Роджер Аллен - Кореллианская трилогия-3: Полет над бездной
— Ты меня прости, Джесин. Я не хотел ничего такого. Честное слово.
— Знаю, знаю. Но то, чего ты хочешь, подчас расходится с тем, что у тебя получается. — Джесин поймал себя на том, что и слова, и интонации у него получаются отцовские. И он понял, что думает не столько о том, как поступили бы на его месте отец или мать, а о них самих. Возможно, с ними тоже какая-нибудь беда приключилась. Известно лишь одно, что они оставались в Корона-хаусе, когда Чубакка посадил их на «Сокол» вместе с Кьюнайном и Эбрихимом. Неужели они все еще там? А что, если папин кузен Тракен запрятал его в какое-нибудь другое место? Может, им все же удалось сбежать? Джесина охватило острое чувство вины. Почему он раньше не думал о родителях? Не тревожился о них?
— Я так скучаю по маме я папе, — признался Анакин, уткнувшись лицом в плечо старшего брата, отчего голос его звучал приглушенно.
Джесин удивился, услышав слова брата. Выходит, их малыш думает почти так же, как его брат и сестра.
— И я, — ответил Джесин. — Я тоже по ним скучаю. Ну, что же ты? Пойдем ко всем остальным.
Держась за руки, оба мальчика направились к середине огромного помещения. Постепенно Анакин пришел в себя и стал с интересом осматриваться. Взглянув наверх, увидел небо.
— Братишка, — произнес он. — А тут много чего изменилось.
— Что верно, то верно, — согласился Джесин. — Очень много.
Вслед за Анакином он посмотрел на купол помещения и тоже удивился.
Небо темнело, а вместе с небом темнело и внутри пещеры, но серебристые ее стены отражали то небольшое количество света, которое еще сохранилось, и оттого было все-таки что-то видно. Похоже на то, что недавно зашло солнце, хотя сказать это с уверенностью было нельзя. Как раз у них над головой виднелся словно очерченный с помощью циркуля круглый участок вечернего неба. Джесин заметил, как то там, то сям начали зажигаться звезды, заглядывавшие к ним в пещеру.
Шли оба, замедлив шаг: надо было обходить груды сгоревших вещей. Все, что находилось снаружи корабля, превратилось в лужи расплавленной массы и пепел.
Братья остановились, чтобы взглянуть на «Сокол».
— Корабль снова сломан, — заявил Анакин.
— Ага. Похоже, двигатели вышли из строя, прежде чем Чубакка успел поставить защитные экраны.
— Хорошего мало, — медленно закивал головой малыш.
Джесин посмотрел на верхнюю часть цилиндра, расположенную в километре-двух от их голов. Если Чубакке не удастся отремонтировать силовые установки, или если не придумать какой-то способ карабкаться, точно муха, по гладкой поверхности стены, сидеть им здесь до морковкина заговенья.
— Что верно, то верно, — согласился Джесин. — Ну, потопали дальше. — Он хотел было сказать, что все ждут не дождутся их прихода, но затем сообразил, что это известие, возможно, не слишком-то обрадует брата. — Поднимаемся в корабль.
У герцогини Марчи Мастигофорес, сидевшей в кают-компании «Сокола», было подавленное настроение. Общество, в котором она находилась, не очень-то устраивало ее. Племянник, Эбрихим, не слишком внимательно следил за партией, играя в сабак с Джайной. По тому, что Джайна проиграла несколько хэндов, можно было понять, до чего она расстроена. Кьюнайн, вернее, то, что от него осталось, стоял у перегородки. Он напоминал Марче мумию, которую почему-то никто не удосужился похоронить.
У пожилой дамы голова просто раскалывалась. Правда, она понимала: она еще дешево отделалась. Просто чудо, что никто из них не погиб. Разве только Кьюнайн. Во всяком случае Чубакке не удалось привести его в чувство.
Хотя какое это имеет значение — кто из них жив, а кто нет. Из западни им теперь не выбраться. Большая часть их съестных припасов находилась вне космоплана: или в ховере, или же сложена в ящики, которые были вынесены из корабля, чтобы освободить в нем место. Неприкосновенного запаса «Сокола» хватит на какое-то время, но ненадолго. По подсчетам Марчи, о которых она никому не сообщила, воды им хватит на шесть дней, а продовольствия на десять.
Если им удастся прожить хотя бы такое время, то им еще повезет. Она разделяла мнение Чубакки, полагавшего, что столь яростное пробуждение репульсора смело с лица планеты этих шовинистов-дроллистов (туда им и дорога!). Но ведь кто-то же остался на планете в живых. А уж они заметили это событие.
