Андрей Уланов - Никакой магии
– Мой? – недоверчиво переспросила я. На курсе боевой адаптации мне приходилось держать в руке – и даже сделать несколько выстрелов – из пневматического пистолета Лесной Стражи. То была намного более простая модель – однозарядная, с долгой и тяжелой ручной накачкой перед каждым выстрелом, но и с ней приходилось обращаться бережней, чем с ростками мэллорна.
– Приказ полковника Карда! – просто сказал брат Винсент.
Завороженно кивнув, я взялась за рукоять. Первое впечатление не обмануло – гладкое и словно бы теплое дерево прильнуло к ладони, словно домашний бельчонок, надежно зацепившись за пальцы рифленой насечкой. Указательный же словно сам по себе лег на изогнутую пластинку и… раздалось негромкое «пафф!».
Какой стыд! Наверное, так же чувствует себя человек, пустивший ветры посреди торжественного приема… или обеда.
– Усилие на спуске не больше унции, – Винсент, перегнувшись через стол, пальцем перенацелил направленный ему в живот ствол на шкаф, и, как ни в чем не бывало, продолжил: – Вы сможете отрегулировать и сами, но я бы все же рекомендовал обратиться за этим ко мне или хотя бы к Тайлеру.
– Х-хорошо.
– А вот, – снова ныряя в шкаф, торжественно провозгласил химик, – старшая сестренка!
Аналогию брат Винсент подобрал отлично – извлеченное им из длинного кофра оружие явно имело родственные корни с лежащим на столе пистолетом. И действительно выглядело старше… больше… опасней. Хищный прищур стеклянного зрачка прицела, анатомически выверенные изгибы приклада, похожие на бугры мышц могучего зверя, коготь спускового крючка… Полностью черная – даже для эльфийских глаз – вороненая сталь была почти неотличима по цвету от черного дуба, и оттого винтовка казалась изготовившейся к прыжку пантерой.
– Наверное, вам будет сложно утащить все сразу, – предположил Винсент, ставя кофр сбоку от стола. Неудачно – простояв пару секунд, кофр начал крениться и, прежде чем химик успел его подхватить, с грохотом обрушился на пол. Я, пистолет, винтовка и перемешанные с заготовками шестерней пробирки на соседнем столе дружно вздрогнули.
– К сожалению, – на этот раз Винсент прислонил кофр к стене, – я не могу помочь вам с… впрочем, что за проблема! – просияв, воскликнул он, – обратитесь к полковнику, и он даст вам хоть целую дюжину солдат для переноски.
– Переноски чего и куда?
– К вам домой, разумеется, – с легкой растерянностью ответил химик.
– Простите, – теперь настала моя очередь растеряться, – но зачем оно мне дома? У меня нет сейфа, и я не настолько доверяю своей квартирной хозяйке, чтобы держать там вещи, стоимостью в… много тысяч броудов. Да и к тому же… это ведь оружие!
– Ну да, – подтвердил Винсент. – Ваше оружие, мисс. Пистолет вы в любом случае будете носить при себе, а винтовку… ну, ее тоже лучше держать в более доступном для вас месте.
Разговор наш стремительно приобретал какое-то ну очень странное – по крайней мере, для меня – направление.
– Наверное, я что-то не понимаю, – призналась я. – Причем очень глубоко не понимаю. Вот вы говорите: я должна буду носить пистолет… но зачем?
– То есть как – «зачем»?! – если пользоваться привычной для Винсента химической терминологией, то сейчас он медленно выпадал в осадок. – Вам нужен пистолет! Полковник сказал, что у вас нет оружия… разве он ошибся?
– Ошибся! – твердо сказала я, расстегивая пиджак. – У меня есть оружие…
Винсент наблюдал за моими движениями так зачарованно, словно ждал, что в качестве оружия ему будут продемонстрированы те самые «развитые молочные железы». Если так, то его ждало большое разочарование… впрочем, он и выглядел разочарованным.
– Мисс, ну это же, право, несерьезно! – воскликнул он.
– А ваш пистолет – чересчур серьезно! – парировала я. – Вы же сами видели только что – из него слишком легко… убить! А я вышла из Леса научиться ловить преступников, а не становиться одной из них.
– Мисс эльф! – химик типично учительским жестом поправил дужку на переносице. – Как служитель церкви, я весьма уважаю и, отчасти, разделяю идеи вашего народа о всеобщей любви, гармонии, бесконечной ценности жизни, а также… гм… но ведь бывают ситуации, когда приходится выбирать меньшее зло, дабы предотвратить значительно большие жертвы. Ваши воины…
– Используют оружие только для защиты Леса!
– Конечно-конечно! – вскинул ладони химик, – правда, они порой трактуют данное понятие весьма широко и вольно… но я, собственно, имел в виду, что вы также можете использовать оружие для защиты себя.
– Ни-ко-гда! – отчеканила я. – Ни вы, ни Кард, никто другой не заставит меня стрелять в живые мишени.
* * *Пыпых-бдзин-н-нь!
