Александр Афанасьев - Зло именем твоим
А земля тем временем была все ближе.
Капитан Абрамсон грохнулся на какой-то горный склон, причем грохнулся так, что в последний момент парашют резко дернуло ветром, и катапультируемое кресло перевернуло с ног на голову, так что из-под него пришлось выбираться. Но он сделал это, молча, стараясь даже не дышать и очень надеясь, что его никто не слышал и никто не видел парашют в ночном небе. Если увидели — то все, кранты. Он пропал…
Первым делом капитан Абрамсон полез туда, где был аварийный запас. Он бывает разным, но он бывает всегда, потому что производители боевых самолетов предусматривают такой вариант, при котором летчик может оказаться в плену, на враждебной территории. Здесь, в аварийном запасе летчика, должна была лежать стандартная для американцев «Беретта-92», но капитан Абрамсон в свое время сделал дело, которое пришлось как нельзя кстати. У него был друг, еще по школе, который служил в десантных частях, готовившихся как раз для спасения летчиков, сбитых за линией фронта. Он-то и посоветовал Давиду купить на свои деньги глушитель к пистолету, авторитетно объяснив, что пистолет без глушителя — все равно что ничто, потому что на первый же выстрел сбегутся мужики с автоматами — и прости-прощай. А вот имея пистолет с глушителем, ты сможешь разобраться с парочкой плохих парней, забрать их «АК», если он тебе так будет нужен, и пойти дальше. И лазерный прицел будет нелишним, потому что, если тебя собьют, нервы у тебя будут ни к черту, и можно спорить на что угодно, что тебе будет не до точного прицеливания.
Поэтому Давид добрался до запаса, половину раскидав по земле, первым делом вытащил пистолет и надел глушитель — он был разработан для американских спецсил и не наворачивался, а надевался на удлиненный ствол, а потом застегивался специальной защелкой. Давид так и сделал — и сразу почувствовал себя лучше, как будто он и не находится посреди разворошенного муравейника, и как будто его пистолет поможет ему справиться с поисковым отрядом басиджей, вооруженных автоматами и пулеметами. Но человек с пистолетом и человек без пистолета — две большие разницы.
Вооружившись, капитан Абрамсон огляделся, чтобы понять, нельзя ли куда-то деть кресло, которое на фоне горного склона видно. Ближайший валун, способный его скрыть, располагался примерно в сорока метрах от места падения, но был намного выше, капитан попробовал толкать кресло туда — но оставил это занятие. Зато он собрал парашют в кучу и бросил его у кресла.
Запасная обойма к пистолету, зеркальце, складной нож, очень прочный, рацион, карта, аптечка, рация. Рация… даже не рация, а устройство, предназначенное для того, чтобы подавать сигналы тревоги. Помимо этого — на руке у капитана Абрамсона были летчицкие часы «Breitling», в которые тоже был встроен аварийный маяк. Инструкция требовала включить аварийный маяк немедленно — но капитан помнил занятия по выживанию, а там говорили, что у поисковых групп могут быть приемники, настроенные на частоту этого маяка. В конце концов, это ведь всего лишь маяк, и сигналы он подает совсем не шифрованные, верно? К тому же и запас батареек у него не бесконечный. Но тут капитан Абрамсон вспомнил, что на земле должна была быть группа «Саарет Маткаль», которую он должен был поддерживать ракетно-бомбовым ударом. Если они до сих пор на земле — у него вообще есть шанс улететь с ними!
Вот только где они?
Капитан прислушался — но так ничего и не услышал. Стреляют во все стороны, огневые точки в основном не видно из-за холмистой местности, просто огненные трассы бьют в небо и во все стороны. При таком грохоте и такой иллюминации ничего не услышишь.
Решившись, капитан все же включил маяк. Если пройдет достаточно времени, чтобы понять, что если тут и были спецназовцы, то они давно улетели, он его выключит. И будет пробиваться к иракской границе пешком. В конце концов, если здесь шастают контрабандисты, как он слышал, то дойдет и он…
Сверившись с компасом, который тоже был в его часах, капитан Абрамсон пошел на запад…
Персидский залив
Траверз острова Харк
Южная группа
— Справа! На час!