Могут быть два варианта. Возможно, местные ученые, зарегистрировавшие сейсмические явления, электрические аномалии или что там еще, прибудут сюда, чтобы взглянуть на очаг природного бедствия. Правда, вариант этот нереален. Идет война, большинство научных учреждений закрыто, всякие передвижения ограничены. Второй вариант более вероятен, хотя и не слишком-то приятен. Скорее всего, какие-то воинские части, оснащенные аппаратурой для обнаружения активности репульсора, убедились в том, что репульсор активно действует, и захотят обследовать зону его действия.
При настоящем положении вещей вряд ли этот визит может их обрадовать. Если оставить в стороне такой пустяковый вопрос, как судьба гражданского населения, захваченного в плен, остается другой, более существенный. Еще неизвестно, как эта военная группировка использует столь грозное оружие, после того как оно попадет ей в руки. Ведь уже длительное время всякие преступные организации искали этот планетарный репульеор. Неизвестно, в каких целях они намеревались применить его, но, скорее всего, в недобрых. Она, Марча, знает одно: неприятель считает репульсоры жизненно необходимыми для себя. Не исключено, что, заполучив репульсор благодаря Анакину, противник без труда одержит победу.
Но и эти свои соображения старая герцогиня держала при себе. Обстановка и без того сложная, к чему ее усугублять. Ведь они и без посторонней помощи в скором времени отойдут в мир иной.
Единственная их надежда на то, что Чубакке удастся починить двигатели. Именно этим к занимался в настоящую минуту вуки, копаясь в панелях доступа по колено а разных кабелях и сгоревших деталях. Ей из кают-компании было слышно, как он стучит и гремит. Несомненно, он старается изо всех сил, только едва ли у него что-нибудь получится. Вероятнее всего, двигатели перегорели во время первого же мощного выброса энергии, когда произошло короткое замыкание в разомкнутых цепях. По-видимому, такой же электромагнитный импульс вывел из строя и Кьюнайна.
Нет, положению их не позавидуешь. Нисколечко. Словом, ехать так ехать, как сказал один шутник, падая в пропасть.
Услышав шаги на трапе, она подняла глаза и увидела Джесина к Анакина, которые входили в кают-компанию. Взглянули на вошедших и Эбрихим с Джайной. По-видимому, услышал их и Чубакка. Едва мальчики вошли, в дверях появился и вуки.
— Всем привет,. — произнес Анакин. — Я вернулся. Мне… мне очень жаль, что я натворил такое. Я не хотел ничего портить. Но так получилось. Я виноват.
Чересчур мягко сказано. Возможно, то, что натворил этот мальчуган, обречет миллионы людей на существование под гнетом тирании. Марча очень ясно представила себе, что утеря репулъсора приведет к поражению Новой Республики: престиж ее настолько упадет, что власть просто рассыплется, как карточный домик. Тяжкое бремя легло на хрупкие плечики этого ребенка.
— Все в порядке, Анакин, — отозвалась Джайна. — Мы что-нибудь придумаем. Не мучай себя.
Марча переглянулась с племянником, затем с вуки. Совершенно очевидно, что ни у кого из них не было желания изрекать пошлости Но бывает, что пошлости — это единственное, что у вас остается. Случается, что совершенно необоснованный, заведомо.лживый оптимизм ну просто необходим. Неожиданно для себя тетушка Марча поднялась с кресла и, направляясь к детям, проговорила:
— Все устроится, Анакин. Мы что-нибудь придумаем. Не беспокойся, малыш.
Внезапно ребенок бросился к пожилой даме и, обняв ее, зарыдал:
— Ну. полно тебе, — проговорила она, прижимая мальчугана к груди. — Полно расстраиваться.
Утешая ребенка, Марча даже не отдавала себе отчета в том, что в действительности утешает себя.
Глава седьмая
ТОЧКА НАКАЛА
— Если я у вас спрошу, может ли эта колымага двигаться быстрее, вы, наверное, дадите мне такой ответ, который придется мне не по вкусу, — витиевато загнул Ландо. Турбоватор продолжал чинно спускаться к линии экватора Пустотограда, где находился ближайший выход. Еще когда они находились на половине пути, яркость Точки Накала начала на глазах увеличиваться.
— Ни в коем случае, — мотнула головой Дженика.
— Так и думал, — сказал Ландо, смотря в верхний иллюминатор. Искусственное солнце резало глаза. Но насколько оно стало ярче и с какой скоростью увеличивается его яркость — вот в чем вопрос. Может быть, это проще узнать, смотря вниз, на отраженный свет, а не портить себе глаза? Он несколько секунд смотрел напряженно на землю, но затем перестал. Как ни досадно, но на сей раз Трипио оказался прав. Человеческий глаз слишком быстро адаптируется к изменениям в освещенности. На глаз определить их просто невозможно. Конечно, можно спросить у Трипио, но какое-то непонятное упрямство не позволяло Ландо признаться, что он в чем-то уступает роботу. Кроме того, этот Золотой Мальчик еще вздумает начать непрерывный отсчет уровня освещенности и сведет его с ума.
