Герман Гагарин - Засланец
Я занял место за третьим столиком слева от входа, тоже заказал пива и уставился скучающим взглядом в залитое дождевой водой окно. Время шло, а человек, который знал пароль, все не показывался. Входили и выходили клерки, появились девочки и начали кокетливо постреливать глазками, кто-то запустил музыкальный автомат. Я оставался в одиночестве. Даже девчонок отпугивал мой костюм, излишне шикарный для этого заведения. Вряд ли «паук» меня обманул. Скорее, тот, кому надлежало вступить в контакт, пришел, посмотрел на меня, сделал выводы и свалил. Ярмарка Теней – серьезная организация, шуток не любит. Крогиус передал мне через память личинок пару имен, но не оставил сведений, как на этих людей выйти. Похоже, они найдут меня сами, и надо быть к этому готовым.
Так и не дождавшись, я расплатился за пиво и вышел на крыльцо. Совсем стемнело. Ливень лупил с прежней силой. Завидев меня, Клод выскочил из машины и распахнул дверцу. Я уселся на продавленное сиденье, таксист завел мотор, и мы покатили обратным путем. Вдоль Старого канала, в черной и маслянистой воде которого кривлялись городские огни. Мимо трехэтажных домов с обшарпанными стенами и непроглядными, как зимняя ночь, подворотнями. Через трамвайные пути, по аллее старых путниковых деревьев и вверх по склону горы.
Монотонно подвывал мотор, усыпляюще барабанил дождь. Я потихоньку впадал в полузабытье, когда Клод удивленно сказал:
– Кажется, за нами хвост, сударь!
Я очнулся, покосился в зеркало заднего вида. Позади такси болтался невзрачный автомобильчик с брезентовым верхом и выступающими над капотом фарами.
– С чего ты решил, что это хвост? – спросил я.
– А вот, полюбуйтесь!
Клод прибавил газу, резко пошел на обгон автобуса, красные габаритные огни которого маячили впереди. Я не спускал глаз с «преследователя». Автомобильчик и не думал отставать. Впрочем, это еще ничего не значило. Может, его водитель куда-то спешил. Оглушительно визжа покрышками, мы обогнули автобус и продолжили гнать, хотя дорога петляла, будто змея-нагайка, и на повороте запросто можно было столкнуться со встречной машиной. «Брезентовый верх» шел за нами как пришитый.
– Пожалуй, ты прав, – пробормотал я. – Это хвост…
– Стряхнем?
– Давай!
Клод переключил рычаг, приник к баранке. Мотор заклекотал. Меня бросило назад, вдавило в спинку сиденья. Таксист работал педалями, как органист, то наращивая скорость, то притормаживая. Машину мотало из стороны в сторону, она опасно кренилась на поворотах. Встречные яростно гудели клаксонами, с трудом избегая лобового столкновения с нами. Время от времени я поглядывал в зеркало – «брезентовый верх» умудрялся повторять все наши эволюции.
– Силен! – с одобрением процедил Клод. – Я в гонках на приз Сената участвовал… Этот, видать, тоже… Ничего, сейчас в Трущобный свернем, там он нас быстро потеряет…
Такси свернуло с шоссе на плохую, в рытвинах, дорогу, что резко шла под уклон. К счастью, кроме нас и «хвоста» на дороге никого не было. Клод сбросил скорость, тщательно объезжая темные провалы луж. «Брезентовый верх» тоже еле полз, но отрываться от него сейчас резона не было. Похоже, таксист намеревался улизнуть от загадочного преследователя в низине, там, где громоздились скудно освещенные постройки и где безраздельно господствовал ливень-косохлест.
Вдруг мне пришла в голову до боли простая и ясная мысль: а зачем, собственно, я пытаюсь оторваться от неведомого мне человека? Пусть даже – от двух? Больше в этот драндулет все равно не поместится. Надо просто остановиться и попытаться выяснить, кто они такие и чего им надо. Неважно, вооружены они или нет. В ускорении, да еще с «оборотнем» в руке я для них гораздо опаснее.
– Останови машину, Клод.
– Простите?
– Я хочу посмотреть на этого типа… или типов.
– Э-э… а-а-а…
– За меня не беспокойся, я вооружен.
Точнее, я сам по себе оружие, но таксисту об этом знать не следует.
– Ваше дело, сударь, – буркнул он, сворачивая к обочине.
– Отъезжай подальше и подожди, – сказал я ему. – Если разговор не получится, то жми отсюда на всю катушку. В полицию не заявляй. Мне это ни к чему, а тебя затаскают.
– Договорились, – отозвался он хмуро.
Таксиста можно было понять. Респектабельный с виду пассажир оказался проходимцем.
Я вышел под дождь, который вдруг ослабел, превратился в летучую морось. Автомобильчик преследователя тоже остановился. Согнувшись в три погибели, из него вылез высокий, худой мужчина, в отличие от меня одетый по погоде. В руках у него ничего не было, но в кармане плаща-дождевика вполне мог оказаться пистолет.
