Роман Караваев - Миссия доброй воли

– Очень! Это я могу утверждать со всей определенностью, – откликнулся Эрик. – Однако, шеф, мы его обманули. Этот гигантский меч... вряд ли Александр смог бы им размахнуться... и такую сталь в его эпоху не варили... Обман, сплошной обман!

Глава миссии пожал плечами:

– Выбирайте правильно термины, консул: не обман, а лукавство. Вы ведь из моих студентов... Вспомните, чему я учил вас в Академии: дипломатия – это искусство добиваться своего, не пуская в ход аннигилятор. А потому кланяйтесь и хитрите, хитрите и кланяйтесь.

Молча кивнув, Эрик приложил ладонь к подбородку.

ШЕГГЕРЕН’КШУ, ГЛАВА КЛАНА

Владыка сидел в кресле, сделанном из тысячи костей – их собрали и обточили еще в ту эпоху, когда мир хапторов включал шесть континентов Харшабаим-Утарту и никто помыслить не мог о полетах к звездам. На столе перед ним темнели сложенные горкой обломки чаши и рядом стояла еще одна, целая. Он вытянул руку, обхватил пальцами прочный керамический сосуд и стиснул его. На предплечье харши’ххе буграми вздулись мышцы, но чаша не поддавалась. Он уперся в край стола животом и надавил сильнее. Его лицо окаменело, челюсти сжались, в висках пульсировала кровь. Он давил со всей силой, какой наделили его природа и долгие упражнения в боевых искусствах.

Чаша треснула, на стол посыпались осколки, один оцарапал ладонь. Из ранки выступила кровь, и харши’ххе слизнул ее языком.

«Обманули!» – думал он, глядя на раздавленные чаши. Обманули проклятые Ппуш, обманул Баргахори, их владыка! Чтоб его хакель упал и больше не поднялся! Чтоб его самки рожали уродов! Чтоб на его голове выросла шерсть, как растет она у шуча! Чтоб завелись в его заднице синие черви и сожрали его изнутри!

Тот мирок, из-за которого произошла война, был ничтожен. Камень и лед, лед и камень... Никому не нужный мир, и шуча это понимали. Не зря же их мудрец, тот, кого зовут ширен’таха’катори, отдал планету хапторам... Хотите – берите... берите камень, берите лед, берите эту кучу хохо’гро... Но Баргахори’ппуш сказал, что взять надо силой. Сказал, что шуча должны устрашиться. Сказал, что они должны увидеть, кому благоволят Владыки Пустоты. Сказал, что шуча – твари мелкие и слабые, что любой из хаитов задавит сотню голыми руками. И чем это кончилось?..

Шеггерен’кшу мрачно уставился на керамические обломки.

Конечно, у шуча был излучатель антиматерии, и они сумели сжечь чуть ли ни половину кораблей Первых кланов. Но сражались не только в Пустоте, сражались на планетах, бились врукопашную, не жалея крови, своей и чужой. В том ничтожном мирке Ппуш победили, перерезав самок, щенков и остальных безрогих, никогда не носивших оружия. Но потом пришли их воины. Не такие уж мелкие, как выяснилось! Да и мелкие оказались отнюдь не слабы!

Харши’ххе пошевелил холмик обломков когтистым пальцем. Керамика рассыпалась с легким шелестом.

Что ему делать с этими шуча, как поступить?.. Они прилетели сюда, и это было единогласным решением Первых кланов: надо увидеть врагов, надо лучше их узнать, надо, чтобы Куршутбаим, понаблюдав за ними, выведал их тайны и секреты. А секретов и тайн, даже не считая их аннигилятора, хватало! К примеру, это пойло... Хапторов валит с ног, таких могучих воинов, как Шихерен’баух, а старый щуплый шуча пьет и не покачнется... Только ли в метаболизме дело? Нельзя исключить, что они защищены каким-то хитрым способом... шуча хитроумный народ...

Судьба этих шестерых лежала в его ладони, ибо мнения владык-соправителей разделились. Харрадан, глава Хочара, стоял за то, чтобы оставить им жизнь и выяснить, какую пользу можно извлечь из торговли с Ашингебаим. Возможно, говорил он, шуча поставят тяжелую технику для освоения планет, и не придется брать такие агрегаты у лоона эо, обмен с которыми долог, сложен и ограничен. Что, в сущности, можно им предложить, кроме необычных животных и других инопланетных редкостей?.. Вкусы у лоона эо странные, и временами они просят за свои товары то, чего в природе нет и быть не может. Шуча понятнее, шуча нужны продукты, металл и транспортные услуги, шуча ценят древесину и все, что делается из нее, и надо узнать, что они дадут взамен. Сегодня это торговля, а завтра... рррхх, завтра посмотрим!

