Сергей Недоруб - Прорыв реальности
— Кто похитил сталкеров? Почему ты так уверен в том, что это именно энампы?
— Мы провели определенную работу по идентификации активности энампов. Мы их отслеживали по чипам. В общем, удалось составить некоторую вероятностную таблицу тех, кто входит в эту организацию. Вернее, в их клан. Так вот именно эти люди и похитили сталкеров.
— Вы их всех вычислили? Есть смысл их переловить по одному, — сказал Лазненко, доливая коньяк.
— Нет, это только безымянные индивидуальные чипы. Мы не можем идентифицировать их — это противозаконно. Настолько противозаконно, что даже мы не имеем доступа к таким данным.
— Вот же блин. — Николай Петрович выпил залпом коньяк, не дожидаясь Вадима, поморщился и занюхал спиртное стоящим на столе старым пресс-папье с ручкой в виде Тангейзера упавшего, на Венеру. Впрочем, Венеру отломал Малахов еще двадцать лет назад. — Развели демократию. Что теперь будем делать?
— Я думаю, завтрашний визит в фонд может помочь нам перейти к финальной стадии операции. И еще — надо поместить эту пирамидку куда-то, где она будет надежно защищена. Причем не только нашими людьми, но и техническими средствами. Нам ещё долго предстоит в ней разбираться, но это действительно аномальное явление. Ее действие пока просто не доступно для понимания, надо привлечь физиков.
— Андрюша, как дела? — Вадим, добравшись до дома, сразу же позвонил сыну. — Как в школе?
— Да нормально там, — голос сына был беззаботен. — Этого придурка Стасика сегодня не было, и было все спокойно.
— А что занятия, были? Ты говорил, что школа закрыта? — Вадим говорил нарочито строго.
— Ну, нет, не закрыта, просто зачем тебе ходить в школу, если дверь обгорела. У директора и без тебя сейчас столько забот с пожарными службами. Проверки всякие, — весело, ничуть не смущаясь, объяснил сын и немедленно поменял тему разговора. — А я сегодня с Вероникой вырезал нервюры! Она говорила, у тебя на работе много дел, и ты можешь только в конце недели прийти. А нервюры сразу не получались, а потом даже неплохо вышло. Это она так сказала. Бабушка нас кормила пирожками и тоже веселая была.
— Ну, хорошо, трудитесь, ты помнишь, в выходные надо сходить посмотреть, как там идет ремонт. Я думаю, что лучше вместе. — Вадиму почему-то стало очень легко от того, что Вероника с сыном вырезала нервюры и ела пирожки. И что мать тоже довольна.
— Да помню, пап, здоровско будет. Ладно, я пойду, там девятых «Трансформеров» сейчас покажут.
— Ну, давай, только не допоздна, смотри!
Малахов подержал еще некоторое время в руках телефонную трубку, потом положил ее на аппарат. На кухне он сделал себе бутерброд с ветчиной и взял из холодильника запотевшую бутылку пива. Поставив еду на маленький поднос, он перешел в ту комнату, которую всегда называл кабинетом. Он откупорил пиво, сделал большой глоток, открыл ящик стола и достал оттуда шкатулку красного дерева. Там лежал его «Таурус», револьвер еще из Зоны. Вадим откинул барабан, посмотрел сквозь ствол на свет и достал из другого ящика набор для чистки оружия. Долго, с упорством маньяка, Малахов чистил оружие. Завтра он решил взять «Таурус», такой неуместный в городе, с собой. Что-то совершенно неуловимо подсказывало, что ему будет нужен именно этот револьвер.
