Победитель будет только один - Игорь Витальевич Шелег
– Итак, я вас услышал, – сказал отец, когда Петриченко закончил. – Кто-то еще хочет что-то добавить к сказанному? Может, кто-то считает, что его род неправильно посчитали? Ах да… Николай, хотел бы уточнить: вам не нравится, как посчитали ваш род или как посчитали род Арсения Советникова?
– Второе, но по мелочам можно и других пересчитать, – сказал Петриченко.
– Хорошо, решение у меня уже есть, – сказал отец. – Но для начала я бы хотел услышать от Арсения, что он думает по поводу расчетов.
Я неприязненно посмотрел на отца и мысленно послал на три буквы. Вот зачем он так со мной? Неужели Павла таким образом хочет задобрить? Или это такой странный урок?
То, что он меня сюда вызвал не просто так, я понимал, а вот о том, что он попробует заставить меня отвечать там, где я откровенно плаваю, даже не думал. О чем он размышляет? Хочет выставить меня посмешищем?
Я только решил что-то сказать, как меня перебил Корнев:
– Считаю, что Арсений может не отвечать. Пожалуй, я возьму на себя смелость ответить на этот вопрос. Мне самому было интересно, как так получилось, и именно поэтому я внимательно изучил порядок начисления баллов… Так вот, я даже не брал порядок выполнения поставленных задач перед родом. То, что род Арсения взял на себя функции охраны почти всех наших предприятий, что фактически освободило почти треть бойцов для боевых задач, это уже заслуживает отдельного награждения, так он еще и сам обеспечивал поставленные операции.
– Это его проблемы, что у него мало бойцов, что приходится лично участвовать в операциях, – негромко сказал Петриченко.
– Вообще-то вас никто не перебивал, – недовольно сказал Корнев. – Будьте любезны не лезть в мой доклад.
– А вы уже докладываете?! – словно подловив его на чем-то постыдном, сказал Петриченко.
– Да, докладываю! – отрезал Корнев. – Так вот… Мы все два года назад утвердили методичку по расчету вклада в боевые действия. И, основываясь только на этих таблицах, я выбрал основные пункты. Устранение в первый день событий двух родов из текущих боевых действий, а также нажим на третий и его последующий отказ от ведения боевых действий, что уже немало. И коэффициент к проведению подобных операций в первые дни повышенный. Как минимум ни у кого из нас ничего подобного не получилось. Уничтожение резервного командного пункта, особым образом усиленного и готового к отражению атаки, было, кстати, рассчитано по обычному коэффициенту. А вот уничтожение Богатыря – по-особому, потому что его уничтожение проведено непосредственно главой рода в первых рядах.
– Это все с чьих слов? – возмутился Лутков. – Я читал отчет бойцов, это что-то из области фантастики.
– Кхе! – из-за спины Трофимова встал Седой, а я его даже не заметил. – Прошу прощения! Я, как один из тех троих, кто непосредственно и убил Богатыря, заявляю, что все верно. Боярич был одним из тех, кто дрался с Богатырем в рукопашной схватке.
– А кто еще был третьим? – уточнил Корнев.
– Телохранитель боярича, Дмитрий! – веско сказал Седой. – Прошу запротоколировать мои слова.
– Ну тогда тем более, – сказал Корнев. – Тут даже коэффициент занижен, хотя, наверное, это из-за того, что другие тоже не сидели сложа руки, а помогали. Хотя бы по этим двум пунктам с повышающим коэффициентом от личного участия главы рода выходит все верно и даже меньше, чем положено.
– Не думал, что ты, Седой, будешь мальчишке задницу лизать! – сказал неожиданно Лутков. – А говорил, что сопляков вроде меня не любишь!
– Тебя, сопляка, не люблю и сейчас! – сказал Седой, и, что интересно, его никто не перебивал. – Боярич со мной против Богатыря вышел, жизнь в бою спас. А в самом начале, когда я ему сказал, что он должен подчиняться мне, перед боем даже недовольства не показал. Задачу поставленную выполнил на отлично. Поэтому и зову бояричем, заслужил мое уважение. А ты, глава, еще раз такое скажешь мне – голову откручу!
