Сергей Слюсаренко - Красный сигнал
Мы шли быстро, как только могли, уж очень противно было на душе после визита в Саркофаг. А вдруг туда придут какие-нибудь спасатели и узнают, что мы во всем виноваты? Хотя мне кажется, что во всем, что здесь, в Зоне, с нами происходит, виноваты не только мы. И зомби почти бежали, похоже, им тоже хотелось поскорее отсюда убраться.
Дорога была сегодня совсем плохая. Когда-то давно по ней ездили грузовики и легковушки, а теперь сквозь потрескавшийся бетон лезла трава и тонкие нитки вьюнка с белыми колокольчиками. И хотя на карте эта дорога была обозначена как нормальное широкое шоссе, она постепенно исчезала, скрывалась под зеленью и ползучими растениями. Мы не заметили, как нас окружил мрачный и влажный лиственный лес. Исчез ставший привычным запах хвои, на смену ему пришел дурманящий цветочный аромат. Зашелестела листва, резко вскрикивали птицы, прячущиеся в густых кронах. Вьюнки, обивающие стволы, постепенно сменились толстыми лианами, и кое-где на деревьях среди мха расцветали яркие, нездешние цветы. Мох, застилавший сначала землю, а потом перебравшийся на стволы деревьев, теперь свисал с веток лохмотьями, придавая лесу неопрятный, оборванный вид. Мы притихли, не понимая, где находимся.
— Смотрите, — прошептал Юрка и ткнул пальцем в темноту леса.
Ыду испугался и прижался к Толику. А зомби почему-то вдруг построились в две шеренги, словно на параде.
Впереди из деревьев выступало что-то большое и округлое, опутанное лианами и покрытое мхом. Сначала я подумал, что это гигантский старинный памятник или странная промышленная конструкция, но, подойдя поближе, понял.
Невероятно, невозможно и фантастически посреди дремучего леса лежала на брюхе подводная лодка. Ее корпус, когда-то черный, а теперь в потеках ржавчины, опутывала лесная растительность, поникший двухцветный флаг на рубке был разорван в клочья, но все равно лодка выглядела внушительно и непобедимо.
— Откуда это? — задал я сам себе дурацкий вопрос.
Мы смотрели на лодку не отрываясь, как на самое великое чудо Зоны. Ыду успокоился и, поддерживаемый лаем Бруно, пошел вперед. Но самыми активными оказались зомби. Они из шеренги перестроились в колонну по одному и зашагали к лодке. Ну, раз они не боятся, то и нам бояться нечего. Медленно, шаг за шагом, мы обошли морское чудо. В одном месте к борту субмарины прислонилось рухнувшее от старости дерево, образовав естественный трап. И мы, конечно, полезли на борт. Зомби, словно только и ждали этого, опередили нас и ловко вскарабкались по бревну на палубу. Я не знаю, может, у подводных лодок и не палуба, но я решил называть именно так. Моя лодка, как хочу, так и называю.
Зомби забрались наверх, построились там опять в шеренгу вдоль лодки на самом краю палубы. Я подумал, что в море во время качки они бы все попадали. Прапорщик стоял впереди и смотрел на нас, словно ожидая команды. Переглянувшись, мы стали карабкаться наверх. Ыду последовал за нами. А вот Бруно, сделав одну неуклюжую попытку, улегся у подножия дерева ждать, когда мы вернемся.
— Ребята, а почему ракушек нет на борту? — спросил я у пацанов.
— А что, надо? — Юрка уже сидел на палубе.
— Ну, пишут же. Корабли всегда обрастают ракушками.
— А вдруг эта лодка и не плавала никогда? Может, ее тут построили и не вывезли? — Толик поднялся и сел рядом с Юркой. Ыду уже прыгал по палубе с веселым бормотанием. А прапорщик явно волновался. Потом не выдержал, что-то прокричал своим, и они дружно прокричали в ответ. И продолжали стоять шеренгой. Это у них, наверное, какой-то военный ритуал.
— Вот подумайте, что вы говорите, — укоризненно сказал я. — Отсюда до ближайшего моря, я не знаю, день на поезде пилить, и тут лодку построили?
— Самолетом можно и за час, — не согласился со мной Груша.
— Ага, ты на самолете лодку повезешь?
— Ну а то ты ее на поезде повезешь? Вот кстати, это мог быть просто расчет проектирования, — решил поумничать Толик. — Ты читал Робинзона Крузо?
— Нет, — нехотя ответил я. Книжка стояла на полке, а я так и не собрался прочесть.
— Так вот там Робинзон тоже лодку строил, но он строил ее там, где было из чего строить. А до берега дотащить не смог. Всякое бывает, — разъяснил мне Толик.
— Ну ладно, будем считать, что ее тут построили. — Я не хотел спорить, тем более что от такого спора не было никакого толку. — Внутрь полезем?
