Алексей Бессонов - Узел проклятий
– Надеюсь, – голос Детеринга звучал мрачно, – ты понимаешь, что в бою не бывает «так нечестно»? Ты допустил схождение в крайне невыгодных для тебя условиях.
– Я пытался парировать! – откликнулся Фарж, поднимаясь на ноги.
– Парирование возможно далеко не всегда. Ты должен понимать, что долго отбиваться от Филатова ты не сможешь. Разрывай дистанцию!
Фарж не успел еще вернуться в круг, как меч Йорга взлетел к его груди. На сей раз Макс понял, что от него требуется. Тело оперативника качнулось в сторону, он даже смог коснуться своим эспадоном клинка Йорга, но – снова удар плазом по наплечнику, и снова вылет из круга.
– Убит дважды, – констатировал Йорг. – Противник намного быстрее тебя, но ты все равно пытаешься отбивать. Все, как я и думал. Ну что ж, начнем. Ты видел когда-нибудь укдука?
– Двуногий прямоходящий рептилоид, обитает на Россе, – поднял брови Фарж. – Видел, понятное дело, «на картинке». И?..
– Ростом он два с половиной метра, и основное его оружие – не столько пасть, сколько когти больших пальцев верхних конечностей, действующие, как чекан. Укдуков до сих пор разводят в некоторых старых монастырях. Знаешь, зачем? Их ставят против кандидата в мастера, закончившего обучение. И выдают ему не пику, не алебарду, а длинный прямой меч. Против такого бездаря, как я, поставили молодую самку, считающуюся не слишком опасной.
– И ты ее уложил?
– В первом схождении. То же самое ты должен сделать с Филатовым. Сейчас я покажу тебе, как именно…
Сидя на длинной скамье под окном, Харрис вытащил из пачки тонкую сигарку и принялся вертеть ее в пальцах. Детеринг тщательно, с аккуратностью битого профессионала повторял все те выкладки, что заняли добрую половину вчерашнего вечера – контратака из нижней позиции на предельно возможной для ученика скорости с мгновенным разрывом дистанции – при этом Фарж «работал» отнюдь не против человека, а против стремительного хищника. После вчерашней игры у Харриса болели оба предплечья, правое бедро и костяшки пальцев на левой руке, но Детерингу он был благодарен: Тео сам попросил о палках, и учебные палки у Йорга нашлись. Вежливо извинившись, Детеринг отдал оба инструмента ему, а сам встал с кривой веткой, найденной у соседских ворот. Двумя мечами Теопольд Харрис бился ничуть не хуже известных мастеров своего крыла, но столь верткого противника не мог себе и представить. Он не мог даже сойтись с Йоргом: едва свистнув, тот проходил сквозь его «клинки» так, будто их и не существовало, а Тео снова ощущал себя лежащим на траве. В конце концов, войдя в боевой раж, он все же смог пребольно достать Детеринга в плечо, на что тот, не меняясь в лице, слегка ускорил темп и в секунды избил его своей веткой. В реальном бою – полковник Харрис понимал это лучше других – от него летели бы клочья.
– Да вы погубили свой талант, – сказал Детеринг, поднимая с земли белого от боли Тео. – Клянусь, я впервые вижу представителя ВКС, который способен держаться против серьезного фехтовальщика! Более того – молотили вы столь искусно, что пару раз мне даже пришлось задуматься…
Лоренцо принес Харрису миниатюрную пепельницу и, щелкнув пальцами, поставил оконную раму в горизонтальное положение.
– Мне не очень понятно, что они делают, – признался он. – Такое ощущение, что в следующий раз Фарж начнет, сидя на корточках… чья это школа?
– Милорд Йорг не рассказывал мне, в каких именно монастырях ему ставили руку, – отозвался Харрис. – Думаю, что сейчас он адаптирует свои навыки именно под Макса, с характерной для него прямолинейностью в атаке… Полковник Филатов предпочитает биться лицом к лицу, не так ли? Ну, я думаю, что Фарж его к себе не подпустит.
– Но выход из круга означает поражение экзаменуемого, – возразил Лоренцо.
– Круг большой, подполковник. В данном случае речь идет о предельной концентрации бойца именно внутри круга – но с постоянным удержанием дистанции.
Детеринг наращивал темп. С хорошо подготовленным Фаржем, облаченным к тому же в практически непробиваемый для его затупленного меча доспех, ему было почти легко. Один раз поняв, что от него требуется, а главное – представив себе огромного укдука, Макс раз за разом исполнял довольно сложное для человека упражнение все быстрее и быстрее, достигнув, в конце концов, предела доступной ему скорости.
– Дыхание! – рявкнул Детеринг, с грохотом отбросив свой меч и выпрыгнув из круга. – Шаг вперед – шаг назад! Перерыв! Воду не пить!
Джиджи Лоренцо привычно щелкнул кнопкой своего дорогущего механического секундомера.
