Андрей Круз - Вне закона

Сам Васька здесь уже лет семь провел и смирился с мыслью о том, что это навсегда. Сидеть ему раньше доводилось, в молодости за хулиганку, так что сравнить возможность была:

— Это же не зона, — говорил он, покуривая сигарету. — Я сам считай что из деревни, из ПГТ, так что почти так и жил. Нормально. Даже если и навсегда, то я не в претензии, проживу пока не помру, такие дела.

— А без женщин как?

— Ну как, — он хмыкнул, — блядей много, например. А постоянную с такой жизнью, — по потопал ногой в палубу, намекаю на кочевой образ жизни, — и не заведешь, такие дела. Но сейчас лучше, последние года три вот таких много появилось, как у Сома, — от ткнул сигаретой в сторону дымившего впереди буксира.

— У Юры, что ли?

— Ага, Сомом его погнали вообще, такие дела. А эту, что с ним, он в Доусоне подобрал, там теперь азиаты чуть не брачную контору открыли. Со всех стран везут, даже не поймешь, за что там баб так сажать начали. Такие дела.

— А сам как думаешь? — спросил я.

— Да за лавэ, — засмеялся он. — За что же еще? Как-то там оно во все это задействовалось. Но так вообще лучше становится, а то своих, сам понимаешь, совсем не хватало, такие тут дела. Климат, так сказать, поначалу совсем нездоровый был.

— Ты в Нарыме живешь?

— Я вот тут живу, на шаланде, — опять хохотнул Васька. — Хорошо, всегда при деле и дома не надо. Но зимой она в Нарыме стоит, точно. Значит там и живу, такие дела.

Буксир тащил за собой караван из семи шаланд, а в хвосте еще и три пустые лодки болтались, включая мою, ее я тоже бросать не собирался. Не понадобится, так хоть продам. Но, скорее всего, понадобится, потому что рыбаков я видел, как раз в лодках. Шли мы медленно, но вроде чуть быстрее чем «Пол Баньян» с лесом, все же шаланды не так тормозят. Опять плыли мимо берега, то низкие, то высокие, потом пейзаж и вовсе в степь с перелесками превратился. Дождик так и продолжал лить, небо обложило тучами до самого горизонта, ни единого просвета в облаках. Похоже, что он так до холодов и зарядил, и только снегом теперь уже сменится.

— Вась, а как тут зимой?

— Да нормально. Снег есть, но все лучше чем у нас в Мысках… это под Кузней, — уточнил он, перехватив мой вопросительный взгляд. — Холода ниже десяти градусов редко бывают, снег уже в марте сходит и только в конце ноября выпадает. Ветры тут, правда, зимой сильные, изгороди на полях ставят, чтобы его не сдувало. Реально сильные, достают, такие дела. Так зарядит и дует день за днем, в трубе гудит так, что спать нельзя.

Ветерок и сейчас был заметный, я у окна сидел и слышал, как мелкие капли дождя в стекло барабанили. И по поверхности реки бежала коротка злая волна, вроде как воду кто-то против шерсти причесывал. На палубу выходить совсем не хотелось, а вот в избе прямо как в раю — и печка топится, и тепло, и чаек горячий.

Васька тут и вправду обжился — на полу плетеные коврики, стены доской обиты поверх бревна, это он уже сам делал, сказал, для тепла, правда, за этой обшивкой уже дважды мыши заводились. На стене несколько оленьих шкур висит. Печка чугунная, запас угля снаружи в большом ящике, прикрытом рубероидом. Там же и дров поленница. Кровать, кстати, у него широкая, даже спросил, не удержался:

— Никак дам сюда водишь?

— Бывает, такие дела, — не стал он отнекиваться. — Но редко, я же по борделям больше, а там на вынос не дают.

— Кстати, а тут вообще законы какие-то есть, что-то не пойму я никак?

— Ну… есть, — кивнул он. — Но мало и везде свои. В каждом городе свои. Как местные договорились, такой и закон, такие дела. А от городов вдалеке нет законов, совсем, там уже сам соображай. Тут ведь как: кто нас сюда слил, он порядок поддерживать на себя не брал. Дальше уже сами справляйтесь вроде как.

— Понятно. Примерно так я и подумал. А так беспредела много?

— Не в городах. В городах тоже есть, конечно, но мало. Это если про нас говорить. Или американцев тех же. Южнее совсем весело, там мусульман полно. Наши кавказцы и прочие сразу туда дуют.

— В Нарыме вашем не живут?

— Пытались. Не прижились, — усмехнулся Васька, скосив глаза на лежащее на столе «кучерское ружье». — Как-то плохо они у нас приживаются, как хрен на яблоне. А вообще тут все делятся, у тех же американов черные тоже отдельно живут все больше.

— А я видел черных в Ред Роке, — сразу вспомнил я портниху и того негра, что телегу разгружал.

— Живут, бывает. Но обычно своим кварталом. И в тот же салун их не пустят. А в кукурузных краях они вроде как и отдельно селятся. Правда, бардак у них там, даже беспределом не назовешь. Один работает, десять его грабят.

— В Батлер-Крике бывал?

— В Батлере-то? Бывал. Там года полтора всего городку. Но если так пойдет, то он скоро больше Доусона станет. А ты там осесть хочешь?

— Думаю.

— А что не в Нарым, к своим?

— Так я сюда из Америки, так что мне уже все свои. И раз оружейника из Батлер-Крик кто-то привалил, то выходит, что там его теперь нет, так?

С мастерской, к слову, не обманули, кто-то заказывал все это железо всерьез и с умом, зная предмет — почти ничего не было упущено. Было два пресса для снаряжения патронов, были «дайсы» на разные калибры, горелки и формы для литья пуль, стаканчики для пуль винтовочных, верстак с тисками и «рестом» под винтовки, гильзы и капсюли, порох и инструмент. Осталось только место найти, где со всем этим добром расположиться.

Васька пожал широченными плечами, потом кивнул.

— Ну да, верно. Вроде как и работа есть. Но там и русских много, там все селятся. Самый перекресток получился. Верно, там всё. И борделей, к слову, больше всего опять же. Но ты там за лопатник свой паси, туда кто только не приезжает, такие дела.

Это уж точно, такие дела.

В Батлер-Крике был почти что настоящий порт, расположившийся в устье той самой речки, что дала название городку. И было в этом порту шумно, оживленно и суетно. У причалов стояли аж два колесных буксира, один из которых оказался старым знакомцем «Полом Баньяном», а второй назывался «Энтерпрайз-1». Шаланд у причалов тоже хватало, а лодок было так много, что они половину берега собой заняли, привязанные к понтонам и просто вытащенные на песок.

Штабеля леса особо не впечатляли, он здесь, видать, только для своих нужд был, а вот угля на берегу было множество, и его грузили в грязные шаланды, которые, похоже, как раз и собирался забрать «Энтерпрайз». Рядом пыхтела паровая машина, поднимавшая тяжелую бабу, которой заколачивали сваи — строили дополнительные причалы. А весь пологий склон берега от воды и до самого верха был уставлен повозками на высоких колесах. В общем, по сравнению с Ред-Роком жизнь тут и вправду кипела.