Кристофер Банч - Последний легион
— Классная ночлежка — «Шелбурн», — ответил Эрик. — Рядом с морем.
— Туда я и приду. Где-то ближе к закату. — И, не теряя больше времени, Гарвин направился к калитке.
— Что он задумал? — спросил Пенвит.
— Наш друг отправился, как он выразился бы сам, лукавить с Фортуной, найдя какого-нибудь говнюка с неограниченным, как он бы сказал, количеством оборотных средств.
— У твоего друга неплохо подвешен язык для простого страйкера.
— Твой друг вообще неплох. И не важно, простой он страйкер или не простой, — мечтательно сказата Энджи.
— Да, — ответил Иоситаро. — Но он тоже не любит стукачей…
Она подошла к нему вплотную.
— Слушай, прости, что сказала что-то не то.
— Ладно, — буркнул Ньянгу. — Пошли бросим пыльные мешки и посмотрим, что это за Леггет.
Центр Леггета представлял собой обширный парк с вьющимися тропинками и пышной растительностью.
— Когда стемнеет, тут будет довольно опасно, — заметил Майлот.
— Правда? — заинтересовался Иоситаро. — А картофельники есть?
— Что?
— Картофельник прячется в кустах, — объяснил Ньянгу. — Шлюха заманивает туда лоха, а ее дружок бьет лоха по затылку и чистит.
— Таких нет, — с чувством ответил Майлот. — Леггет все-таки не помойка.
— Жаль, — сказал Ньянгу. — Снимая дань с картофельников, можно сделать хорошие деньги. Правда, благородному солдату, наверное, не подобает думать о подобных вещах. Пошли дальше.
Улицы в центре были узкими, кривыми. Четверым солдатам пришлось прижаться к припаркованному подъемнику, когда другая машина в объезд пробки поехала по тротуару.
— Не самый дешевый кусок Вселенной, да? — спросил Ньянгу у Пенвита, заметив ломившуюся от бриллиантов витрину.
— Ага, — ответил Эрик. — Если водятся деньги, выставляй их напоказ.
— Вы на это посмотрите, — сказала Энджи потухшим тоном. — Такое я бы выставила напоказ с удовольствием.
Она показывала на витрину, в которой висел только один рюкзачок. Он представлял собой подобие кольчуги из мерцающего золота.
— Да… — протянул Эрик. — Каких-то… шестьсот семьдесят восемь кредитов. Оклад за два месяца. Будет хорошо смотреться с твоей парадной формой, Энджи.
— Если тебе так нравится, может, нам вернуться в парк? — предложил Майлот. — Ньянгу будет твоим сутенером. Он, по-моему, все знает про преступников. Или я стану… Как ты это назвал… Картошку копать? Все равно никакому солдату на этот рюкзачок не заработать.
— Наверняка можно, — мечтательно сказала Энджи. — Должен быть какой-то способ.
— Боюсь, не смогу предложить тебе руку и сердце, — сказал Ньянгу. — Не сумею обеспечить тебе единство стиля в одежде.
Энджи засмеялась, взяла Иоситаро под руку.
— Ты меня простил?
— За что?
— Спасибо, — сказала она.
— Эй, Эрик! — раздался крик. Все четверо обернулись. На другой стороне улицы стояла девушка и махала рукой.
— Язифь! — крикнул Эрик и пулей стрельнул между двумя гравимобилями. Остальные пошли за ним, пробираясь через медленный поток транспорта.
Ньянгу решил, что к такой девушке не грех броситься сломя голову, рискуя жизнью в потоке машин. Стройная, как модель. Длинные черные волосы, обрамляющие овальное лицо. Около восемнадцати лет. Полные губы и глаза цвета дикой сливы обещали беспредельные восторги. Вместо блузки ее грудь частично обхватывал небрежно завязанный пестрый шелковый платок, сквозь который просвечивали соски. Дополняли костюм короткие шорты и сандалии на высоком каблуке с ремешком вокруг лодыжек.
Ньянгу с завистью смотрел, как она таяла в объятиях Эрика. Но он с надеждой отметил, что в поцелуе она не раскрыла губ и быстро отстранилась.
— Из тебя получился очень соблазнительный солдатик, — сказала девушка шуршащим контральто.
— Из меня мог получиться очень соблазнительный кто угодно, — ответил Эрик. — Я слышал, ты стала работать. Что, на шахтах «Миллазин» тяжелые времена?
— Да просто тоска смертная. Ничего не происходит. Вот я и подумала: может, открыть какой-нибудь магазинчик? Да и папа хотел, чтобы я узнала, каков бизнес изнутри. О-о-очень ску-у-учный, — сказала она. — Я думала, продавать белье будет интересно, а оказалось, это все равно что работать в мясной лавке или где-нибудь еще. Меня мало интересуют двадцатипроцентные скидки на бараньи ребра. Наверное, вместо всего этого выйду замуж. — Она посмотрела на остальных. — Кто твои друзья?
Пенвит всех представил.
