Анна Калинкина - Царство крыс
Но тут Игорю удалось наконец уцепиться за торчащий из стены прут арматуры, и он с трудом поднялся. Вода здесь была ему почти по пояс. Сначала Игорь облегченно вздохнул, но, немного отдышавшись, он ощутил, что вода просто ледяная, и почувствовал, что замерзает. С одной стороны, надо было скорее возвращаться к своим, переодеться в сухое, погреться у костра и выпить горячего чаю. Но с другой, как решиться отпустить прут и сделать даже шаг против течения? Ведь если его опять собьет с ног, он может не выбраться обратно. Так он и стоял, не зная, что делать, и чувствуя, что замерзает все сильнее.
«Берегись воды», — вспомнились ему слова отшельника. «А ведь правду мужик говорил», — подумал Игорь с запоздалым раскаянием.
Вдруг он увидел обломок доски, который почему-то не проплыл мимо, а болтался в воде возле него. Приглядевшись, Игорь понял, что доска обмотана толстой веревкой, и сообразил, что это Костя пытается ему помочь. Он осторожно ухватился за веревку — она сначала подалась, но потом натянулась. И Игорь, держась за нее, уже увереннее сделал шаг, другой против течения. Вода норовила сбить его с ног, но, цепляясь одной рукой за веревку, а другой — за стену, он все же мог потихоньку двигаться. И скоро увидел Костю, который изо всех сил тянул веревку, и помогавшую ему Марину.
Они вернулись в боковой ход, к Жене и Профессору. Те, оказывается, нагрели воды и по очереди ополоснулись в дальнем закутке. Игорь снял промокшую одежду, разложил возле костра для просушки и тоже с удовольствием вымылся почти горячей водой — у него зуб на зуб не попадал. В бутылочке, прихваченной Мариной из супермаркета, оказалась какая-то пенистая жидкость, правда перебродившая и уже не слишком хорошо пахнущая. Все же это было лучше, чем ничего — удалось помыть волосы. Впрочем, Игорь понимал, что ощущение чистоты будет недолгим — очень быстро они снова испачкаются в сырой глине. Но, сидя у костра, закутавшись в сухую куртку и прихлебывая горячий вкусный чай, он чувствовал себя на верху блаженства и даже находил в происшедшем свои плюсы. Сапоги, из которых он вылил воду и пристроил сушиться, после купания слегка сморщились и облезли. Теперь они выглядели уже более подходящими для человека, который не хочет выделяться среди других.
* * *К вечеру вода стала понемногу спадать, и бродяги начали собираться в путь. Впрочем, вещей было совсем немного, основное место в рюкзаках занимали съестные припасы — банки, крупа, чай. Костя, как и обещал, дал им с собой копченой рыбы.
— Вы там поосторожнее, — посоветовал он. — И идите только прямо, никуда не сворачивайте. А то еще попадете в зыбучие пески — засосет.
— Что еще за пески такие? — нахмурился Игорь.
— Ну, почва тут кое-где зыбкая, — туманно объяснил нелюдим. — Идешь и проваливаешься — сначала ноги увязнут, а попробуешь выбираться — еще глубже застрянешь. Затянет по пояс, потом по грудь, а потом и с головой под землю уйдешь. И метаться бесполезно — чем больше двигаешься, тем быстрее засасывает. Так что идите только по туннелям, как я объяснял. Не сворачивайте никуда, если не хотите тут навсегда остаться. И еще — грибы лучше не собирайте. Старуха их, конечно, ест, но она в них толк знает. А вам я даже останавливаться не советую в тех местах, где грибы эти растут.
— Почему это? — нахмурился Игорь.
— Понимаешь, — протянул Костя, — они как-то действуют на людей. Не все, но некоторые. Когда стоишь возле него, у тебя мысли меняются. Все, что до этого казалось важным, становится каким-то лишним. И наоборот, мелочи всякие вдруг делаются очень нужными. Радость чувствуешь без всякой причины. Иногда даже петь хочется ни с того ни с сего. Или тянет самому с собой беседовать. Как будто это гриб начинает за тебя думать.
— Это вредно? — спросил Игорь.
— Это опасно, — отрезал Костя. — В такую минуту тебе любой монстр покажется просто милой зверушкой, которую надо скорее погладить по головке, а первый встречный — чуть ли не родным братом, от которого не ждешь плохого. В итоге становишься легкой добычей. Я думаю, что грибу хорошо, то вряд ли человеку полезно, — убежденно подытожил он.
— Ну, совсем запугал, — усмехнулся Игорь.
— Мне говорили, что в некоторых местах здесь и время течет по-другому, — сказал нелюдим. — Да я и сам замечал такое. Наверное, это тоже как-то связано с грибами.
— Да, — согласился Игорь, — грибы разные бывают, это точно. У нас был случай, один поел от голода странных грибочков, бледных и тонких, да и не проснулся потом.
