Метаморфозы - Василий Головачёв
– Если только до перехода кто-нибудь не пристрелит.
Таллий изменился в лице.
– Вот чёрт! Я не подумал.
Сквозь негромкие вечерние шумы пригорода Мелитополя, доносившиеся сквозь открытое окно (гром фронта был практически не слышен, и окрестности жили вполне мирной жизнью), в коридоре первого этажа казармы послышались шаги, по двери стукнули пальцем.
Иннокентий открыл дверь.
Напротив остановились трое: двое мужчин и женщина в возрасте около пятидесяти лет. Все в полевом камуфляже, без оружия. Мужчина постарше, темнолицый, морщинистый, с глубоко посаженными глазами, невольно поднял голову: он был намного ниже Иннокентия.
– Шило.
– Проходите.
С трудом расселись на двух лежаках, стульев в комнате не было.
Гости представились. Женщину звали Мартой-Леон, она оказалась специалистом в области охраны компьютерных систем. Старший из мужчин звался Мироном-Дельвигом, и он имел интересную специальность инспектора по соблюдению законности создания гибридных человеко-машинных систем. Его спутник по имени Валентин-Иоанн – косая сажень в плечах – казался моложе, но именно он и являлся руководителем делегации, будучи специалистом в области физики цифровых технологий. Большая глыбистая голова на глыбистых плечах, тяжёлый подбородок, высокий лоб, волосы с сединой и проницательные голубые глаза – он был похож на Лепёхина, и математик не удивился, когда выяснилось, что генерал его брат.
– Прошу вас, – произнёс богатырь басовитым голосом, – повторите то, что вы рассказали генералу.
Иннокентий, успев оценить гостей (ни грамма темноты или скрытых намерений), послушно поведал представителям БОРа историю открытия кьюар-алгоритма.
Они переглянулись.
– Чудо дивное, – проговорил Мирон-Дельвиг с добродушной усмешкой. – Может, продемонстрируете?
– Ох, поверьте на слово, – досадливо проговорила Стефания. – Это ведь не в туалет сходить, понимаете?
– Извините ради бога, – кивнул брат Лепёхина. – Но вся ваша история настолько необычна, что поневоле потребуешь доказательств.
– Не хотелось бы по пустякам…
– Не надо, мы верим. Странные дела творятся в вашем… э-э… варианте реальностей. Как вы допустили, что всем сложнейшим хозяйством страны и даже военными действиями управляет искусственный интеллект? У нас тоже вовсю пользуются цифровыми технологиями, однако машины являются лишь системами расчётов сложных процессов.
– Увы, весь путь развития ИИ с начала века во всех реалах «саксаула Эверетта» шёл неправильным путём. Специалисты спохватились ограничить их деятельность слишком поздно, когда произошёл тихий инструментальный переворот. Я сам удивлён, что в вашем сто одиннадцатом реале страной и СВО управляет человеческая команда, а не компьютер.
– У вас действительно дело дошло до полного захвата власти этой… «ИИмперией»?
– Поэтому за мной и началась охота, так как я являюсь шилом в… одном месте и представляю опасность для управляющих ИИ-систем – «Баталера» и всей «ИИмперии».
Гости покивали в задумчивости.
Слово взяла женщина:
– И вы хотите избавиться от преследования?
– Разумеется, я же не враг России и моего народа, каким меня представляют в СМИ, управляемых искинами. Ещё раз повторяю: ликвидировать «Баталера» нельзя, мы проиграем войну с НАТО, а вот изменить программу можно. То же самое касается и моего «кровного брата» Итана из сорок первого реала, за которым гонятся ищейки Старухи.
– Кого? – удивилась Марта-Леон. – Старухи?
– Официальное название «Маршалесса».
– Каким вы видите решение проблемы?
– Индивидор! – не сдержался Таллий.
Взгляды троицы скрестились на сто одиннадцатом Лобове.
Он смутился.
– Имеется в виду умная пуля с вирус-программой, которую можно будет внедрить в браузер «ИИмперии».
– Но это невозможно! – заметил Мирон-Дельвиг.
– Почему?
– Во-первых, такие ИИ-системы имеют мощную криптозащиту, которую не взломает ни один хакер.
Иннокентий улыбнулся, вспомнив подругу Итана Лавинию, способную взломать любую информационную сеть.
– Есть такой хакер.
– Шутите?
– Ещё возражения?
– ИИ такого уровня охраняют квантовые облака…
– И блокчейн преодолим. Хотя есть способ получше.
– Какой, если не секрет?
– Индивидор не нужно будет прятать в наноформу, мои «братья» легко пройдут все охранные периметры и внедрят индивидора в любую информационную сеть.
Мирон-Дельвин ошеломлённо посмотрел на задумчивого Валентина-Иоанна, пожевал губами, снова впился глазами в оживлённое лицо Таллия.
– Вы меня озадачили!
