с Табачного восстания, сначала она произошла в умах. Работы Андрея Швитского начали распространяться по всему миру, даже в малых городах читали их. А так как он уже стал известным ученым, имеющим авторитет, то к нему стали прислушиваться.
– Да, до появления Дьявола считалось, что в хорошем государстве свободные граждане не должны заниматься ни ремеслом, ни промыслом, ни земледелием, вообще каким-либо трудом, кроме войны, – кивнул Лей. – Будучи землевладельцами и рабовладельцами, живущими за счет труда рабов, они имели философский досуг, развивали свои добродетели, а также исполняли гражданские обязанности: служили в армии, судили в судах, предстояли богам в храмах.
– Вот я и говорю, что Дьявольская коммуна оказала, в конечном итоге, благотворное влияние на Империю, – сказал, наконец, Александр. – Хотя гелиосцы всегда считали кузнечное дело и артефакторику занятиями для свободных граждан.
– Если так размышлять, то ты прав. Коммуна показала, что куда выгоднее, продуктивнее, когда нет рабов, а работают свободные, – согласился Аврелий.
– Сейчас лишь эти восточные варвары сохраняют у себя рабство. Для них же было бы лучше стать частью нашей Империи, – кивнул Кассий.
– Варвары?! – возмутились одновременно Лей и Александр.
– Тут ты прав, – кивнула Валерия. – Мне не понять династию Лонг и Гелиосов, почему они до сих пор не отменили рабство?
– В отличие от нашей империи, – начала пояснять Аканхта, – Лонг почти полностью аграрный. Они обеспечивают весь мир хлопком, рисом, картофелем, пшеницей. Ткани наших одеяний производятся там. Используя труд рабов, крупные землевладельцы, коими являются кланы, получают огромный доход. Чего стоит продажа того же табака? Практики кланов не хотят работать на благо общества, весь труд на подневольных. А что касается гелиосцев, то у них рабов не так много в процентном соотношении, эпоха завоеваний закончилась, и поток рабов прекратился, как и у нас.
– Но ведь мы уже доказали, что рабский труд экономически неэффективен, – сказал Каска, поддерживая своего брата.
– Как говорят волжане: это еще бабушка надвое сказала, – высказался недовольный Александр. – Просто в
