Борис Громов - Терской фронт (сборник)

Но пока что у нас все неплохо: три «наскока» отбили практически в легкую – Руслан с «подмастерьями» постарались. Отстрелялись быстро и точно и свалить успели до того, как «броня» бредунов из своих пушек все подозрительные развалины «причесала». Опять же, долбать противнику пришлось практически наугад, точного целеуказания им получить так и не удалось. Сначала бандиты из штурмовой группы не могли разобрать, откуда именно по ним стреляют, а потом и разбирать некому стало. Так что, гвоздили БМП больше наугад, по наиболее вероятным позициям. Угу, наивные, блин, как чукотские девушки! Не тот Рус человек, чтобы так подставиться и «лежки» на всем очевидных местах оборудовать. Так что наших снайперов, прежде чем задавить, еще и поискать придется. Вот с четвертым и пятым прорывами пришлось поднапрячься, там помимо легких и юрких багги в дело вступила бронетехника – старенькие, но не ставшие от этого менее опасными БРДМы. А бронированная разведывательно-дозорная машина – это вам не бывший «Москвич» или «жигуленок» изуродованный до полной неузнаваемости и вооруженный в самом страшном случае пулеметом ПК на самодельном вертлюге. Это семь миллиметров стальной, катаной брони и пулемет КПВТ, навылет шьющий любое из имеющихся у нас укрытий. Да и «восьмидесятка» наша для него противник по силам вполне равный. Так что, пришлось попотеть. Хорошо еще, что выстрелов для гранатометов я набрал с запасом. Из РПГ-7, конечно, дальше чем на три сотни метров пальнуть сложно, зато уж если противник приблизился… Короче, тандемного куммулятива даже танку Т-72 за глаза хватит, если он без динамической защиты, чего уж про «бардаки» говорить. Правда, вот тут и у нас пошли потери. Убитых, к счастью, еще не было, но одного контуженного и двоих посеченных осколками мы получили, плюс досталось нашему бронетранспортеру – левое заднее колесо просто в лохмотья разнесло и в двух местах крупнокалиберными пулями левый борт пробило, чудом не зацепив наводчика. Но и на нашей улице тоже, что называется, «КамАЗ» с пряниками перевернулся: заметившие нашу «коробочку» бредуны попытались накрыть ее огнем БМП. Долбанули в том числе и закрепленными на башнях ПТУРами[229]. Двое просто промазали, видно опыта наводчикам не хватало, а вот третья «Малютка»[230], похоже, со временем «протухла», потому как рванула прямо в пусковом контейнере. Взрыв на башне вражеской БМП вызвал целый шквал восторженных воплей и улюлюканья среди моих орлов, пришлось даже прикрикнуть, чтобы порядок в эфире восстановить. Потеряв практически разом сразу три бронемашины, бредуны ненадолго попритихли. С другой стороны, куда им спешить? Мы в кольце, пути отхода они нам наверняка уже перекрыли, а где-то прямо сейчас их «засадный полк» нам в тыл выходит. Похоже, пора людей перегруппировывать, на случай отражения атаки сразу с нескольких сторон, да и НЗ боеприпасов пора раздать, когда по-настоящему начнется, на это времени уже, возможно, просто не будет. Словом, любезно предоставленную Черным Полковником передышку провели в суете, но с пользой для дела. А вот потом, как я и предполагал с самого начала, сразу с двух направлений – со стороны Кировского района и Смышляевки, подошли отправленные Полковником в обход бредуны. И понеслось…

Нет, оно понятно, что в бою основная задача командира – осуществлять руководство. Но этому правилу легко соответствовать, когда ты – командир полка или даже дивизии, я уж не говорю про армию. А вот если в подчинении у тебя неполный пехотный взвод, а с трех сторон на тебя прут примерно полторы тысячи весьма недружелюбно настроенных ребят… Короче, командовать я все же пытался, но исключительно в те моменты, когда не был занят тем, что старался кого-то убить или, наоборот, не позволить кому-то убить себя. Да и вообще, как это часто бывает в таких случаях, позже я так и не смог составить в памяти единую картину боя. Все больше эмоции и ощущения.

Бьющий в плечо прикладом автомат, запах раскаленного металла и сгоревшего пороха, который только называется бездымным. На самом деле если его сгорает много в одно время и в одном месте – та еще дымовая завеса получается. Едва слышимый за грохотом десятков разнокалиберных стволов звон латунных гильз по бетону и асфальту. Мерзкий визг рикошетов и осколков, свист пролетевших мимо пуль, негромкие хлюпающе-чпокающие звуки, с которыми они пробивают человеческую плоть. Бьющий по прикрытым тонкой кожей перчаток острый гравий, летящие в глаза песок, пыль и мелкий сор, сыплющиеся на голову, плечи и спину мелкие обломки кирпича и бетона. Сорванный то ли шальным осколком, то ли просто каким-то камешком кусок кожи на левой щеке, теплая кровь, заливающая лицо и шею, ее приторно-солоноватый вкус на губах.

А вот при попытке вспомнить хоть что-то конкретное в мозгу мелькают только какие-то бессвязные обрывки. Помню, как метался от окна к окну по развалинам недостроенного многоэтажного дома, возле которого был спрятан контейнер со спутником и отстреливал прущих в атаку бредунов, едва успевая переводить «галку» оптического прицела с одной суетливой фигурки на другую. Помню, как позже тащил в сторону бывшей проходной «Прогресса», к которой по территории центра пробились сразу несколько бредунских бээмпэшек, два ящика, набитые гранатометными выстрелами и тубусами с пороховыми зарядами, и как кувыркаясь под огнем, словно стая свихнувшихся акробатов мы эти самые чертовы БМП жгли. Как одна из них все же прорвалась и, перемахнув через осыпавшийся грудой ломаного кирпича забор, омерзительно заскрежетав траками по рвущемуся под ними железу, буквально в лепешку раздавила мой УАЗ. Но и сама не ушла от возмездия, словив бортом кумулятивную гранату, и весело вспыхнула буквально в нескольких шагах от того, что еще только что было отличным внедорожником. Помню, как подвывал по-волчьи в эфире вошедший в раж обычно меланхоличный и спокойный Бекетаев, как он довольно порыкивал после каждого удачного выстрела. Как вдруг переставали отзываться на вызовы мои парни… Как прямым попаданием тридцатимиллиметрового снаряда буквально в мелкие ошметья разметало только что стрелявшего по наступающим бредунам в паре шагов от меня Валерку Глущева. Как попал-таки под удачный выстрел бредунского ПТУРа наш бронетранспортер, резко вильнувший в сторону и на полном ходу проломивший тонкую стену какого-то ангара и уже там вспыхнувший темным жирным пламенем… Как вдруг заморгал на моем «Кенвуде» индикатор вызова на нешифрованном канале и в эфир вышел сам Черный Полковник.

– Эй, наемник, ты там не сдох еще?

– Не дождешься, мля…

– Как грубо, Михаил, – по тону явно чувствуется, что старый мухомор резвится. – А я вот тут с тобой пообщаться хотел, за жизнь поговорить, а ты хамишь… Нехорошо…