– Сделать это будет трудно, – усмехнулся Иннокентий, – «братец» преувеличивает наши возможности, но попробовать стоит. Вы сможете помочь нам разработать такую программу?
По комнате растеклось молчание.
– У тебя есть время? – спросила Марта-Леон у брата генерала.
Тот помедлил, раздумывая.
– Задача очень интересная, спору нет. Но на её решение понадобится много времени.
– У нас нет много времени, – грустно сказала Стефания. – Существует опасность овладения кьюар-алгоритмом нашими преследователями, я имею в виду машины, и в нашем кусте реальностей начнётся ад. Этот ад надо остановить до его возникновения. Под угрозой не только наши жизни, но и жизни миллионов людей во всех реалах.
Помолчали, разглядывая друг друга.
– Я вас понял, – сказал наконец Валентин-Иоанн. – Будем решать проблему поэтапно. В первую очередь – программа для умной пули. Остальное во вторую очередь. Завтра я буду в Москве, и мы подключим наших лучших специалистов-цифровиков. Сможете подождать несколько дней?
– Мы тут не останемся, надо помочь и моим «родичам» в других реалах. Но я буду регулярно появляться у вас.
Гости встали. Мужчины обменялись рукопожатиями и вышли вслед за спутницей. Лобовы со Стефанией остались в комнатке, пропахшей старыми обоями.
Так как делать было нечего, а телевизора в казарме не было, решили погулять по местным достопримечательностям, главными из которых были недавно построенные жилые дома и торгово-социальный центр «Гордополь». В своём родном реале Иннокентий очень редко посещал торговые центры, тем более что почти всё нужное можно было заказать по интернету. Социологи ещё в двадцатом веке предсказывали постепенное замещение магазинов соцсетями и курьерской службой. Предполагалось, что в скором времени, к две тысячи тридцатому году, продажи утекут в Сеть и появится не только интернет вещей, но и интернет людей, когда те станут предметом торга. СВО на Донбассе слегка подвинуло прогнозы, так как стране всё больше требовалось оружия и боеприпасов: воевали, по сути, не с Украиной, а с Европой, блоком НАТО, – и любители повоевать увлеклись игрой, развивая искусственные интеллекты в качестве поводырей вечной игры.
Погуляв по реалам, математик узнал различия в их развитии и мог ориентироваться в общественных предпочтениях. Двадцать третья реальность, где обитал Тарас Лобов, не отличалась радикально от первой, где в феврале две тысячи двадцать второго года началась специальная военная операция по денацификации и демилитаризации Украины. В том же две тысячи двадцать втором году этого реала ещё не получили должного развития ИИ-системы и в России оставались те же бытовые реалии с использованием магазинов и ТРОЦ. Но уже в сорок первом реале, во времени Итана, практически повторяющем приметы времени две тысячи двадцать второго года и последующих лет, интернет заменил многие сферы обслуживания населения, а реал Иннокентия, восемьдесят восьмой, и вовсе исключил такие устаревшие понятия, как универсам.
Каково же было удивление пары, когда гости обнаружили в сто одиннадцатой Мадьяровке, пригороде Мелитополя, самый настоящий торгово-развлекательный комплекс, в котором были и торговые точки, и виртуальные маркетплейсы, и площадки для индивидуального обслуживания, и увеселительные ячейки. Фронт в сто одиннадцатом реале откатился далеко на запад, и люди на освобождённых от укронацистов территориях вернулись к прежнему образу жизни.
Посетителей в «Гордополе» было много, многие из них нередко расхаживали в полевых военных костюмах, и гости в своих «скорпионах» не сильно выделялись из толпы.
Прошлись по площадкам на трёх этажах здания. Стефания с интересом оценила местный парфюм, заметив знакомые бренды, а также подиум с носителями одежды, но покупать ничего не стала. Да и не было у гостей из восемьдесят восьмого нужных эмитентов и карт, поскольку в этом реале наличных денег не существовало, только цифровые, а заимствовать у Таллия она не захотела, как он ни уговаривал. Рассмеялась, подержав в руках нечто пушисто-прозрачно-серебристое, оказавшееся гарнитуром из Иваново: кофточкой и юбкой до колен.
– Ну и где я буду эту красотень носить? Вот закончим разборки с укрофашистами и «Баталером», тогда, может быть, и куплю.
Побродив ещё немного, оба Лобовых и Стефания уселись в кафе «Рыбный погребок» на втором этаже.
– Плачу! – объявил Таллий. – Попрошу без возражений!
Никто на этот раз ему не возразил.
Мужчины заказали пиво «Ржаница» и жареную кефаль. Стефания от пива отказалась, зато попросила бокал вина, и бледнолицый парнишка-официант в чёрно-белом костюмчике принёс бутылочку «Крымского рислинга».
– Жить хорошо! – развеселился «младший» Лобов, после того как они чокнулись.
– А хорошо жить
