Александр Афанасьев - Белорусский набат
Ради чего все это? Ради чего мы воюем, если мы – такие же, как они, а они – такие же, как и мы?
– Сюда…
В зеленом коридоре пограничник едва взглянул на паспорта – и они оказались в пост-таможенной зоне. Но только когда они оказались на борту огромного «Аэробус-330», берущего курс на Германию, только когда они развернулись и огромный город ушел куда-то вдаль, а под крылом потянулся едва видимый лес – только тогда они поверили, что все на самом деле закончилось.
Подполковник ВВС США Люсинда Ли вдруг почувствовала, что у нее что-то в руке… она разжала пальцы и увидела знакомый косой Андреевский крест. Это была память о том, о чем нельзя было помнить, и она неожиданно для себя самой положила флажок в нагрудный карман, поближе к сердцу. И пожелала тем, по кому она наносила удары беспилотниками, удачи…
Вашингтон, округ Колумбия. Белый дом. 25 августа 2020 года
– Итак, русские выполнили наше условие… – сказал президент США.
Дело происходило в малой ситуационной комнате Белого дома – той самой, в которой несколько лет назад группа взволнованных мужчин и женщин ждала итога операции «Копье Нептуна», ставившей целью устранение Осамы Бен Ладена в Абботабаде. С тех пор прошло девять лет… мир не стал безопаснее – наоборот, он стал намного опаснее, он был настолько опасным, что иногда хотелось просто бросить все… эвакуировать к чертовой матери всех американских солдат до последнего на территорию континентальных США и предоставить всех этих ублюдков своей собственной судьбе. Он знал, как американские солдаты говорили про места, где им приходилось воевать. Они говорили «за океаном». За океаном – были жестокие и враждебные, глубоко чуждые им места… ты побеждал одного врага, на смену приходил еще более опасный. Были там и друзья… эти друзья очень хорошо умели считать деньги и не готовы были потратиться на отправку в кризисную точку более чем батальона, да и то – с условием, что он не будет принимать участия в боях. О, они всем сердцем поддерживали идеалы свободы и демократии, просто… их парламент, или бундестаг, или еще что-то там, был против участия их солдат в боевых миссиях. Извините, демократия…
Впервые они отправились за океан сто с небольшим лет назад, в семнадцатом. Второй раз – в сорок четвертом. И с тех пор они не возвращались…
На экране было видно, как небольшой «Грамман-С21» совершает посадку на базе ВВС США Рамштайн. Почетного караула не было, никаких операторов не было, кроме военных, – сам факт попадания американских военнослужащих в плен к русским тщательно скрывался. Конгресс был свой… но если станет известно, что подполковник ВВС США попал… попала в лапы к русским, Вашингтон просто взорвется.
А им сейчас надо совершенно другое.
– Можно продолжать, верно? – осведомился вице-президент.
Президент США показал на папку синего цвета с американским гербом. В таких папках приносили на ознакомление совершенно секретную информацию.
– На, посмотри.
– У меня нет такого доступа, – сказал вице-президент, увидев отметку на первой странице.
– Посмотри…
Вице-президент углубился в чтение.
– …совершил свой первый полет китайский малозаметный стратегический бомбардировщик…
– Утром был брифинг по нацбезопасности, – сказал президент, – НТС получило новую информацию от одного из агентов в Москве. Военное сотрудничество России и Китая намного глубже, чем можно было предполагать. Русские передают им стратегические технологии уже как минимум четыре года. Речь идет о таких технологиях, как стратегические ракеты для подводных лодок или двигатели для малозаметных стратегических бомбардировщиков. Черт… мы говорили русским, что каждый сам вправе искать и находить себе друзей, когда это касалось Украины. Теперь же мы обнаружили, что это в равной степени относится и к русским. НТС считает, что важнейшие детали и китайского стелс-вертолета, и этого самолета производятся на недавно построенном заводе по производству больших деталей из армированного углепластика в Ульяновске. Мы лишили их заказов для «Боинга», и они нашли себе новых покупателей…
Президент помолчал, собираясь с мыслями.
– На первом брифинге по нацбезопасности нам сказали, что у нас есть еще как минимум пять лет, прежде чем Китай станет для нас по-настоящему опасен. Теперь выходит, что у нас, может быть, нет и двух лет.
– Их бомбардировщик нас не достанет, – неуверенно сказал вице-президент, – у них нет достаточного количества воздушных заправщиков и зарубежных баз для них. Мы потратили на эту инфраструктуру десятилетия.