– С такой скоростью он зарубит Филатова мгновенно, – сказал он. – Если, конечно, сможет сосредоточиться.
Йорг вытер лицо влажным полотенцем и бросил его на пол.
– То, что мы задумали, подразумевает три приема. Если Макс будет заниматься хотя бы два часа каждое утро – от Филатова дерьма не останется. Человеческий организм способен на многое, просто у нас нет времени об этом думать. Флаг-майор Фарж! – рявкнул он, глянув на секундомер Лоренцо. – Выйти из круга, воды сто миллилитров!
Через час Харрис вышел из зала и уселся на покатом заднем крыле «Блюстара» с бутылкой фермерского вина, презентованной по случаю знакомства с Джиджи Лоренцо. Седовласый начальник фехтовального комплекса, разменяв восьмой десяток, оставил богатую воспоминаниями оперативную деятельность и купил себе домик в Боровках. Гнать со службы столь ценного специалиста не решился бы ни один кадровик – следовало думать, что вскорости Джиджи, дважды разжалованный в рядовые из-за тяжелого характера, все же получит полковничий чин, а в отставку выйдет в лампасах.
Из распахнутого окна летели короткие, отрывистые команды Детеринга:
– Ниже! Шаг назад! Играй ногами, играй!.. – Удар пластика о дерево пола, сдавленная ругань Фаржа, и снова: – Помни, что поворот на левой ступне гарантирует укол только в бедро! Первая позиция! Схождение!
«Меня б так учили, – горько сказал себе Харрис. – Без брони, даже без перчаток – на боевой меч, острый как бритва».
Он попытался вспомнить лица своих однокурсников. Некоторым повезло – они сразу «сели» на линкоры и пошли на Фронтир. Они были так отчаянно великолепны в белых мундирах, – особенно девчонки, со своими укороченными юбками и шляпками с орлиным пером за лентой…
Мало кто из них дожил хотя бы до майора: выпуск Харриса пришелся на последнюю волну бессмысленных прорывов леггах, и Фронтир тех лет был форменной могилой. Им помогали волонтеры из боевых кланов Корвара, но слишком мало их было… Тео Харрис горел на своем фрегате и навсегда запомнил отчаяние беспомощности: рядом с ним разваливался на куски новейший корварский крейсер, экипаж которого дрался до последнего, из проломов бронекорпуса медленно выплывали заледенелые трупы. Тео еще жил, но понимал, что поисково-спасательная служба не успеет, уж слишком мало жизни оставалось в теряющем энергию отсеке. Через двое суток к фрегату подошел лидданский разведчик и снял всех живых. Их к тому моменту оставалось сорок четыре из восьмисот пятидесяти, а мертвые продолжили свой дрейф на окраине звездной системы, код которой первый лейтенант Харрис постарался стереть из своей памяти.
Запомнил он тогда иное: бой превосходной машины, управляемой опытным, искусным экипажем. Командир «корварца» сразу передал командиру имперского фрегата: «Никому не уйти, мы будем держаться. Предлагаю поднять флаг расы». Их было двое против двадцати восьми. Корварский крейсер сменил курс, разгоняясь на вираже, и пошел в бой на огромной скорости, практически невозможной для имперского корабля. Клин леггах лопнул, расползаясь сразу по всем осям… Тео знал, что корварцы могли уйти, бросив ведомого. Двигатели позволяли им сделать это вполне изящно.
Они предпочли смерть, и это не было решением командира. В таких случаях решение принимает экипаж – боевые кланы всегда выбирают смерть, но не ужас позора.
Теопольд Харрис прослужил еще много-много лет. Дважды его выдвигали на должность командира дивизиона, – он только улыбался в ответ. Полковником он стал в тридцать два, по совокупности побед, и почти сразу же вышел на результат, гарантирующий лампасы. На представлении к генеральскому чину он собственной рукой начертал: «К чертям». – И покинул кабинет начальника штаба 22-й армии ВКС Империи Человечества. В тридцать пять ему предложили возглавить легион – полковник Харрис закатил банкет на пятьсот персон, в ходе которого залез на визир главного калибра собственного линкора, устроился там поудобнее и принялся гадить с двухсотметровой высоты. Утром он ушел в обыденный патрульный вылет все тем же командиром корабля.
– На сегодня все! – услышал Тео голос Детеринга. – Оставаться в круге! Не сбивай дыхание!..
Харрис с удивлением посмотрел на бутылку в своей руке. Вино плескалось на донышке – он потерял ощущение времени, впервые за долгие годы. Что-то негромко говорил своим скрежещущим голосом Лоренцо, что-то отвечал ему Йорг. Тео смотрел на небо, изумляясь давно перекатившему через зенит солнцу. Звезды остались где-то там, за синей пеленой атмосферы, вокруг слабо шумели ветвями субтропики его родной планеты, на которую он ни разу не сажал свой линкор.
