Андрей Уланов - Никакой магии
Целью нашего визита оказался трехэтажный серый дом, явно знавший лучшие времена – или, по крайней мере, более аккуратных владельцев. Впрочем, окружавшая особняк чугунная ограда выглядела вполне целой, а калитку даже сравнительно недавно покрыли суриком и привесили к ней бронзовый колокольчик с шелковым шнуром.
Именно за него я и дернула. Раз, другой… пятый, седьмой.
– Что я делаю не так?
Моя спутница ограничилась едва заметным движением плеча.
– Возможно, вас просто не слышат.
– Уснули они там все, что ли? – вслух удивилась я. Мне уже как-то довелось застать одного мертвеца в обществе столь же недвижимых собутыльников, но вряд ли сейчас был похожий случай. – Там точно кто-то должен быть?
– Согласно реестру, в доме, кроме самого профессора, числятся жена, горничная, истопник, а также некая мисс Мэри Сью, записанная, – Марилена на миг открыла папку и тут же вновь захлопнула ее, – как дальняя родственница.
– А про расстройства слуха у них в реестре ничего не написано?! – я пнула дверь, ойкнула и, осененная внезапной идеей, развернулась к катеру. – Эй, мистер за штурвалом!
– Старший матрос Лэр, – подсказала Марилена. – Но ему…
– Матрос, подойдите сюда! Старший матрос… – это я добавила, когда рулевой вылез из своего «гнезда», оказавшись на добрый фут выше, чем я думала – как же он там сидит, скрюченный, бедолага! – и заметно шире в плечах.
– Слушаю, мисс инспектор!
– Видите эту красную дверь?
– Так точно, мисс.
– Отлично. Будьте добры, стукните по ней посильнее. Можно даже ногами, – добавила я, видя, как Лэр, подняв кулак, озадаченно уставился на него, явно прикидывая – не вычтут ли потом вмятины на железе из жалованья, – главное, чтобы погромче!
«Бум! Бум! Бубух!» Первые два удара матрос явно пробил вполсилы, не будучи уверен в прочности двери – и, лишь убедившись в оной, развернулся и лягнул злосчастную калитку так, что иной жеребец позавидует. Калитка выдержала, уши засевших в доме, по всей видимости – тоже, а вот мое терпение уже исчерпало запас прочности.
– Старший матрос Лэр! Ломайте дверь!
– Слушаюсь, – судя по вялости отклика вместо положенного рявка, приказ не вызывал у матроса приступа энтузиазма – калитка, как мы все уже успели убедиться, была прочной.
– Лучше отстрелить петли замка, – неожиданно сказала Марилена. – Пуля флотского «Леве» пробивает полудюймовую железную пластину.
– Или отскакивает от нее, – пробормотала я, живо припомнив, как инспектор Хауз испытывал конфискованный у грабителя старинный пистолет. Обошлось без ампутации, но с тростью инспектор не расстанется еще долго. И вообще – как-то примитивно… неизящно… совершенно не в эльфийском стиле! Грубая сила – удел низших рас, мы же всегда находим свой путь… ну конечно!
– Скажите, старший матрос Лэр, – я не смогла сдержать плотоядной ухмылки, – вы ведь сможете посадить катер за оградой?
– Думаю, да. – Рулевой сделал шаг в сторону и, оглянувшись на соседние дома, уже более уверенно подтвердил. – Сделаю.
Мисс Марилена никак не прокомментировала мое решение – хотя уже после третьей попытки зайти на посадку я едва не сдалась, решив, что риск распороть плащ о прутья ограды явно предпочтительней риска насадить на них же днище казенного катера. К счастью, четвертый заход увенчался триумфом. Теперь перед нами оставалась лишь одна преграда, и я была даже не полна – переполнена решимостью разделаться с ней!
– Что вам угодно, мисс?
Высунувшийся в щель старик мало походил на упомянутого Мариленой истопника – если, конечно, тот не имел привычки возиться с углем в светло-серой ливрее и обильно напудренном парике. Но в тот момент подобные мелочи уже не могли остановить пышущий благородным гневом эльфийский паровой каток.
– Именем и Словом Ее Величества! – прошипела я, одновременно нащупывая в кармане жетон сэра Невилла. Проклятие, неужели я забыла его переложить?! Уф, слава Великому Лесу… – Вот!
Сознания страж дверей не лишился, но был к этому близок – цвет лица у него сравнялся с ливрейным воротником, левой рукой он слепо зашарил по стене, пытаясь опереться. К счастью, снять цепочку и распахнуть дверь до конца остатка сил у второй руки все же хватило.
– Птшто гчшвам ухгошно-о-о-о?
– Где?! – задала я самый, на мой взгляд, естественный в данной ситуации вопрос.
