Дмитрий Политов - Пепел удачи
А основным делом Владимира Петровича явилось создание секретного хранилища. Что предполагалось в нем спрятать и где оно размещено – это Егор как раз и не успел узнать до прихода Гарутина. Одно было понятно и так: отец стал хранителем чего-то неимоверно важного, раз уж Император согласился на удаление вернейшего слуги в острейший момент своего правления. Егор попробовал представить себе, каково это – бросить навсегда привычный, выстраданный, завоеванный потом и кровью мир, добровольно расстаться с привычным кругом, смириться с мыслью, что теперь ты не один из могущественнейших вельмож, а скромный чиновник на захолустной планетке… Представил – и понял, насколько он мелок по сравнению с отцом! Нет, все же люди, строившие Империю, действительно были страшно далеки от простых обывателей, озабоченных лишь тем, чтобы у них была уютная квартира, непыльная работенка и приличный счет в банке, – они мыслили поистине государственными категориями и строили свою жизнь именно по этим лекалам!
– Эх, надо было в космос уходить! – в сердцах бросил Гарутин, нервно прохаживаясь по кабинету за спиной вновь устроившегося в кресле перед рекордером капитан-лейтенанта. – Да все ведь указывало на то, что схрон ваш батюшка где-то здесь устроил – не случайно же и нас в свое время именно на этих островах разместили. Двойная страховка, так сказать, – и Владимир Петрович, и моя бригада. Кто ж мог предположить, что дойдет до такого – самого Звонарева к стенке рискнут поставить! Знали бы, уроды, на кого руку подняли! До сих пор не могу понять – неужто они не понимали, кого арестовали? А все, поди, наша обычная расхлябанность и неразбериха: с Церебруса, видимо, не успели предупредить местных держиморд, что с вашего отца пылинки надо сдувать и беречь как зеницу ока, вот эти дебилы его как обычного неугодного Императору старого вельможу и восприняли. Решили, что, дескать, нечего с ним церемониться: встал вопрос о возможной эвакуации тюрем и следственных изоляторов? Так проще всего расстрелять, да и дело с концом! Сейчас, поди, локти себе кусают, козлы!
Капитан-лейтенант слушал комбрига, чувствуя, как снова противно заныло сердце. Конечно, Гарутин думал прежде всего о деле, о своем задании, обязанностях и поручениях. Для него Владимир Петрович Звонарев являлся лишь ключевым объектом операции, и потому он не обращал внимания на то, как отреагирует на его слова Егор. Но от понимания этого становилось вдвойне больнее. Егор с трудом заставил себя сосредоточиться на том, о чем говорил ему с экрана отец.
– Ничего не понял! – с досадой ударил кулаком по столу Гарутин, когда они досмотрели запись до конца. – Что Владимир Петрович имел в виду? Почему ничего не сказал прямо о том, где следует искать хранилище, как в него попасть и каков код доступа?
– Я думаю, что отец не исключал возможность того, что этот кристалл попадет не в те руки, – задумчиво произнес Егор. – Сказать по правде, мне вообще не очень понятно, как он решился замкнуть эти секреты именно на меня: а если бы «Московит» сгинул где-нибудь в Приграничье или, что еще вероятнее, находился бы сейчас в походе?
– Вздор! – решительно заявил полковник, вскакивая с места. – На этот случай у нас были предусмотрены и другие варианты. Не забивайте себе голову ненужными пустяками – не время! Ответьте лучше, вы поняли, где нужно искать? Ну же, Егор! Вполне вероятно, что нас скоро начнут прижимать к ногтю, а надо еще озаботиться эвакуацией хранилища и его содержимого!
– Да-да, – рассеянно отозвался капитан-лейтенант. Он задумчиво чертил что-то на листе бумаги, который взял со стола комбрига. Гарутин нетерпеливо заглянул ему через плечо. Какие-то закорючки, стрелочки, кружочки. Полковник с трудом сдерживал рвущееся наружу раздражение. Он буквально каждой клеточкой чувствовал, как утекает драгоценное время, как сжимается кольцо вокруг базы «ярославичей», но вынужден был усмирять свои эмоции, поскольку прекрасно понимал, как важно сейчас, чтобы этот парень разобрался во всем правильно, ведь иначе они неизбежно нарвутся на какую-нибудь ловушку, и все пойдет прахом. А в том, что Звонарев-старший оборудовал хранилище всевозможными смертоносными секретами, полковник был твердо уверен на всю тысячу процентов.
Мягко стукнул в виски сигнал вызова, и Гарутин отошел в угол кабинета, где стояла система защиты переговоров. По въевшейся за долгие годы службы привычке он не хотел давать возможным шпионам и враждебно настроенным наблюдателям даже малюсенького шанса перехватить служебную информацию, не предназначенную для чужих ушей.
