Алексей Евтушенко - Танкист
– Минуту внимания! – сказал он. Не надсаживая глотку, но достаточно громко, чтобы прислушались все. – Я, штаб-сержант Шалый, при вас, пользуясь своим правом, вызываю на Дуэль Смерти следующих танкистов из клана «Черные петухи». Глюконавта Кальция. Озверина. Веню Красотулю. И лидера клана – Лысого Черепа. Дуэли состоятся в ближайшие дни и в том порядке, который я только что огласил. Названные мной танкисты могут отказаться. Но тогда, согласно правилам, они теряют право в дальнейшем принимать участие в играх «КТО». О точном месте и времени проведения Дуэлей Смерти будет сообщено дополнительно. Спасибо за внимание.
Он уселся на табурет, взял свой квас, снова посмотрел в лицо Лысому Черепу и негромко сказал:
– Ну что, Череп, штаны не пора менять? Это тебе не четверо на одного. Официальный вызов получите сегодня. Ответ жду в течение двенадцати часов.
Слез с табурета, положил на стойку монету в один энерго, кивнул барменше:
– Спасибо, сдачи не надо.
В полнейшей тишине Олег успел сделать несколько шагов к выходу, когда сзади на его правое плечо легла тяжелая рука Лысого Черепа. Он остановился, покосился на толстые чужие волосатые пальцы с грязноватыми ногтями и брезгливо сказал:
– Руку убери, Лысый.
– Что?!
Лысый Череп попытался развернуть к себе наглого щенка. Но случилось нечто совершенно непонятное. Левой рукой щенок крепко ухватил правую руку Черепа за запястье, прижал к своему плечу, а правой резко ударил под локоть, в предплечье, одновременно крутнувшись на месте и подставляя правую ногу. Правая рука Черепа оказалась словно в тисках, не в силах противостоять ловкому движению Олега, он качнулся вперед, споткнулся о выставленную ногу и грохнулся ничком на пол. Только левую руку и успел подставить, чтобы морду не расквасить.
Вокруг одобрительно засмеялись.
– Браво, штаб-сержант! – воскликнул кто-то. – Лихо ты его. Чистое самбо!
Самбо Олег никогда не занимался, но спорт любил. С удовольствием играл в футбол, мог выполнить с десяток упражнений на турнике и брусьях, даже подтягивался на одной руке, чем неизменно вызывал чувство тихой зависти у одноклассников и восторга у одноклассниц. Он легко пробегал стометровку за двенадцать секунд и спокойно отжимался от пола пятьдесят раз. Дед Иван говорил, что сложением он похож на своего прадеда, отца деда Ивана – Андрея Владимировича Шальнева, погибшего в молодости.
– Я маленький был, но помню, – рассказывал дед Иван. – Он никогда специально мышцы не качал, но обладал такой, знаешь, взрывной силой. Природной. Как-то на пикник выехали большой компанией, несколько семей. Мужики подпили и давай бороться на траве. Так твой прадед всех покидал, хотя никакой борьбе не учился, насколько я знаю, и были там противники тяжелее его и выше ростом гораздо. Читал книгу Джека Лондона «Время-не-ждет»?
Олег признался, что не читал. Он не особо любил Джека Лондона, считая его безнадежно устаревшим писателем.
– Прочти. Ну или хотя бы попробуй прочесть. Там главный герой, Элам Харниш, чем-то напоминает твоего прадеда. А значит, и тебя. Хотя ты, конечно, молодой еще, рано говорить, что из тебя лет через пять выйдет.
Дед Иван и научил Олега десятку несложных, но эффективных приемов рукопашного боя. Включая и тот, который он применил сейчас против Лысого Черепа.
Лидер «Черных петухов» поднялся с пола. Олег, отступив на шаг, спокойно ждал.
– Что, Череп, обосрался? – ласково-весело осведомился штатный вышибала заведения Петя Маленький, не торопясь приближаясь к месту конфликта. – Обтекай.
Рост Пети Маленького, как сказали бы еще лет двести назад, был четырнадцати вершков сверх двух обязательных аршин, что превышало два метра. Весил молодец не меньше ста двадцати килограммов и в прошлом году уверенно занял второе место в Москве по гиревому спорту.
Лысый Череп ожег Петю взглядом, но выступить не решился. Против Пети Маленького вообще редко кто решался выступать. И не только потому, что было это малоэффективно в силу физических кондиций вышибалы. Петя славился обостренным чувством справедливости и крайне редко оказывался не прав в разрешении спорных ситуаций. Грубо говоря, вышибленный Петей за порог «Прицела» клиент в глубине души ощущал свою несомненную вину. Поэтому всегда мог честно себе сказать: «Я бы, конечно, мог врезать Маленькому так, что у него бы зубы полетели, но следует признать его правоту. Последнее дело выступать против правды. Пусть обо мне думают что угодно, но я всегда умел признавать свои ошибки». После чего удалиться с гордо поднятой головой.
