Пять лет спустя. Часть 2 - Сергей Александрович Богдашов
Это вовсе не мелочь.
Целительница Имперской Семьи должна точно представлять, кому она обязана своим местом и положением. Хотя бы только потому, что всех остальных целительница тогда сможет в мягкой форме и с чистой совестью попросту отправлять в короткое эротическое путешествие, или прямо ко мне, что в принципе, одно и то же.
И это вовсе не красивый оборот слов. Первым, кто меня поддержит в такой постановке вопроса, будем сам Рюмин.
Да, государь, после его отравления французами, должен понимать, насколько при его дворе нужен специалист, который сможет успеть откачать и его самого, и наследников, от любых неприятностей.
К тому же Анна, моя тётушка и его жена, родившая ему двух сыновей, в очередной раз беременна. Как уже определили придворные целители, она ждёт девочку. И у меня большие сомнения, что государь осмелится отказать беременной супруге в столь пустячной просьбе, как назначении моей будущей жены в придворные целители.
Отчего я столько внимания уделяю вроде простейшей ситуации?
Так с этим как раз всё понятно — связи.
Без них в России никуда. Самому мне некогда ими заниматься, а Дарья с Алёнкой ограничены своим кругом общения, в который не входят ни министры, ни большинство придворных чиновников.
Вот и посмотрим, будет ли толк от целительницы в этом непростом вопросе.
Стоит честно признаться, что с установлением связей у меня серьёзные проблемы. Если вся наша аристократия буквально спаяна меж собой родственными связями, то у меня такого подспорья нет. Разве, что тётушка выделилась.
Все знатные Семьи в России так или иначе связаны между собой. Успели за долгие послевоенные годы пережениться на дочерях, сыновьях и племянницах так, что у многих из аристократов двойные, а то и тройные фамилии.
У тех же Пушкиных только в Бархатной Книге внесено пять основных ветвей Рода. Там и Мусины-Пушкины, и Бобрищевы-Пушкины, а ещё Боярцевы, Шараповы и Кологривовы. Но и кроме них ветвей ещё немало. Я, хоть всех не знаю наизусть, но Шафериковы, Товаровы и Курчевы, у которых второй фамилией Пушкины значатся, мне частенько попадались на балах и званых вечерах.
Тройные фамилии, хоть и не приветствуются в Империи и требуют отдельного разрешения для их ношения и регистрации, но всё равно встречаются. Допустим, меня как-то раз познакомили с Иваном Яковлевичем Овчина-Телепнёв-Одоевским. А наиболее известным обладателем тройной фамилии, без сомнения является Константин Голенищев-Кутузов-Толстой. Больно уж яркие фамилии он собрал, жаль только сам ничем особым оказался не отмечен. Отдохнула природа на столь славном потомке.
Знаете, поневоле обратишь внимание, когда церемониймейстер на каком-нибудь балу одну за другой выкрикивает три фамилии, а в зал заходит лишь один человек. Поначалу ты теряешься, пытаясь отыскать взглядом двух других. Я так раза два или три так попадался, пока не привык.
— Тяжёлый денёк выдался, но вовсе неплохой, — чисто, чтобы поддержать разговор, заметил я, хотя при этом пялился на Дашкину задницу, весьма отчётливо обозначенную слегка влажным халатом, поднимаясь вслед за ней по лестнице на второй этаж к нашим спальням.
— Да, уж, — машинально кивнула она, перед тем, как уцепиться за перила, чтобы преодолеть пару последних ступеней, — Спокойной ночи.
— Не понял… Я, вообще-то, к тебе, а не к себе иду, — озадачил я её.
— Это ещё зачем? — резко обернулась Дашка, уже поднявшаяся на второй этаж, отчего её халат повёл себя вполне предсказуемо.
Ну, этак слегка распахнулся в некоторых местах, позволив мне наблюдать довольно приятные виды.
— Видишь ли в чём дело, дорогая, — довольно ловко обнял я жену, пользуясь нашей разницей в росте, — Сыновья у нас с тобой подросли, и не первый раз задают мне очень интересные вопросы. В том числе и собственной сестрёнкой интересуются. А у нас с тобой в этом вопросе ещё конь не валялся.
— Давай завтра. Сегодня у меня что-то голова вдруг разболелась, — нерешительно отозвалась жена, начав дышать чуть чаще.
— Голову я сейчас тебе подлечу. Не настолько я плохой маг, чтобы с такой мелочью не справиться, а завтра в больницу отвезу. Пусть тебя всю проверят, чтобы такого больше не было. Ты нужна всем нам здоровая и красивая, — положив руку чуть ниже талии, мягко направил я Дарью к дверям её спальни, заодно отвлекая её разговором.
— Но у меня сейчас опасные дни!
— Вот сыночки-то сестрёнке обрадуются, — затолкнул я её в двери спальни, — А то ведь ждут не дождутся. Алёнкина мелкая их так строит, что они ей порой уже не рады. О своей сестре мечтают.
Вот так, потихоньку — полегоньку, заговаривая зубы, я начал выполнять свой стратегический план.
Вся наша семейная жизнь состоит из взаимных соглашений и ограничений. Пусть не сразу, но они появляются. Реальные рано или поздно приживаются, а те, что с перебором, могут и до развода довести.
Как по мне, с Камышиным мои жёны слегка перебрали. Могли бы и оставить мне хоть какую-то иллюзию свободы. А то, если рассудить, то мне не позволяют того, что другим князьям запросто. И причина лишь в том, что в Камышине у меня дочки купца…
В том-то и беда, оказывается, что я не с балеринками или звёздами полусвета зажигаю. Не использую то, что уже под сотню раз использовалось до меня, но отчего-то всё ещё стоит значительных денег. Такие связи у аристократов за измену не считаются, более того, в светских салонах со смаком обсуждают, к кому и когда перешла та или иная звиздёнка.
Кому бы другому это можно было бы запросто объяснить и на пальцах, но я со своими жёнами, предпочитаю другой способ выяснения отношений.
Если коротко — то меньше слов, больше дела. Чем я сейчас и занимаюсь…
Глава 20
— "Ох, чую, что-то темнит эта парочка", — думал я про себя, допивая утренний кофе и поглядывая на Степана и Игоря Усольцева, которые заявились ко мне с утра пораньше и терпеливо дожидались, пока я закончу завтрак.
Что характерно, сами перекусить отказались и ограничились чаем.
Вид у обоих довольный, как у котов, дорвавшихся до крынки со сметаной, когда хозяйки нет дома.
— Ну, рассказывайте, что у вас произошло? — спросил я, поднимаясь из-за стола.
— Пойдём на крыльцо выйдем. Сейчас Игнат подъедет, — позвал меня Степан на улицу.
Ага. Они ещё и моего главного агрария умудрились к делу припрячь. Утро точно перестаёт быть томным.
Накинув куртку, так как по утрам уже становится свежо, я