– Господин полковник, – голос ведущего оператора наблюдения был сух и деловит, – базу накрыли «колпаком». Пока еще не совсем плотно и можно попробовать прорваться по зеленому и красному векторам, – на развернувшемся экране появилась электронная карта-схема окружающей местности с указанием направлений. – Транспорты с десантом пока вне радиуса поражения. Судя по их поведению, они представляют себе, чем мы вооружены, и пока не форсируют события.
– Ну, еще бы, – ворчливо отозвался Гарутин, – в одной конюшне ведь выросли. Продолжайте.
– Да, конечно. Противодесантные комплексы развернуты и готовы к бою. Два звена атмосферных истребителей также заняли свои стартовые площадки. Личный состав базы на своих постах, согласно боевому расписанию.
– Что там на орбите?
– Они попытались подвесить прямо над нами пару фрегатов огневой поддержки, но там же время от времени появляются «незабудки» – приходится то и дело освобождать им дорогу, – так что пока небо над нами периодически дырявое – вполне можно осуществить попытку прорыва.
– Ах да, «незабудки»! – Комбриг повернулся к погруженному в размышления капитан-лейтенанту. – Егор! Эй, Егор, отвлекитесь ненадолго! Скажите, вы ведь были там, наверху, когда эти «веселые бегемотики» вмешались в бой между нами и «демократами»?
– Что? А, вы о «незабудках», – Звонарев попытался переключиться и вникнуть в смысл нового вопроса. – Да, мы как раз уже готовились прикрыть отход остатков эскадры к планете, когда они появились. Надо признать, что очень вовремя: шансов сделать это у нас, в сущности, было совсем немного. Мы, правда, не рассчитывали, что они нам чем-то помогут, но надеялись хотя бы на временное прекращение огня – все же в курсе, что «незабудки» терпеть не могут, когда рядом с ними кто-нибудь пытается стрелять. И вдруг, представьте наше изумление, они с ходу начинают выносить один корабль «демократов» за другим! Те и пикнуть не успели, как от всего их флота осталось «полторы калеки»! Да, драпанули они в момент! Мы не рискнули их преследовать – черт его знает, как «незабудки» на это отреагировали бы, – и предпочли за благо потихоньку отойти к Лазарусу. А эти, как вы их назвали, «бегемотики» за нами пристроились и сопровождали всю дорогу, будто овчарки отару овец. Самое смешное, что по-прежнему ни одна попытка связаться с ними ничего не дала. То есть двигаются рядом, защищают, но делают вид, что незнакомы, представляете? Наши аналитики чуть с ума не сошли, всю обратную дорогу головы ломали и компы мучили, чтобы разгадать этот парадокс, да куда там! В итоге плюнули и просто решили принять этот факт как данность. Было еще опасение, что «незабудки», как говорится, у нас на плечах к Лазарусу вплотную подойдут, пояс обороны проскочат и разнесут на планете все и вся, но нет, тоже обошлось – кружатся неподалеку, рыдают себе на разных диапазонах и только.
– Занятно, – протянул Гарутин, внимательно выслушав космолетчика. – Весьма занятно. – Он прошелся взад-вперед по кабинету. – Дежурный! Последние данные по вражеской группировке… А вы работайте, Егор, работайте – сейчас от результатов расшифровки послания Владимира Петровича зависит очень и очень многое. И ребята мои, которые, возможно, скоро в бой вступят, будут защищать именно вас! Да, если нужен доступ к терминалу или помощь моих аналитиков, то не стесняйтесь – просто скажите, в чем нужда, хорошо?
– Да нет, ничего не нужно – я, похоже, обнаружил ключик к этой загадке, – капитан-лейтенант возбужденно потер ладони, впившись глазами в экран. – Смотрите, здесь есть указание на пикник, когда мы всей семьей праздновали Сашкин выпуск. Это мой брат, он погиб в самом начале войны, – пояснил Егор нехотя, заметив недоуменное выражение на лице полковника. – Так вот, я припоминаю, что отец тогда предложил слетать на острова, поплавать с аквалангом, поохотиться на акул. И мы были как раз неподалеку от того места, где сейчас расположена ваша база. А на второй день папа и брат уплыли куда-то на батискафе и вернулись только под вечер. Самое интересное, что Сашка был весь белый – я еще вышучивать его, помню, начал, а отец очень резко меня оборвал и велел замолчать. Да… как будто в другой жизни все было…
– Не отвлекайтесь, – нетерпеливо попросил слушающий его с хищным интересом Гарутин. – Что было дальше?