Иранец ошибся — он не знал, что происходит в порту, но знал, что что-то происходит, и поэтому спешил вернуться. Он не знал, что в море есть лодка, которая будет охотиться за ним, и поэтому включил прожектор. Это позволило морским коммандос заметить лодку противника первыми…
Стоявший на носовом пулемете боец не стал включать фонарь, выдавая тем самым себя, его прибор ночного видения был его гарантированным преимуществом перед иранцами. Боевая лодка спецназа, сближаясь с противником, заходила со стороны берега, и это делало ее обнаружение еще менее вероятным. Пулеметчик хладнокровно выждал, и лишь когда расстояние между боевой лодкой и катером сократилось до полумили, навел зеленый луч лазера на вражеского пулеметчика на носовом орудии — «ДШК» 12,7 и нажал на спуск одиночным. «Браунинг» кашлянул — и пуля достала вражеского пулеметчика, пробив бронежилет и едва не выбросив того с сиденья. Капитан, вместо того чтобы увеличить скорость и попытаться как-то сманеврировать, почему-то сбросил скорость, и вторая очередь пришлась точно по рубке. Катер не загорелся — но окончательно потерял скорость и лег в дрейф, с кормы выскочил какой-то иранец и бросился в воду. Расстреливать его не стали.
— Осмотреться! Есть еще один!
Это как минимум…
Спецназовцы наземной группы оставляли в лодке кроме двух пулеметов еще одну снайперскую винтовку «Барретт» и пулемет «ПК» в укупорке — на случай, если кончатся патроны или придется высаживаться на сушу в качестве последнего отряда, способного выполнить задание. Сейчас один из бойцов морских коммандос, вскрывший укупорку с пулеметом, показал на пальцах командиру свое предложение. Оценив, командир хлопнул по плечу — давай.
Времени у израильтян было совсем немного, второй катер, намного более крупный, вооруженный носовым орудием — установкой «ЗУ-23-2» и пусковой для неуправляемых ракет калибра 107 миллиметров, и это не считая двух хвостовых пулеметных точек, показался на горизонте еще до того, как израильтяне успели «нарисовать картину». Луч его безошибочно уперся в остановленный, дрейфующий без хода катер, потом — скользнул дальше…
Клюнут — или нет?
Клюнули! Катер снова тронулся, малым ходом по направлению к потерявшему ход катеру. Иранцы — и на носовой, и на обоих кормовых — настороженно осматривались по сторонам, было темно, и они готовы были огрызнуться огнем на каждое движение, на каждый выстрел…
Носовое орудие — со скорострельностью тридцать два выстрела в секунду снарядами, каждый из которых размером с банан, — было нацелено точно на дрейфующий катер…
Ракетный катер, идя малым ходом, обогнул патрульный, желая убедиться, что с той стороны не прячется какое-нибудь верткое и скоростное, вооруженное пулеметом судно, готовое нанести неожиданный удар.
Нос ракетного катера боднул в бок патрульный, несильно, капитан тотчас отработал штурвалом, смягчая удар. Кто-то включил аккумуляторный фонарь, луч света метнулся с более высокого борта ракетного катера — и тут же раздались гортанные, возбужденные крики. На палубе распласталось тело иранского моряка, заметили иранцы и кровь. Еще один убитый иранский моряк лежал в полуоткрытой надстройке.
Командир иранского ракетного катера полностью застопорил ход, сначала на палубу патрульного катера перепрыгнул один иранский моряк из «абордажной команды», потом обернулся, ему передали автомат, потом второй, и на катер спрыгнул второй моряк. С этого-то все и началось…
Второй погибший моряк, тот самый, который лежал, свесившись из надстройки, внезапно ожил, в руках у него оказался «микроузи» с глушителем, передней рукояткой и лазерным прицелом. Он ожил как раз в тот момент, когда два иранских моряка не могли ответить огнем — один из иранских абордажников одной рукой передавал другому его автомат, вторая рука была занята собственным, — они так и умерли, не успев понять, что происходит. Остаток очереди убитый и внезапно оживший моряк всадил в иранца, дежурившего у пулемета по правому борту.
На патрульном катере что-то закричали, но было уже поздно — израильтянин успел в два прыжка оказаться у борта вражеского катера. Борт его был выше, но не настолько, чтобы он не мог видеть ноги второго моряка, стоящего у пулемета по правому борту. По ним он и всадил короткую очередь, вторую — выше. Потом — повернулся и обстрелял рубку, благо эти скоростные патрульные суда и суда огневой поддержки делались на базе конструкций гражданских скоростных катеров и яхт, а у них чаще всего бывает полуоткрытая рубка.
Пулеметчик на носовой зенитной установке, поняв, что дело дрянь, вскочил — у него, как и у всех членов экипажа, было свое личное оружие, «МР-5» иранского производства, и он еще мог за себя постоять. Приведя пулемет в боевую готовность, он перескочил на правый борт, вскинул автомат и хотел дать короткую очередь — как три пули пятидесятого калибра, прилетевшие издалека из темноты, выбили из него жизнь и бросили на нос патрульного катера, откуда он с всплеском свалился в воду.