– Девятка, – отодвигаясь от окуляра, сообщил брат Винсент, – ушло на десять часов, выше и левее.
– Знаю! – выдохнула я. Мне, в отличие от человека, телескоп не требовался – на расстоянии в полсотни ярдов следы от пуль я различала вполне отчетливо. Проблема была в руке, точнее – в длительном и стабильном удержании тяжелого предмета. Уже после первых трех выстрелов ствол начал выписывать предательские восьмерки. Еще немного, и мои пули начнут улетать мимо молочно-белого диска прямиком в стену… кстати, что за ней?
– Банковское хранилище, – сообщил химик. Очевидно, последнюю мысль я произнесла вслух. – Три фута бетона и дюйм стальной обшивки. Мисс, если вы устали, возможно, стоит остановиться? Нам ведь предстоит еще знакомство с параллаксическим прицелом вашей новой винтовки, этим гениальным творением почтенного мастера Марча…
…который я бы с удовольствием разбила о чью-то… ну или хотя бы просто скрутила и выбросила. Тяжелый, сложный и безумно дорогой – хватило бы на карету с четверкой рысаков и загородный домик на сдачу – оптический прицел был сделан гномом и для гномов. Ну или для людей, не способных «на глаз» определить дистанцию с точностью до ярда и представить себе траекторию пули. Что поделать, у жителей пещер и хижин плохо со зрением и воображением.
– Сколько еще осталось?
– На пять выстрелов, но…
Пыпых-бдзин-н-нь! Пыпых-бдзин-н-нь! Пыпых-бдзин-н-нь!
– Десятка, десятка, восьмерка! – объявил брат Винсент. – Ровно на шесть часов… хм… возможно, я ошибся с расчетом плато давления.
Химик даже не знал, насколько рискованной была последняя фраза. Нет, я по-прежнему не собиралась стрелять в живое – но зверски оттянувший мне руку предмет вполне годился для использования в качестве кастета. Винсента спасло лишь появление в подвале потенциального свидетеля – той самой шатенки, чей наряд заинтриговал меня в кабинете полковника.
– Прошу прощения! – хорошо поставленным контральто произнесла она, обращаясь к Винсенту, – однако вам необходимо прерваться.
– Но, мисс Марилена… – начал химик, – мы еще…
– Приказ полковника, – девушка говорила с той же интонацией, что и сам брат Винсент несколько минут назад и шестью этажами выше. – Мы с инспектором Грин вылетаем в Архайн-на-Эффре, катер уже ждет на крыше.
Похоже, решила я, Кард решил продегустировать на мне всех своих подчиненных. С Тайлером на пару мы забороли парового гиганта, с лейтенантом О’Шиннахом побывали в логове льва… шкуры, правда, не добыли, зато и свои сохранили в целости, а с братом Винсентом… прочистили водопровод? Интересно, полковник нарочно подбирает мне задания в соответствии с древней мифологией? Какие там еще подвиги совершил Алкид?
– Еще один труп?
Мисс Марилена проигнорировала вопрос, развернувшись и направившись к выходу из подвала. Я, опомнившись, наконец, опустила руку с пистолетом, лишь сейчас ощутив, насколько сильно устала.
– Может, возьмете хотя бы его? – без особой надежды предложил Винсент. – Я мог бы заменить резервуар на запасной минут за пять, не дольше.
– Ни-за-что! – отчеканила я, с наслаждением растирая одеревеневшее запястье. – Самое походящее место для этого предмета – ваш сейф.
– Полковник будет недоволен, – пробормотал химик.
– А вы не спешите с докладом, – посоветовала я. – То, чего Кард не знает, не может повредить ему… или кому-нибудь еще.
* * *До сегодняшнего дня Архайн-на-Эффре я удостаивала посещением дважды. Первый раз – в самом начале моей клавдиумской одиссеи. Тогда Фейри Грин бродила по городу сутки напролет, пьяная от новых эмоций, оглушенная лавиной запахов, звуков и образов. В тот раз Архайн изрядно впечатлил вышедшую из Леса девочку, но вторая попытка знакомства обернулась полным разочарованием. Возможно, в этом была повинна осенняя погода – черные скелеты деревьев и серые дома под серыми тучами выглядели совсем иначе, чем под лучами весеннего солнца. Но скорее причина в том, что я к тому времени уже пресытилась обыденным Клавдиумом, превратившись в архитектурного гурмана – а изысканному ценителю Архайн-на-Эффре мало что мог предложить. Когда-то бывшее аристократичным предместье в последние десятилетия стало гнездовьем так называемых «скоробогачей» – фабрикантов, биржевиков, разбогатевших на колониальной торговле купцов. Среди них считалось престижным выкупить у какого-нибудь обедневшего Дома столичный особняк и перестроить в соответствии со своими «художественными» запросами. Подрядчики-гномы охотно шли навстречу пожеланиям богатого заказчика, обильно увешивая строение лепниной, пузатыми колоннами, балкончиками, узорчатыми фасадами, аттиками и прочим декоративным украшательством, под вычурными слоями которого с трудом угадывалось классическое барокко.