Вспомнив о Клоде, я похлопал по кожаной крыше такси. Машина зафыркала, покатилась вперед и в отдалении остановилась. Шофер не усидел в салоне, вышел с какой-то палкой в руке – с монтировкой, надо думать.
Я повернулся к незнакомцу. Поднял руки, показал, что они пусты. Он повторил мой жест, и мы медленно пошли навстречу друг другу. Фары автомобильчика, похожие на выпуклые глазищи краба, светили незнакомцу в спину. Наверное, он считал, что таким образом остается для меня невидимым. Горькое заблуждение. Впрочем, в лице его, длинном и бледном, не было ничего, что стоило бы разглядывать.
– Кто вы такой? И зачем меня преследуете? – резко сказал я.
– Вы давали объявление о бракоразводном процессе? – осведомился он.
– Что?! – машинально переспросил я и тут же поправился: – Давал… Муж моей старшей дочери оказался прохвостом.
– О Ктулба! – произнес человек, будто выругался. – Я уже и надеяться перестал…
– Откуда мне было знать, что это именно вы? – парировал я.
Мы крепко пожали друг другу руки.
Этот пароль на всем Дожде мог знать только один человек – столичный связной Крогиуса по имени Рон Белл.
Глава 10
Тень оставляет следы, но не каждый их замечает…
Рон оказался неглупым парнем. В гостиницу он приезжать отказался, предложил встретиться завтра утром в Сенатской Кунсткамере – так называли в столице музей артефактов. И в самом деле, незачем нам вдвоем светиться в «Золотом Стрекуне». Мы попрощались, и я вернулся к машине Клода.
Таксист ничего не спросил, сунул монтировку под сиденье, переключил коробку передач, и мы поехали. Дорога была из рук вон плохая, битый час мы колесили по Трущобному кварталу, пока, наконец, не выбрались на мощеные улицы. На центральных улицах было многолюдно. Крутились огни реклам. Хлопали двери кабачков, кинотеатров и дансингов, впуская и выпуская толпы горожан, жаждущих ночных развлечений. Ливень гулякам был не помеха. Я вообще удивляюсь, как обитатели Дождя до сих пор не отрастили плавников и жабр – при здешней-то сырости?
Клод притормозил у парадного крыльца гостиницы. Немедленно подскочил швейцар с раскрытым зонтом.
Я протянул Клоду деньги, но он покачал головой.
– Мне достаточно, сударь, того, что вы уже заплатили, – сказал таксист.
– Если мне понадобится машина, как мне тебя найти, Клод?
– У портье есть телефон барышни-диспетчера, – откликнулся он. – Скажите, что хотите заказать машину номер 0234-А. Водитель Клод Бернье.
– Хорошо, я так и поступлю.
Я пожал таксисту заскорузлую ладонь и вылез из салона. Швейцар простер надо мной черный купол зонта, гудящий от твердых, будто стеклянных, струй.
Перед сном я заказал ужин и, чтоб только подкрепить нервы, немного выпивки.
Приснился мне Дэн Крогиус. Он возникал из сырого марева нескончаемого ливня и силился мне что-то сказать, но гром заглушал его слова…
Сенатская Кунсткамера оказалась внушительным зданием. Серо-зеленые колонны по фасаду, портик с кариатидами, продолговатый остекленный купол, засиженный птицами. Я потянул на себя массивные двери и очутился в прохладном полумраке музейного вестибюля. Купил в стеклянном окошечке кассы входной билет, сунул его контролеру и начал неторопливо подниматься по гулкой лестнице.
В мыслезаписях Тени, с которыми я ознакомился на Земле, экспонаты этого музея были подробно воспроизведены. Но одно дело увидеть на экране, другое – своими глазами.
Кунсткамера впечатляла. В стеклянных витринах серебрились узлы неизвестных устройств, похожих на коралловые скелеты. Подмигивали множеством янтарных глазков какие-то искривленные столбики, словно смятые ударом громадного кулака. Шевелились дырявые полотнища, в прорехах которых струились языки бледного пламени. Там и тут что-то непрерывно вспыхивало, пульсировало, переходило из одного агрегатного состояния в другое, билось, будто в припадке, или оставалось неподвижным и бесцветным, но при этом отчетливо давило на психику, вызывая тошнотворный ужас. И все происходило без какой-либо внешней энергетической подпитки.
Технологии Сверчков, чтоб им пусто было…
– Впечатляет?
Я обернулся. Точнее – с трудом оторвал взгляд от абстрактной скульптуры, без всякой видимой опоры парящей над невысоким постаментом. Рядом со мной стоял Рон Белл – сотрудник столичного Департамента Научной Информации, единственный человек, связывающий меня сейчас с Тенью.
