Кодекс Крови. Книга VII - М. Борзых
— Помоги мне!
И я шагнул с утёса. Ощущения полёта не было, будто бы я остался стоять на месте, но картинка резко сменилась. Исчезла гористая местность, на её место пришла вода. Мутная, грязная, бурлящая и утягивающая на дно, в воронку водоворота.
Я видел огонёк воли сестры, переливающийся сполохами синего и алого цветов, её магия всё ещё пыталась защитить хозяйку, но вспышки становились всё более редкими и всё менее яркими, возвещая, что даже магия в этом странном месте будто слизывается туманом.
Нужно было поспешить. Я нырнул глубже, рассматривая серые столбы, тянущийся от сестры к водовороту. Зрение меня не подвело, и в самой сердцевине блеснул искоркой сосуд, по крупицам вытягивающий алые и синие сполохи магии сестры. Боги, ещё бы понимать, что я такое вижу… И как с этим бороться. Пока было понятно лишь одно, Кирану пытаются пленить. Как и любое воздействие, оно должно было контролироваться, и я принялся искать поводок.
Барахтаться в этой жиже выходило с трудом, но я плыл, нарезая круги вокруг сестры и мысленно уговаривая её держаться. Поводка не было, зато обнаружилась пиявка, тонкая, тощая, но неугомонно качающая магию из своей жертвы в сосуд.
У любой твари есть хозяин, а значит где-то рядом был и Тортугас, руководящий своим «насосом». Я опускался всё глубже к водовороту, в самый его центр, пытаясь охватить всю картину целиком в её мельчайших деталях. Основная сложность состояла в том, чтобы не обнаружить себя раньше времени, но и не промедлить, ведь состояние Кираны оставляло желать лучшего.
Я оказался практически внутри туманной воронки и смог оценить всю гениальную простоту используемого конструкта. Именно из этой точки хорошо просматривалась единая ось, проходящая сквозь Кирану, пиявку и сосуд. А ещё обилие серебристых нитей, расходящихся во все стороны, словно паутина. Несколько секунд я оторопело разглядывал незнакомое плетение, пока, наконец, не сообразил, что оно мне напоминает. Панцирь черепахи. Если раньше я искал поводок, хозяина или какой-либо управляющий элемент, то сейчас осознал, что Тортугас создал всю систему внутри себя, по сути, переваривая сестру.
Для меня же это и упрощало, и усложняло задачу.
«Ну что ж, посмотрим, как ты справишься с этим!» — и влил собственную магию через кровную связь в сестру. Та уже держалась на последнем издыхании и при моём грубом вмешательстве просто рухнула в полноводный поток родственной силы.
Я действовал грязно. Но сейчас это был единственный вариант спасения. Захватить прежние рубежи защиты и нарушить устоявшиеся потоки выкачки. Я своим вмешательством закупорил каналы отсоса магии и души, словно пробками, а затем с силой втянул их обратно, запуская реверс украденных у сестры сил.
Если упростить, то я сейчас на коленке переделал и приспособил главный принцип всех проклятий: «Словил за руку? Верни владельцу!»
Но и здесь всё было не так однозначно. Если раньше в дуэли участвовала Кирана, то сейчас на передовую вышел я. Эквадо прекрасно осознал чужое вмешательство, но не планировал сдаваться без боя.
Ко мне тянулись такие же жгуты присоски, как до того высасывавшие сестру. Впивались они больно, вгрызаясь сразу в саму суть, мешая думать и трезво мыслить. Вот только контроль мне нельзя было терять ни при каких условиях, потому я усиленно заполнял опустевшую душевную оболочку сестры, щедро возвращая её собственную магию из сосуда-накопителя. Полностью опустошив накопитель, я занял место жертвы, выталкивая сестру из умело расставленной ловушки.
Только сейчас, полностью контролируя потерю собственных сил, я мог отслеживать связки между сосудом и самим Тортугасом, бывшим в этом конструкте сразу всем и никем.
«Собираешь уникальные магии? Коллекционер, говоришь? — мысленно беседовал я сам с собой. — Посмотрим, как ты это переваришь!»
И я отпустил силу на волю. Её было не просто много. Она изливалась водопадами, разрывая в клочья каждый канал выкачки, сминая «паутины» туманных плетений и затапливая всё вокруг алым. Серость и хмарь перестали существовать, окрашенные во все оттенки красного. Медленно, шаг за шагом я собственной силой продавливал Эквадо, заполняя уже его энергетические конструкты собственной силой, подчиняя связки и узлы плетения и перехватывая контроль.
— Ты должен был сдохнуть! — услышал я сквозь алое безумие вокруг не то рык, не то крик. — Твоей душе давным-давно место в Реке времени!
— О, надо же! Ты даже вспомнил про прямые обязанности рода! Как это мило н пороге смерти! — не преминул съязвить я.
— Пленителя не убить так просто! — рычал мне в ответ Тортугас, изо всех своих сил борясь с моим воздействием. — Река времени нас отвергает, как собственных санитаров!
— А я и не хочу тебя убить! Всего лишь нужно освободить место в твоем теле для кое-кого другого!
* * *Кирана пришла в себя резко, будто её пинком вышвырнули из бездны. Направление пинка было вполне определенным, да и смутные воспоминания о туманном месте, где из неё выкачивали магию, не оставляли простора для недопониманий. Он всё-таки пришёл и спас её. Непонятно как, но даже находясь за тысячи километров, Михаил пришёл.
Лёд стремительно начал таять, освобождая из плена охотницу, Ксандра и Арву. Но магия будто неохотно отзывалась на просьбы Кираны, заново знакомясь с хозяйкой. Охотница с опаской взглянула на стоящего на коленях в снегу старика и лежащее рядом в заморозке тело, единственное даже не начавшее таять. Пришлось прикладывать ладони к ледяному гробу собственного изготовления и плавить глыбу, чтобы не убить несчастного.
Но едва она успела растопить половину, как время замерло, и прогрохотал яростный голос:
— Именем Императора, приказываю немедленно прекратить! Вы обвиняетесь в покушении на Его Императорское Высочество Андрея Петровича Кречета!
Глава 10
Играть в кошки-мышки я умел превосходно. Сейчас полем для игры выступил конструкт пленения, столь похожий на черепаший панцирь. Я с усердием хищника, почуявшего кровь, загонял Тортугаса в его же собственную ловушку. Все узлы и сочленения подчинились грубой силе, разрушенное при первом натиске моя магия восстановила по аналогии, пусть и не в точности, но весьма похоже повторив ранее уничтоженные элементы.
Но
