Александр Радин - Стрингер. Летописец отчуждения
— Привет тебе, сталкер, — поднял на ходу левую руку незнакомец.
Алексей кивнул в ответ.
— Я не сталкер.
— Тогда кто?
— Стрингер.
— Стринги? — беззлобно рассмеялся седобородый. — Давненько я в Зоне стринги не видел. Стринги — это хорошо… Как кличут?
— Алексей Смертин.
Незнакомец опустил капюшон. Алексей увидел седые, как и борода, короткие волосы, волевой подбородок, широкий лоб, разрезанный крупными морщинами, выразительные ямочки на щеках. От виска тянулся едва заметный шрам. Но больше всего Смертину запомнились глаза. Неестественные, нежно-голубые. Будто седой вчера купил новомодные контактные линзы. Стрингеру тут же припомнился старинный фильм о планете Дюна.
— Так не бывает, — отрезал седой. — В Зоне нет ни имен, ни фамилий. Только клички.
— Тогда Пресс.
— Семецкий, — протянул седой руку.
Смертин приподнял вопросительно бровь, но сталкер уточнять не стал.
— Кажется, твое? — Семецкий протянул ПДА Вика. — Сосунок, похоже, не знал, что он только на хозяина настроен. Хотел продать.
— Не мое. Его, — кивнул Алексей на крест.
Стоявшие поодаль псы опять начали подтягиваться. Семецкий пальнул по ближайшему, и стая решила убраться. Без цементирующей телепатической поддержки чернобыльского вожака они ни на что не были способны. Решимости уже не хватало.
На траве появился еще один труп.
— Переживаешь? — кивнул седой на крест. — Зона многих забирает. Здесь это норма. Только с тобой другая история. Как-нибудь, может, расскажу.
Семецкий достал натовский медицинский набор в оранжевой пластиковой упаковке и две большие пачки «рекордовских» патронов, снаряженных пулями «Бреннеке»:
— Держи. Тебе пригодится. Потом рассчитаемся. Вставай, Пресс. Собирай вещи и пошли.
— Зачем?
— Так надо. Впереди большая группа идет. Я тебя к ним отведу.
— Вик про тебя рассказывал, — сказал, поднимаясь, Смертин.
— Сколько стоит жизнь человека, стрингер? — неожиданно спросил Семецкий, глядя куда-то вдаль. За автостоянку и даже за лесополосу, едва вырисовывающуюся на горизонте.
Алексей только пожал плечами.
— Ну как ты думаешь? Просто назови свою цену.
— Не мне судить, — сдался стрингер, уткнувшись взглядом в ботинки седого.
— В Зоне — не больше девяти грамм свинца, — рассмеялся Семецкий только ему понятной шутке. — Радуйся, что за тебя есть кому заплатить.
Глава 5
Если у Зоны есть свои боги, то они явно чокнутые извращенные полумутанты. Это было ясно и без всяких молитв, жертв или спиритических сеансов. Зону могло создать только нечто отвратительное, грязное и сумасшедшее. Ненавидящее людей.
Рябому такие мысли приходили в голову каждый раз, когда он натыкался на очередное стадо живности, готовое в любую секунду разорвать его в клочья. На этот раз это были кабаны. Стоит только мразям собраться в кучу, и вооруженная до зубов группа в шесть человек перестает казаться их жидким полуразложившимся от радиации мозгам серьезной угрозой.
Достойно очередную стычку пережил, пожалуй, только Вечный. Сухой жилистый старикашка раздражал почти всех в группе. Дури в нем было словно в двадцатилетнем. Над новейшими детекторами он только посмеивался. Просматривал Зону своим особым зрением и безошибочно определял аномалии, но никогда не предупреждал.
С одного рожка Вечный умудрился завалить трех кабанов. Одному засадил пулю прямо под лысую, облепленную язвами лопатку, поразив сразу в сердце, еще два упали с двух коротких очередей. Калина не свалил ни одной твари. От трескотни его «Эльфа» шуму было больше, чем результата. Заяц одну свинью вымучил, зато в последний момент наложил в штаны и ринулся с тропы к ближайшим деревьям, разорвав цепь оборонявшихся и открыв тылы. Заяц — он и в Африке заяц. У Петро вообще «поплыл» ствол «Сайги», как только разрядил первую обойму. Где он только этот металлолом откопал? Потап свалил вожака и прикрыл Зайца. О своих результатах Рябой предпочитал не думать. Положил одного, и ладно. Другое дело, что первые полмагазина от неожиданности в молоко спустил. Но ведь все обошлось.
В этот раз Рябой сколотил сильную группу. Опыт прошлых ходок в Зону научил его тщательно отбирать людей. Тут нужен был особый принцип. Крутых сталкеров было немало, но разве в крутости вся соль? Крутой сталкер может по-своему хабар поделить, может исчезнуть в Зоне, получив свой интерес, а может и завести в ловушку, чтобы вернуться домой одному и с чистой совестью. Ведь ловушки — они для всех одинаково опасны, а выбираются из них самые сильные и опытные. Это не пуля в затылок, тут руки чистые. Поэтому Рябой собрал только тех, кто будет до последнего держаться в куче. Рябой не любил одиночек.