— А это Язифь Миллазин. Друг семьи.
Язифь обменялась рукопожатием с солдатами. При этом с Энджи они обменялись взглядами мгновенной взаимной антипатии.
— То есть вас выпустили из клетки? — спросила Язифь.
— Им пришлось, — ответил Эрик. — Я оказался невероятно способным. Просто живой суперсолдат.
— Это ты кому-нибудь другому расскажешь, — рассмеялась Язифь. — Но раз у тебя увольнительная, или самоволка, или как там это называется, то ты, конечно, будешь у Бампура на вечеринке?
— Не-а, — ответил Эрик, — Меня никто не пригласил. Ведь я теперь один из немытых солдафонов.
— О-о! Если ты не придешь, это будет просто трагедия, — возразила Язифь. — Ты просто должен прийти. Тебя только что пригласила я. Тебя и твоих друзей. Только Аллах знает, как нам нужны новые лица.
Ньянгу слегка поклонился.
— Если на вечеринке будут такие же лица, как у вас, — сказал он, — то только Аллах знает, как нам нужны все вы.
Энджи сердито на него посмотрела, но он сделал вид, что не заметил. Язифь хихикнула.
— Мой друг — с Центрума, — представил Эрик. — Он был на том корабле, который захватили пираты.
— Вот как? — изумилась Язифь. — И как тебе удалось оттуда сбежать?
— Это долгая и кровавая история, — ответил Ньянгу. — Не годится для девственниц, лиц с сердечной недостаточностью и детей до восемнадцати.
— Я не отношусь ни к одной из перечисленных категорий, — заметила Язифь.
— Ну и дерьмо, — прошипела Энджи. Язифь сделала вид, что не слышит.
— Вечеринка — завтра. Только не будь уродом, не приходи раньше полуночи.
— Я раньше не просыпаюсь, — заверил Пенвит. — Мы войдем под бой часов.
— А там что? — спросил Иоситаро, глядя на ряд открытых ворот.
— Там место, в которое мы не пойдем, — оказала Энджи.
— Почему бы нет? — не понял Ньянгу. — Выглядит живописно. А нас четверо. Причем прошедших боевую подготовку и все такое.
— Это Экмюль, район 'раум, — объяснил Эрик. — Мы не ходим к ним, а они — к нам.
— Замечательное общественное устройство у вас здесь! — сказал Иоситаро.
— Но оно неплохо работает, — попыталась обороняться Энджи.
Майлот фыркнул. Ньянгу подождал, не скажет ли он чего-нибудь, но не дождался.
Прямо под одной из арок стояли, расслабленно прислонившись к стене, семь юношей, ровесников Ньянгу. Они были дорого и модно одеты.
— Вот вам и семь весомых аргументов против экскурсии на территорию 'раум, — сказал Эрик. — Местные парни с плохой репутацией. Очень дотошные. Всегда хотят знать содержимое твоего кошелька с точностью до самой мелкой монеты.
Иоситаро с трудом удержал улыбку. Крутые парни, их жесты и манера одеваться напомнили ему его собственную тусовку на планете Уотала.
— Спасибо за предостережение, — сказал он вполне искренне. — А как велик этот район 'раум?
— Прямоугольник со сторонами в три-четыре километра, — ответил Эрик. — Заканчивается у подножия Высот.
— А сколько народу там живет?
Пенвит пожал плечами:
— Около миллиона. А может, и больше. Переписчики населения туда не суются, так же как и все остальные.
— А если там происходит какая-нибудь беда?
— 'Раум сами о себе заботятся, — сказала Энджи. — Дважды в день по району пролетает полицейский конвой из шести машин, чтобы собрать трупы. Но даже полицейские не слишком любят снижать там скорость.
— У нас на судне был второй помощник капитана, — вступил Майлот. — И вот он туда пошел. Зачем — никто не знает. Он всегда думал, что круче него не бывает. А может быть, за девчонкой какой увязался. Так вот, на следующий день полицейский обнаружил на воротах его голову. — Он сделал паузу. — Что там произошло, так никто и не узнал. Никогда.
— Изобретательные ублюдки эти 'раум, — сказал Ньянгу. — А как же Хэнк? Ни в какое дерьмо не вляпается? Он же 'раум, но в армии.
— Откуда нам знать? — ответила Энджи. — Что творится в голове у 'раум, знают только 'раум.
— Думаю, именно поэтому Корпус сделал столь впечатляющие успехи в борьбе с бандитами, — пробормотал Ньянгу себе под нос.
— Эй, — сказал Ньянгу, — не твои ли это владения? Надпись на вывеске гласила: «Рада. Мы продаем все».
Здание занимало полквартала, а огромные витрины, заваленные товарами, создавали впечатление, что здесь действительно продается все. Причем по дешевке, потому что везде были развешаны плакаты: «Чего здесь нет, то вам не нужно», «Самые низкие цены на все товары», «Принимаем любые виды платежей», «Обслуживаем любой фолд».
