Михаил Шуваев - Чужая игра
– После этого он наблюдался у вас?
– Да, пару раз его привозили, и я сам проводил осмотр. Состояние без динамики, ноль! Потом я его передал дежурным врачам – что мог я уже сделал. Это все.
Найт немного подумал:
– А когда он был в центре в последний раз?
Блэйк достал коммуникатор и застучал по тактильным экранным клавишам. Найт внимательно следил за его пальцами, стараясь незаметно распознать набираемые буквы.
– Ого, больше года как не появлялся! Надо будет ему уведомление послать.
– Ясно. Как его теперь зовут, я даже не спрашиваю.
– И правильно делаешь, лейтенант. Я не могу тебе сказать, извини.
– Все понятно. Спасибо, профессор, вы мне очень помогли.
– Не знаю, чем я тебе помог, Найт, но если захочешь сам провериться, то не стесняйся, приходи без всякой предварительной записи. Хорошо?
– Хорошо!
Гебриэл распрощался с профессором Блэйком и, спустившись вниз, вышел на улицу.
– Каспар Радд, как я рад, – приговаривал он чуть слышно, включая свой МИППС. – Эх, профессор, всем ты хорош, но конспиратор из тебя никакой! Сейчас мы узнаем, где ты у нас гуляешь, Каспар. Сейчас узнаем.
То, что он прочитал на экране коммуникатора спустя несколько минут, заставило его остановиться и срочно набрать банк персональных данных.
* * *– Черт побери! Все ложится один к одному! – воскликнул Ричард, прослушав сообщение Найта.
– Что такое? – обернулся Айво, готовый шагнуть в люк флаера, на котором они собрались посетить астероид А-147.
– Айво, не загромождай проход, продолжай движение! – слегка подтолкнул его Ричи. – Сейчас полетим, и я все расскажу.
Когда вся троица, наконец, разместилась в тесной рубке флаера, и Волков стал отводить аппарат от Тетраэдра, Сноу начал рассказывать о том, что с ним приключилось во время пребывания на Архипелаге.
– И вы пошли ночью на кладбище? – присвистнул Волков, дослушав эпопею майора до конца. – Я бы дождался утра…
– Предрассудки! – фыркнул Айво. – Господи, на дворе двадцать третий век, а ты боишься кладбища!..
– Не боюсь, нет, – не отрываясь от управления, ответил русский, – но ночью… как-то… неуютно, холодно, тоскливо.
– Брось, Волков, не смеши меня! – махнул рукой швед. – Развел тут средневековый обскурантизм…
– А ты руками-то не очень размахивай, рационалист, – неожиданно вступился за Волкова Ричард. – Я, если хочешь знать, оказался там из-за чисто импульсивного порыва, а потом, когда понял, что у могилы кто-то есть, кроме меня, испытал не самые приятные минуты в моей жизни…
– Ну конечно, ты подумал, что вот тут витает дух Гиллиама-младшего, или, чего доброго, кто из могилы восстал! – хохотнул Айво. – Мистика и черная магия!
– В следующий раз, когда расследование приведет нас на кладбище, я предоставлю тебе возможность проявить свою полную индифферентность к потусторонним силам, – вполне серьезно сказал Сноу. – Ладно, на этом спор закончен. Теперь слушайте, что мне поведал Найт. Оказывается, сын Гиллиама, симулакр которого благополучно кремировали в клинике АМЦ, жив и получил фамилию Радд, Каспар Радд. Более четырех лет назад он выписался из клиники профессора Блэйка и был отдан на руки родителям – Тору и Миранде Гиллиам. И вот, представьте себе, до этого он нигде не всплывал. Более того, после смерти матери и отца он покинул систему Арктура, якобы для продолжения лечения в каком-то медицинском центре в другой системе и погиб при крушении спейслайнера. А теперь Дон Кимура приказал негласно взять пробы на ДНК у всех сотрудников Тетраэдра и сравнить их с образцом Ларри. – Ричард выдержал длинную паузу, которую никто не прервал, и закончил: – Уж не предполагает ли директор, что наш инвалид жив-здоров и работает на Тетраэдре?
Последовала пауза, потом Волков передернул плечами и спросил:
– С чего бы это? Он-то каким боком здесь замешан?
– Да, вопрос! – согласился Ричард. – Однако все-таки подозрительно много всяких мелочей, связанных с ним, которые заставляют задумываться.
– Ты еще его дело в отдельное производство выдели, – проворчал Блумберг.