— А зачем мы тогда сюда залезли? — изумился Юрка, решительно поднялся, насколько это позволяла покатая палуба, и пошел к возвышающейся посередине башне.
По этой башне наверх шла железная лестница. И еще в передней части башни были окна. Иллюминаторы по-морскому. Я вспомнил, как такая башня называется, — это рубка! В голове еще вертелись всякие слова: ходовая рубка, прочный корпус, торпедная атака, глубинные бомбы и торпедоносец. Все, что я слышал в кино и читал в книжках про моряков.
Груша первый забрался на рубку и там немедленно поднял люк, который был не закрыт. И тут я вспомнил морское слово — люк не был задраен.
— Пацаны, там внутри светло, давай за мной! — заорал нам Юрка и скрылся в люке.
Мы, не колеблясь, пошли за ним, тем более что первым туда рванул Ыду. Из рубки тянуло металлическим холодом, но внутри горел электрический свет. Впрочем, к электричеству в Зоне, неиссякаемому и повсеместному, я уже привык.
Спускаться в лодку было немножко страшновато. Очень уж она была похожа на ловушку. Я никогда не был внутри подводной лодки. Я даже в трюме корабля никогда не был. Да и на палубе в общем-то тоже. Здесь оказалось очень тесно. Всюду какие-то трубы, провода, непонятно, как тут люди помещались.
— Надо найти судовой журнал, — раздался Юркин голос из глубины трюма. — И мы все узнаем.
— А что узнаем? — спросил его Толик, он старался далеко не заходить и крепко держал за руку Ыду, рвавшегося изучать лодку.
— Все узнаем, — уверенно сказал Грушевский. — В любом фильме про море, если корабль покинутый, сразу находят судовой журнал и из него узнают всю историю корабля. Я вот видел фильм, как нашли такой корабль, громадный. И там, в журнале, было написано, что монстр захватил…
Голос затих, как будто Юрка испугался. Он, видимо, вдруг представил себе, что мы, найдя журнал, прочтем именно такое. У меня сразу пропало всякое любопытство, у остальных, думаю, тоже. Но никто не хотел показывать, что боится, и мы гуськом отправились изучать лодку. Через равные расстояния нам попадались переборки с люками, которые сейчас оставались распахнутыми, но если что, могли намертво перекрыть коридор. И еще меня поразило, что внутри лодки было несчетное количество всяких вентилей — красных, синих, желтых. Как будто лодка была не лодка, а какой-то гигантский набор трубопроводов. Мы дошли до конца корпуса и уткнулись в стену. Ее украшали четыре круглых люка с маленькими круглыми ручками. Ручки были похожи на руль. Толик сразу же крутанул один из них и распахнул этот люк. За ним была большая труба, и через нее виднелся лес.
— Это торпедный аппарат! — радостно воскликнул Толик.
— Ну так закрой его, — сказал я. — Вдруг выстрелит.
Толик весело хмыкнул, но люк закрыл.
Судовой журнал мы так и не нашли и пошли назад к рубке.
— А тут же должен быть перископ, — вспомнил я о главной штуке на подводных лодках. — Вот там, наверное, и журнал будет.
— А чего это там? — не согласился Толик.
— А того. — Юрка меня поддержал. — Капитан посмотрит в перископ и запись сделает. Не бегать же ему туда-сюда.
Этот аргумент Толика убедил, и он молча пошел вдоль приборов и труб корабля в поисках перископа. Мы за ним. Перископ оказался в ходовой рубке, мы зря его искали в других местах. Я узнал перископ по ручкам с двух сторон от окуляров, которые складываются вверх. Точно как в кино. Я откинул эти ручки и стал смотреть.
Повсюду колыхалось бесконечное море. Где-то далеко-далеко виднелся большой пароход. Я повернул перископ. Слева и справа было тоже море, волны и чистый горизонт. Больше ничего.
— Ребята, смотрите! — Я пустил к перископу пацанов.
— Класс! — сказал Толик, прижавшись к окулярам. — Какие дельфины красивые!
— Где дельфины? — Я отодвинул его.
Опять тот же пустой морской простор и белый пароход.
— Никаких дельфинов, смотри.
Толика оттеснил Груша и впился глазами в прибор.
— Мама родная, — сказал он. — Это же статуя Свободы!
— Где статуя? Ты что? Вот смотри, — Толик оттеснил приятеля, — дельфины!
Мы по очереди смотрели в перископ, и каждый видел только свое.
— Ну да, — в итоге сказал я. — Зона, как всегда, куролесит.
— А почему это мне дельфины, а ему Америка? — возмущенно сказал Бэрик.
— А ты не спрашиваешь, почему мы посреди леса видим море? — напомнил я ему, где мы вообще находимся.
— А в иллюминаторах что? — вдруг встрепенулся Юрка.