– Ну-ну, – поднял руки отец. – Денежные вопросы всегда решались со скрипом и имели негативную окраску, не стоит принимать все близко к сердцу, каждый борется за свое…
Седой сел, а Лутков слегка взбледнул: боится моего знакомого.
– Все равно! – недовольно сказал Петриченко. – Два удачных действия, и за это столько баллов? Несправедливо! Я даже не за себя говорю, а за тех, кто покалечен или убит. По отношению к ним это как минимум несправедливо!
– Не стоит! – осадил его Кирюта. – Если посмотреть на методичку, то эти расчеты выходят за пределы того, что пойдет на лечение раненых и выплаты за убитых… Это две разные вещи. К тому же расчеты предварительные. После заключения мирного договора предлагаю создать комиссию по справедливой оценке расчетов.
– Я за! – сказал отец. – Это, кстати, и было моим предложением! Голосуем на экране!
Я скосил глаза вниз, где засветилось предложение ответить на вопрос, и нажал «Да».
– Решение принято единогласно! – озвучил Павел.
– Второй вопрос: порядок окончания боевых действий, – начал отец. – О том, что я встречался с Дорониным, вы знаете, как и знаете, что на наши условия он не согласен. И контрибуция, и репарация не более шестидесяти процентов от того, что мы затребовали. К тому же он предлагает остановить борьбу на тех позициях, которые мы заняли, а им оставить то, что есть. Позиции их крепки, но скажу то, что вы и так знаете: продвижение вперед будет связано с большими потерями в живой силе, как нашей, так и противника. Я терять людей больше не хочу. Если так продолжится, то победа окажется пиррова, и нас захочет попробовать на зуб какой-нибудь другой клан. В любом случае решение подобного рода я предпочту принять вместе с вами. Есть ли у кого-нибудь какие-либо предложения?
– Есть, – опять сказал Петриченко. – Предлагаю давить Дорониных, пока они не примут наше предложение. Ни в коем случае не сдавать позиции и наседать.
– За счет каких ресурсов? – влез Богомиров.
– За счет резервов и мало принимающих участие в войне, – важно сказал Петриченко. – Предлагаю для начала снять охрану с магазинов, собрать их в один кулак и за счет этого разгромить силы Дорониных поодиночке.
– Боюсь, тогда вас просто разорвет от количества трофеев и моего вклада в боевые действия, – сказал я.
– Не перебивайте! – грозно сказал Бобриков.
– Не загребайте жар чужими руками, – не послушал я его. – У вас могло создаться предвзятое впечатление, что в клане есть силы, но это не так. По договору с кланом Огненный Дракон я получил данных бойцов для охраны наших торговых точек в период войны. Так что не стоит фантазировать.
– А для уничтожения запасного командного пункта вы их привлекли, – сказал Петриченко, пристально на меня посмотрев.
– Это были добровольцы, – сказал я полуправду, – которые через главу своего клана попросили об участии в боевой операции. На них очень сильное впечатление произвел порядок работы с вооружением, и после встречи с Богатырем они больше принимать участие не желают.
– Но если мы не нападем, то ничего не получим, – недовольно сказал Петриченко.
– Тогда предлагаю разрешить уважаемому главе, – показал я на Петриченко, – собрать всех тех, кто считает, что его недооценили, и предложить им взять укрепления Дорониных. По результатам удачного штурма записать в их актив баллы. А все, что будет захвачено при нападении, перейдет непосредственно под руководство принимавших участие в захвате.
– Да это… – начал было отец, но внезапно прозвучали два взрыва, от которых зашатались стены и посыпался песок с потолка. Свет погас, а вместо него загорелся аварийный свет. Все повскакивали со своих мест, а после очередного взрыва сверху на меня начала падать плита, и это было последнее перед тем, как я потерял сознание.
Глава 10
За некоторое время до описываемых событий
Телефонная трель с противным звуком раздалась по кабинету. Павел вздрогнул от неожиданности. Засмотревшись в стакан, он забыл, где находится.
Ему не нравился этот кабинет. Он