– В… в… – ливрейный дед слабо махнул рукой, то ли указывая направление, то ли надеясь изгнать жуткого лесного духа. – Второй этаж… малая гостиная… сопроводить…
– Спасибо, дальше я разберусь сама! – отрезала я. Довольно рискованное заявление – в анфиладно-коридорных переплетениях людских строений заблудиться было проще, чем в гномских пещерах. Но в тот момент я уже твердо уверилась, что найду покойного профессора в два счета – по запаху.
Уверенность эта по мере подъема по лестнице улетучивалась быстрее эфирных паров. Покойником в доме не пахло. Как я ни старалась принюхиваться, ничего страшнее запаха гниющих яблок унюхать не получалось. Нос улавливал запах сырой штукатурки, крысиного помета, нафталина, светильного газа и еще десятки сопутствующих человеческому жилищу запахов – но характерного «аромата» разложения среди них не чувствовалось.
– Куда дальше? – становясь рядом, осведомилась Марилена.
– Вторая дверь справа! – заявила я. Нет, мертвецом оттуда не пахло – просто я уловила доносившийся из-за нее отзвук приглушенного разговора и понадеялась, что там, по крайней мере, будет кто-то, кому можно будет задать вопрос.
– Вы уверены?
– Совершенно! – огрызнулась я, безуспешно сражаясь со скользкой ручкой. Что-то не везет мне последнее время с дверями, без пинка никак… зато получилось даже эффектнее.
В небольшом зале действительно были люди – четырнадцать человек. Из них минимум три женщины – беглый взгляд засек два платья плюс пару характерных округлостей под строгим фрачным костюмом. Точнее сказать было сложно, потому что все присутствующие спрятали лица под масками. Одинаковыми, белыми с серебряным шитьем – так что я определенно попала не на бал-маскарад. Скорее уж в ювелирную мастерскую – пламя свечей рассыпалось на тысячи крохотных искр в алмазных гранях и жемчужных горошинах.
– Ч-что вам ну… – запинаясь от волнения, ломким баском начал один из них, тщедушный юноша. Его сосед из породы светских львов – рослый, широкоплечий, в песочного цвета костюме из превосходного шелка и с роскошной гривой седых волос, – оказался намного более уверен в себе.
– Как вы посмели ворваться сюда?! – столько праведного негодования в голосе я не слышала с того самого дня, как забрела – случайно, просто пытаясь лучше рассмотреть витражи – в закрытую для непосвященных часть собора Пяти Святых. Там, правда, действо выглядело куда театральней: почтенный прелат в парадном облачении, воплем «Изыди!» прогоняющий длинноухую нечисть.
А еще – сейчас у меня был наготове собственный экзорцизм.
– Инспектор Фейри Грин, Ночная Гвардия! – почти ласково пропела я, помахав давешним жетоном, после чего в зале стало противоестественно тихо. Именно так – большинство присутствующих внезапно разучились дышать. Лишь в углу кто-то громко икнул, да запах пота стал чуть острее. Нет, я, конечно, представляла, что аранийцы опасаются «летучих мышей», но чтобы настолько сильно? В зале ведь собрались далеко не гоблины из фабричных бараков.
– Не виновата я! – неожиданно взвизгнуло одно платье. – Клянусь вам, не хотела… меня заставили!
– Заткни пасть, дура! – рявкнул светский лев, показывая, что не так уж чужд манерам «джентльменов из канавы».
Я выждала еще немного, дожидаясь, пока «пациенты» дозреют окончательно, и вкрадчиво спросила:
– Где профессор Морделл?
Похоже, собравшиеся ожидали совсем другого вопроса… или не вопроса. Даже с масками было видно, как у них вытягиваются от удивления лица и отвисают челюсти.
– Кто?!
– Профессор Луис Джоэл Морделл, – повторила я и, по-прежнему не увидев сквозь прорези для глаз и мимолетного проблеска понимания, обернулась в поисках Марилены. Оказалось, что та не стала входить следом, а осталась у лестницы – и как раз сейчас активно махала рукой, пытаясь подозвать меня.
– Что случилось?
– Кажется, мы ошиблись адресом, – меланхолично сообщила шатенка.
– Кажется?
– Да, – Марилена распахнула перед моим носом свою папку. – Смотрите, инспектор, выписка из реестра делалась второпях: почерк неровный, скачущий, вдобавок, составлявший ее клерк сделал целых две грамматические ошибки. Что, если он ошибся также и в адресе, указав, что профессор проживал в доме номер одиннадцать, а не семнадцать?
– Или сорок один, – вздохнула я. «Грамотность» клерков полицейского управления, а уж тем более рядовых стражников мне была известна даже слишком хорошо – по десяткам переписанных до читаемого состояния рапортов. Хотя по правилам, претенденты на службу в полиции обязаны доказать свое умение читать, писать, а также владеть первыми двумя арифметическими действиями, на практике эти умения у большинства были весьма условным понятием.