Ему почему-то вспомнился отшельник. У него в пещере грибов как раз хватало. Вполне возможно, что грибы уже думали за него. Игорь не удержался и фыркнул.
— Время для всех течет по-разному, — вдруг резко сказал Профессор. Игорь с изумлением посмотрел на него, но тот пояснять свою мысль не стал.
— А то оставались бы, — в очередной раз предложил Костя, уловив колебания Громова. — С напарником на поверхность ходить веселее.
— Не расстраивайся, может, еще вернемся, — усмехнулся тот. — Как встретим Лизку-утопленницу, так сразу и побежим обратно.
— Привет ей передавайте, — не остался в долгу Костя. Марина нахмурилась и украдкой сплюнула через левое плечо.
Игорь посветил фонариком — все ли взяли? В дальнем углу валялось что-то розовое. «Кукла», — понял Громов. Та самая кукла, которую он принес для Жени.
Игорь ничего не сказал девочке. Он уже понял — Женя найдет оправдания. Скажет, что это лишняя тяжесть, что в рюкзаке и так мало места. Но ему стало очень обидно. Девочка ведь вроде уже неплохо начинала к нему относиться. Даже попросила, чтоб стрелять научил. Все-таки какой-то знак доверия. А теперь опять ершится, подарки не берет — а он ведь специально старался, порадовать хотел. «Можно сказать, рискуя жизнью, — усмехнулся он про себя. — Что изменилось-то, пока мы были на поверхности?»
Провожаемые Костей, бродяги выбрались на покрытый илом берег. После наводнения всякого хлама валялось еще больше. Они попрощались и пошли вверх по течению — теперь их целью был Екатерининский парк, откуда они собирались пройти к проспекту Мира.
Взглянув мимоходом на Женю, Игорь увидел, что одну его просьбу она все же выполнила: сменила косынку на голове. Но красивый новый платок уже весь выпачкался в грязи, так что цвет его теперь было и не разобрать. И наверняка вредная девчонка сделала это нарочно — трудно было за короткое время так измазаться.
«Может, она чувствует, что я хочу уйти от них при первом же удобном случае? Но ведь пока я с ними, я стараюсь заботиться о ней», — горько подумал Игорь и зарекся на будущее делать Жене подарки.
Чавкала под ногами грязь. Игорь вновь думал, что Костя темнит и что, скорее всего, не по своей воле он от людей ушел, а выгнали его за какие-нибудь серьезные проступки. Впрочем, какое Громову до этого дело? Он и сам теперь бездомный, под стать тем бродягам, с которыми судьба свела.
Да и о своих спутниках он знает не так уж много. Чего все время так боится Женя? Что скрывает под повязкой на руке Марина. А вдруг… Игорь даже поежился. Нет, это невозможно. Во-первых, описание, которое дал Константин мстительнице с Китай-города — серые глаза, русые волосы, — точь-в-точь подходит встреченной в подземельях незнакомке, но вовсе не Марине, темноволосой и темноглазой. Ну ладно, волосы еще можно перекрасить. Женщины знают всякие ухищрения, они даже в подземке ухитряются что-то делать со своим лицом и волосами. Но цвет глаз не изменить. Он слышал, что в прежней жизни, наверху, для этого существовали специальные линзы. И пластические хирурги имелись, которые могли себе позволить не только раны лечить, но и перекраивать женские лица в угоду тогдашним понятиям о красоте. Теперь же, в подземке, вместо того, чтобы возиться с изменением внешности, проще иной раз убить нескольких ненужных свидетелей. Чем, кстати, Кошка, судя по всему, и занимается.
И самое главное, оба уха у Марины были в порядке — он сам видел. Игорь помотал головой, отгоняя бредовые подозрения. «А девчонку ту жалко, конечно. Неудивительно, что она после такого начала на людей кидаться. Хотя, может, и нет на самом деле никакой Кошки, а все это просто очередные байки. Но вот что странно — та женщина ушла во тьму, не зажигая фонаря… Словно и без света отлично видела…»
«Да, Кастанеда об этом ничего не писал, — услышал Игорь голос Васьки так отчетливо, словно тот шел рядом. — Не знал, наверное, что так бывает, и не рассказывал ему никто про нашу жизнь скорбную. А если б знал, написал бы обязательно, как мыкаемся мы тут, бездомные, никому не нужные, и каждый норовит нас пнуть, точно собачонок приблудных».
Игорь хотел что-то возразить, сказать, чтоб Васька прекратил паясничать. Но потом вспомнил — нет больше Васьки. Отмучился.
Путешественники не так уж удивились, когда через некоторое время увидели сидящую на берегу пожилую женщину. Спутанные нечесаные полуседые космы падали ей на лицо. Рядом чуть тлели угли небольшого костра. Женщина внимательно смотрела в воду. Увидев, что мимо проплывает толстая ветка, она нагнулась, выхватила ее из воды и положила возле себя, где уже валялось несколько палок.