Самым опытным в команде был Потап. Он ходил по Зоне уже более двух лет. Жилистый и сильный мужик, хотя на первый взгляд так не скажешь. Потап в прошлом был моряком, поэтому, несмотря на вполне рядовую комплекцию, мог потягаться на руках с самыми здоровыми парнями в баре. А еще Потап отлично стрелял. Это качество нравилось Рябому больше всего.
Калина и Петро были обычными сельскими парнями, решившими попытать счастья. Рябой познакомился с ними в баре «100 рентген». Пили они там по-черному. За день до этого их кинул с хабаром Лис, один из сталкеров «Свободы». Как сказал Петро, Лис в один прекрасный момент просто свалил, оставив записку, что все собранные ими артефакты уйдут на благое дело — ради изучения Зоны. Опыта у парней было немного, зато уйма простодушия и наивности плюс деревенское здоровье. Ну и еще Заяц. Этот — вообще отмычка. Рябой наткнулся на него у Периметра. Двадцатилетний сопляк никак не мог обойти военных, таща с собой пару самых дешевых артефактов. Как понял Рябой, дальше километровой зоны от колючки тот никогда не лазил. Так что Рябой предложил Зайцу первое большое дело.
Вечный в группу не входил, скорее, был попутчиком.
Темнело как-то вяло, хоть на небе и не было ни облачка. Правда, на лишний час рассчитывать не стоило. Вяло-то оно, вяло, а потом в одно мгновение раз — и хоть глаз выколи.
В принципе, группа шла по графику. Рябого только нервировало то, что вперед пустили его, а не проштрафившегося Зайца. Этому уроду лишняя наука не помешала бы.
Сталкер углубился в свои мысли, не забывая следить за показаниями детектора. Справа воздух разрезал грохот «вертушки», но Рябой не стал подавать ребятам никаких сигналов — слишком далеко.
Группа почти вышла к мосту через Уж, когда из подлеска через узкий пустырь к ним ринулась какая-то тварь. Рябой машинально вскинул автомат, ловя гадину на мушку, но притормозил, узнав в ней едва различимые черты человека.
Это хорошо, что Рябой не выстрелил. Последний раз примерно в такой же ситуации нашпиговали свинцом Шкелета. Темная история. Шкелет перся с ходки в бар, не замышляя ничего плохого. Рябой стоял с Марципаном у самого входа и ждал, пока охранник доползет до смотрового окна. И вдруг ни с того ни с сего Марципан начал во всю глотку орать:
— Кровосос!
Потом схватился за автомат, и давай садить. Только черные-то у бара каждый день подчищают, и Марципан ну никак не мог об этом не знать. Рожка не пожалел, а потом шмыгнул за дверь, спокойненько так за стойку сел и заказал спиртяги. Будто и не было никакого кровососа. То, что осталось от Шкелета, нашли, конечно, утречком. Может, оно и не специально, только через неделю Марципан свадебку гулял как раз со Шкелетовой вдовой. Морали у того случая не было, как и Шкелета. Кто ж запретит по ночам шмалять? Таких дураков пока нет.
— Одиночка… Постой, Потап! — поднял руку Рябой, предупреждая тщательно целившегося Потапа.
Повезло доходяге, что Потап навскидку не выдал. Стрелок он от Бога. Маслины четко умеет пускать.
Плетущийся в хвосте группы Заяц не выдержал и пальнул. Вечный тут же смачно вмазал ему прикладом прямо в нос. Заяц ойкнул и неуклюже упал на задницу.
Незнакомец прижался к земле.
— Живой?! — крикнул Рябой. — Если живой, то иди сюда! Мы больше не будем стрелять!
Человек нерешительно зашевелился. Заяц поднялся, размазывая по лицу кровавые сопли, но Вечный вмазал ему еще раз. Иногда Рябому казалось, что такие приколы доставляют старикашке удовольствие. Но вступаться за Зайца не стоило. Сам виноват.
Потап решил выйти навстречу незнакомцу, показав бойцам жестом, чтобы прикрывали.
— А может, это излом, — заскулил Заяц, закрыв ладонями расквашенный нос. У него между пальцами хлестала кровь.
— А может, кровосос? — гоготнул Петро. — Кровь твою почуял.
Здоровяк даже карабин не поднял. Слишком был уверен в своих. Зря он так. Потап, конечно, заправский сталкер, но на Потапа надейся, а сам не плошай. Спиногрызов немало после выброса развелось.
Дойти до группы самостоятельно незнакомец так и не смог. Потап, потеряв страх, схватил его за воротник, потом придержал за пояс и потащил к группе. Незнакомец, волоча одну ногу, пытался помогать сталкеру. Выглядел найденыш ужасно. Лица под плотной маской грязи практически не было видно. Некогда неплохой плащ превратился в куски неладно состыкованной кожи, штаны до колен порваны. Голени и икры найденыша были обмотаны грязным тряпьем. В густой рыжей бороде запутались куски глины.