– У нас тут не прокуратура, – парировал Сноу. – Но по сути, Айво, ты прав. Я не случайно поручил Найту серьезно покопаться в биографии всей семьи, что-то там не так…
Глава 15
Астероид А-147 медленно вырос из звездной черноты космоса и занял большую часть неба. Размеров он был более чем внушительных, а формой напоминал веретено, от одного края которого до другого на десять километров протянулись черные промерзшие скалы. Таких крупных космических тел в поясе Эвридики насчитывалось немного. Астероид состоял почти полностью из железа, поэтому несколько десятилетий назад здесь заложили шахту по добыче богатой железосодержащей руды, столь нужной для астроверфи. Потом отгрохали небольшой металлургический завод-автомат и начали строить причал для лихтеров, но так и не достроили. Выяснилось, что многотоннажные корабли на таких мизерных расстояниях не то что не окупаются, но становятся разорительно дорогими (до этого момента никто об этом, разумеется, и не подумал). Поэтому шахта и миниатюрный комбинат по-прежнему работают в автоматическом режиме, а металл забирают на небольших грузовых спейсфлаерах.
Волков включил посадочный автопилот, и флаер медленно, но абсолютно точно сел на освещенную площадку чуть сбоку от длинного здания терминала. Из стены выдвинулся и присосался к борту гибкий хобот переходного тамбура.
– Давление уравновешено. Шлюз может быть открыт, – сообщил компьютер флаера.
– Здесь мы можем обойтись без скафандров? – на всякий случай уточнил Сноу.
– Да, – коротко ответил Волков. – Только наденьте переговорные гарнитуры.
Шлюз открылся, и вся троица затопала магнитными подошвами по прорезиненному полу тамбура.
Лихтерный терминал и на самом деле был недостроен. Это явно бросалось в глаза. Работали лишь основные системы жизнеобеспечения. Ни о каких причальных или навигационных приспособлениях для крупнотоннажных кораблей и речи не могло идти. Все это оборудование просто не успели построить, установить и откалибровать. Строго говоря, терминал представлял собой наскоро собранный стандартный технический блок, который, при определенной доработке, можно использовать и как причальный терминал лихтеров и спейсфлаеров, и как склад руды, металла или техники, и как-нибудь еще. Все зависело от того, какой электроникой и какими агрегатами напичкать этот модуль. Вообще, практически все постройки в космосе, если только речь не шла о сооружениях на поверхности планет, использование которых вышло на фазу благоустройства, подчинялись строго модульной конструкции и являлись многофункциональными. Так и здесь, на астероиде А-147. Но если лаборатория на Одиноком утесе выглядела заброшенной, то недостроенный лихтерный терминал, необитаемый и необжитый, изначально производил тягостное впечатление чего-то неживого и холодного.
– А скафандры бы тут не помешали, – поежился Айво. – Холодрыга-то какая, бр-р-р!
– Сейчас, доберемся до диспетчерской и включим обогрев, – ответил Волков.
– Если этот обогрев здесь успели установить, – проворчал швед, с интересом вертя головой и осматривая неприветливый пустынный коридор, любой звук в котором отзывался звенящим эхо, будто в огромной консервной банке.
Трое астронавтов открыли очередную дверь и попали в просторный полукруглый зал с огромным панорамным экраном на вогнутой стене. Под экраном редкими индикаторами светилась большая панель управления, а рядом стояли четыре удобных кресла. Волков склонился над пультом и стал искать консоль жизнеобеспечения, стараясь найти кнопки регулировки климат-контроля. На станции и в самом деле царил такой пронизывающий холод, что изо рта шел пар.
– Ого, минус двенадцать по Цельсию! – удивился Волков и передвинул несколько слайсеров на пульте. – Сейчас согреемся.
Тихонько зашумели мощные вентиляторы, разгоняя застоявшийся холодный воздух, а большой панорамный экран осветился, и на нем проступили объемные контуры астероида и причальной площадки со стоящим на ней флаером Волкова.
Тем временем Ричард обходил по периметру помещение, внимательно рассматривая каждую деталь обстановки. Он пытался представить себе, где может быть спрятан цифровой носитель. В зале не было ничего лишнего, лишь в одном углу немного смущала куча сложенных как попало различных приборов и агрегатов. В ней угадывались и электромоторы, и баллоны со сжатым воздухом, и анализаторы, и мотки кабеля, и многое другое.
– Тут есть система видеоконтроля?
– Сейчас, господин Сноу, – Волков пробежался пальцами по клавиатуре основного вычислителя терминала. – Да, но только наружная.
– Черт, это нам ничего не даст!