– Уже есть… – сказал президент, – посмотри там, дальше. Никарагуа и Венесуэла – и там, и там на китайские деньги строятся по два аэродрома первого класса. Никарагуа не может отказать, потому что китайцы и русские строят там канал. Венесуэла нас ненавидит. И то, и то правительства отказались давать какие-либо комментарии по поводу назначения этих аэродромов.
– А нельзя… остановить строительство? И потом, при первом же обострении мы разбомбим их, вот и все.
– И восстановим против себя всю Латинскую Америку? Брось. У нас нет там больше друзей. Через три года вступит в строй никарагуанский канал. Тогда начнутся большие проблемы у Панамы…
Двое мужчин сидели у стола, и тяжесть всех нерешенных проблем, созданных как минимум тремя предыдущими администрациями, одна хуже другой, давила им на плечи.
– Пентагон считает, что окно возможностей открыто для нас года два. Не более. А если брать экономику – времени еще меньше. Потом – все. Возможно, навсегда. Надо принимать решение.
– И ты им поверил? – испугался вице-президент. Он был сугубо мирным человеком и просто не мог представить себе мировую войну. Для него мировая война представлялась чудовищным, неоправданным разрушением имущества.
– Нет, – сказал президент США, – я им не поверил. Эти ребята готовы превратить весь мир в ад только для того, чтобы закупить новую партию управляемых бомб и услуг по восстановлению после бомбежек…
Президент США встал со своего места, прошелся по узкой полоске свободного пространства за стульями. На экране показывали, как освобожденных женщин торопливо усаживали в специальные машины ВВС. Внешне обычные «субурбаны», на самом деле внутри они больше походили на пикапы с установленными по бортам и спиной к движению сиденьями и стальными боковинами вместо окон…
– Говорят, – сказал он, – что, начиная с компьютерной революции, США не создали никакой революции, и потому у нас все плохо. Но это не так. Мы не желаем видеть, как мы создали революцию в военном деле. Теперь, когда мы хотим воевать, мы тратим деньги как минимум дважды. Первый раз – на бомбы, второй раз – на услуги по восстановлению после бомбежек, причем второй счет, который приходит Дяде Сэму, кратно больше, чем первый. Так еще не додумывалось воевать ни одно государство. Потому что ни один бюджет, кроме нашего, не выдержит такого издевательства на протяжении пятнадцати лет. Я не берусь судить, кто больше пострадал от всего этого, – иракские крестьяне или американские налогоплательщики. Но я точно знаю, что эта отрасль и дальше будет развиваться, если мы не наберемся смелости и не встанем у них на пути.
– Сэр, об этом-то я и хотел поговорить. Марк кое-что нашел.
Марком звали директора Национальной тайной службы, человека вице-президента США.
– Что именно?
Вместо ответа вице-президент достал устройство «Blackberry»[20], хранить на котором совершенно секретную информацию строго воспрещалось, и передал его президенту. Президент надел очки, начал читать… лицо его постепенно багровело.
– Ради бога… кто придумал это дерьмо?
– Прежняя администрация, сэр.
– Подонки… их просто надо запереть в психушке.
Вице-президент не ответил, потому что на некоторые реплики президента США не стоило отвечать.
– Кто был автором?
– Я думаю, Уолкрофт.
– Подонки… – президент отбросил от себя устройство. – Я надеюсь, этот проект уже остановлен?
– Не уверен, сэр. Он изначально разрабатывался в сотрудничестве с британцами. Они давно ведут свою игру. Для них мы – сильный деревенский дурачок, которого можно вытолкнуть вперед себя. Думаю, тут замешан кто-то еще. Это не наш проект, обратите внимание – некоторые фразы построены так, как будто их перевели с какого-то другого языка.
– Какого? – рассеянно сказал президент.
– Какого-то славянского, сэр. Построение фраз.
Президент испытующе посмотрел на вице-президента. Тот кивнул.
– Хорошо, – сказал президент США. – Кстати… ты уверен в надежности русского канала?
Вице-президент кивнул на экран.
– Они прошли проверку, сэр.
– Вот и отлично. Этот меморандум уничтожь.
– Понял, сэр.
– Теперь давай поговорим про рынок нефти…
Никакая сила не могла заставить президента США заставить сказать то, что он не хотел говорить прямо. Но он, и не говоря прямо, только что дал добро на передачу русским по проверенному каналу информации о планирующейся грязной операции НТС и нескольких других разведок. Операции, которая по степени опасности и неприемлемости для всего мира была схожа с вторжением в Заливе Свиней или Вьетнамским апокалипсисом…