– Я все видел, – сказал Петя. – И слышал. Хочешь помахаться с Шалым до дуэли – твое дело. Только не здесь. Ищи другое место и время. – Он понизил голос: – Но я бы тебе не советовал это делать. Ни тебе, ни твоей шобле.
– Это почему? – с кривой ухмылкой осведомился Череп. – Ты, что ли, вступишься?
– Делать мне нечего, – пожал широченными плечами Петя. Словно гора шевельнулась. – А только все здесь слышали, как Шалый вызвал вас на Дуэль Смерти. Если с ним теперь что-то случится, как думаешь, кто будет первым в списке подозреваемых?
Лысый Череп думал не долго. Лидер клана все-таки обязан быстро соображать.
– Больно надо мне с этим нубом связываться. Ему что так, что эдак жить недолго теперь осталось, сам напросился. Мне, понимаешь, показалось, что он собрался уйти, не заплатив. – Он перевел взгляд на Олега и растянул губы в карикатурном подобии улыбки. – Извини, штаб-сержант, ошибся. С кем не бывает. До встречи на Дуэли. Передай мамочке, пусть заказывает сыночку гроб, панихиду и все такое. Хотя, думаю, ей уже сообщили добрые люди.
Лысый Череп развернулся и направился обратно к столу. Ему нравилось, что последнее слово оставалось за ним при любом раскладе.
Маме действительно уже сообщили. Когда Олег вернулся домой, она сидела на кухне и невидящими глазами смотрела в стереоскрин, на котором известный комик сыпал давно затертыми шутками. Звук был выключен. В своей комнате делали вид, что спят, близняшки Иришка и Маришка.
Олег прошел на кухню, сел напротив мамы и выключил стереоскрин. Мама перевела на него сухие глаза и бесцветно спросила:
– Это правда?
– Мам, послушай…
– Это правда? – повторила она.
Не ответить было нельзя.
– Правда, – сказал он. – Но ты не волнуйся, я их убью.
– Разве я воспитывала убийцу? – спросила мама.
– Убийцы они, – упрямо наклонив голову, сказал Олег. – Они убили отца. И должны за это ответить. Кроме меня, потребовать ответ некому. Извини, мам, но так получилось.
– Знаешь, – сказала мама. – Уходи.
– Что? – не понял он.
– Уходи. Совсем. Ты мой сын, первенец. Я тебя люблю и не могу смотреть, как ты себя убиваешь. Хватит мне отца. Собирай вещи и уходи.
– Мама… – Олег вдруг понял, что на самом деле означает старинное выражение «словно земля ушла из-под ног».
– Да, я твоя мама и всегда ею останусь. Если тебя убьют, похороню, не сомневайся. Но жить здесь ты больше не будешь.
– Но… почему?
– Потому что жить нужно мне. Хотя бы для того, чтобы вырастить дочерей. Тебя, видно, я уже вырастила, как могла. Вот и лети из гнезда, устраивай сам свою жизнь и смерть, если уж стал таким самостоятельным. Нечего у матери под юбкой сидеть.
«Черт, она же говорит абсолютно серьезно. То есть серьезнее некуда. Пожалуй, я и не помню, когда она была настолько серьезна. И что делать? Доигрался в танчики, Олежек, родная мать из дома гонит. Или… не гонит? Она действительно не может иначе. Потому что ей больно и нужно растить близняшек. Как она может их спокойно растить, когда я рядом такие сюрпризы преподношу? Получается, я полный эгоист и свинья, который не ставит ни в грош собственную мать?
Нет, – сказал он себе. – Не так. Просто у нас разные цели. У нее – свои, женские и материнские. У меня – свои, мужские и сыновьи. Как сын своего отца и мужчина, я не могу оставить зло безнаказанным. И, как сын своей матери, я не могу отказаться от принятого решения. Возможно, кто-то назовет это юношеским максимализмом – плевать. Назад дороги нет. Значит – что?
Значит, уходи, – пришел простой ответ. – Иди в комнату, собери рюкзак и уходи. Это не разрыв с семьей, чувак. Это взросление. Не забудь оставить маме денег из тех, что заработал на последней дуэли».
Так Олег и сделал. На сборы у него ушел ровно час. Потом он заглянул в комнату к близняшкам, тихонько поцеловал обеих в лоб и вышел в прихожую. Мама продолжала сидеть на кухне. С рюкзаком на одном плече он пошел к ней. Оставил на столе деньги, поцеловал в край сухих губ. Она не отстранилась.
– Я буду заходить иногда, – сказал он. – Навещать тебя и близняшек. Можно?
– Дело твое, – сказала мама.
– Тогда до свиданья.
– До свиданья.
Через минуту Олег Шальнев шагнул из дома в теплую майскую ночь. Поправил рюкзак на плечах и двинулся через двор к выходу на улицу. Он не имел ни малейшего понятия, куда ему идти дальше, но надеялся, что по дороге сообразит.