Так говорил Харрадан’хочара, и эти речи не очень нравились Тикхаре, главе Хшак. Что и понятно: у Хшак наследственная монополия на связи с лоона эо, не в их интересах ограничивать свои торговые контакты. Но Тикхара занял нейтральную позицию, не требуя ни смерти чужаков, ни сохранения их жизней. Умный Тикхара, ловкий Тикхара! Он понимал, что не один Харрадан будет торговать с безрогими, но и Новые кланы, особенно те, что близки к границам Ашингебаим. Их правители слишком нуждались в товарах лоона эо, чтобы в чем-то отказать Тикхаре; реально он мог поучаствовать в любом их деле, сулящем выгоду.

А вот Баргахори, пища синих червей, настаивал на смерти чужаков. Конечно, внезапной и случайной, чтобы не вызвать новую войну, к которой Ппуш еще не подготовились. «Мы узнаем их тайны, а они узнают наши, – говорил Баргахори, – и потому нельзя, чтобы они возвратились в Ашингебаим. Пусть живут, пока от них есть польза, но пусть Кшу позаботятся об их кончине». Сказав это, Баргахори прочертил крест на животе.

Конечно, вскрывать шуча не было нужды, так как имелись другие, не столь примитивные варианты случайной смерти. Самый простой – повелеть Сезун’паге, чтобы в продукты для них добавили рыбу хнуи, яд которой убивает мгновенно. Правда, хлебнув пойла землян, Шеггерен’кшу уже не испытывал уверенности, что это сработает, но оставались такие возможности, как несчастный случай на охоте, авария шауха или драка в кабаке, подобная той, о которой доложил Шаххаш’пихи. Он следил за чужаками и оберегал их в городе, но мог и не успеть к разборке с пьяной мразью... Тем более что Пехо’вичи с Рирехом буквально напрашивались на неприятности!

Шеггерен’кшу поднялся и огладил обеими руками спинку костяного трона. Эта доставшаяся от предков древность была символом его владычества, таким же, как огромная шкура и голова хори’шу, самого жуткого чудища из всех, что обитали в горьких водах. На кресло пошли кости знатных тэд’шо кланов Хочара, Ппуш и Хшак, которые вырезали не из убитых в междоусобицах, а из живых пленников. Кто лишился челюсти, кто ребер, голени или бедра, кому взрезали спину и вырвали позвоночник. Кости обточили, оправили в бронзу и собрали трон, свидетельство славных побед над врагами. Впрочем, харши’ххе знал, что подобные кресла есть у Харрадана, Баргахори и Тикхары, и в них найдется немало костей, выдранных у Кшу. Сколько лет было этим древним раритетам? Три тысячи, четыре, пять?.. Доподлинно о том никто не ведал. Кости потемнели, но, пропитанные особыми зельями и скрепленные бронзой, были еще прочны.

«Радость для предков!» – подумал Шеггерен’ кшу, озирая свой трон. Радость сидеть на костях врагов! Он и сам не отказался бы добавить сюда череп или позвоночник Баргахори, но время теперь другое, время требовало единения, а не резни с владыками собственной расы.

Но, быть может, это единство пора расширить, включив в него земных ашинге и других безрогих?.. Много тайн в Великой Пустоте и много страхов; кто знает, где и когда пригодятся союзники! Такие, у которых есть аннигилятор... такие, что обещают торговые выгоды и несут достойные дары... такие, что могут осушить чашу с крепким пойлом и раздавить ее в ладони...

Мысль была новой для Шеггерена’кшу, но отторжения не вызвала. Пасеша и тэды могут ненавидеть чужаков, могут презирать их, но он не обычный тэд и не пасеша, он правитель! В его руках власть, а в делах власти ненависть и презрение плохие помощники! И потому шуча будут жить.

Пока! А завтра посмотрим, как сказал Харрадан.

Глава 6

РЕЗИДЕНЦИЯ МИССИИ, СТОЛИЦА И ДРУГИЕ МЕСТА

Искусство хапторов находится на примитивном уровне. Литературы как таковой нет, ибо хапторы не обладают развитым воображением, они существа прагматичные. Музыка громкая, оглушающая; любят военные марши. Живопись отсутствует, есть сюжетная компьютерная фотография, не пейзажи, а натюрморты и батальные сцены. Для последних подбирают группу статистов, снимают их и добавляют в изображение краски поярче. Эти картины очень большие и обычно украшают государственные учреждения и особняки знати. Архитектура и скульптура монументальны, громоздки и очень просты. Певческого и балетного искусств нет, но есть танцы, подобные маршировке под музыку. Музеи и книгохранилища отсутствуют.

-Не мешай, – проворчал Петрович. – Хочешь, помоги эти детальки открутить. Но в электронику не лезь. Электроника, друг мой, дело тонкое.

Инженер возился в кухне у полуразобранного киберповара. Рядом на столе лежал УБР, универсальный боевой робот, модель пятьдесят четвертая. Выглядел он не очень хорошо – броневой колпак оплавлен, манипуляторы сожжены, от ракетной установки – рожки да ножки. Похоже, ему достался прямой удар плазменного луча, и не из бластера, а из чего-то посолиднее.