Потом Малахов достал еще одну деревянную длинную и узкую шкатулку. Там лежал ряд патронов к «Таурусу». С серебряными пулями. Эту шкатулку Вадим вынес из другого мира, из той жизни, которую он прожил за четыре года вне времени, вне сознания. Один за другим он вогнал патроны в барабан и защелкнул его на место. Потом достал кобуру из кожи тонкой выделки, расшитую изящным шелковым узором, и вложил в нее револьвер. Узор был необычный и непонятный. Малахов не вспомнил язык, на котором он тогда говорил, скорее всего этого языка никогда и не существовало на Земле. На этой Земле. Еще десяток патронов Вадим аккуратно уложил в перезаряжающие кассеты, которые сделал когда-то сам. Кобура болталась на спинке кресла. Вадим допил пиво, потом вскрыл еще одну бутылку, доел бутерброд и отправился спать. До начала операции было десять часов. Через семь часов Малахова разбудил звонок. Звонил Герман.
— Вадим, у нас меняются обстоятельства. Только что засек, что примерно десять человек из разных мест прибыли в этот самый фонд. Я боюсь, это многовато для одного покупателя.
— Машина за мной уже выехала?
— Да, уже ждет под окнами. Я не хотел тебя будить раньше времени.
— Иду.
Вадим медленно поднялся, пытаясь собраться с мыслями. Выспаться ему не удалось, сон был неглубокий, всю ночь мучили смутные тяжелые сны. Малахов оделся, тщательно пригнал к ремню кобуру. Потом достал револьвер и еще раз заглянул в ствол.
Водитель был незнакомый молодой парень. Он сразу стал жаловаться, что сегодня не его смена, что спасибо, хоть не заставили долго ждать под подъездом. Вадим некоторое время терпел, потом достал сотовый и стал делать вид, что кому-то звонит. Парень замолчал и потом уже больше не болтал.
В Центре все уже собрались. Тельбиз объяснил, что он поставил систему в такой режим, при котором о любой активности вокруг фонда сразу сообщалось на сотовый эсэмэской. Вот это и сработало. Установленная камера наблюдения показала, что люди приезжали на автомобилях, казалось, их прибытие было хорошо организовано, машины подъезжали с одинаковым интервалом. Люди входили в помещение фонда с большими сумками.
— Скорее всего оружие. И скорее всего автоматическое, — прокомментировал Герман. — Заметно, как стволы выпирают.
— Они что, хотят там войнушку устроить? — Клава смотрела на запись с поджатыми губами, не скрывая отвращения.
— Гера, скажи, а тот самый директор фонда и его секретарша не приходили? Они где? — поинтересовался Малахов.
— Директор там, секретарша не приходила, — ответил Тельбиз.
Он держал сейчас в голове каждое перемещение внутри и поблизости фонда.
— Надо звонить Лазненко, сценарий операции меняется. — Вадим словно отдал приказ самому себе.
Он поднял трубку красного телефона и набрал короткий номер на вращающемся диске. Николай Петрович ответил моментально, выслушал объяснение ситуации и велел ждать его приезда.
Через час, в девять ноль-ноль, автомобиль Лазненко затормозил у фонда. Генерал не захотел ехать на «Сталкере» и приехал на своей «Волге». Машины группы Малахова и командира группы спецназа стояли в тихом переулке рядом с фондом. Отсюда решено было руководить, вернее, просто наблюдать за операцией.
Малахов вместе с остальными членами группы следил за происходящим на дисплее внутри УАЗа, куда сводились данные с камер наблюдения, установленных спецназом, и с личных камер бойцов. В девять десять бронетранспортер подъехал вплотную к подъезду особняка, где располагался фонд. Из него выскочили бойцы в бронежилетах, спокойно вошли в парадное и заняли позиции по бокам от входной двери в квартиру, которую этот самый фонд снимал под офис. Одновременно несколько человек заняли позиции возле окон.
— Разрешите мне пойти вперед, — неожиданно произнес Малахов. — Я думаю, что могу во многом упростить операцию.
— Действуй. — Лазненко понимал, что сейчас надо полностью доверять ведение операции Вадиму. — Всем ждать команды. Не высовываться.
Малахов набрал на сотовом номер и немедленно услышал ответ — говорил директор.
— Я к вам вчера приходил по поводу взноса. Я могу быть у вас через пару минут. Пришел покупатель? — достаточно беззаботным голосом спросил он.
— Да-да, господин Нечаев, мы ждем вас! — Голос директора даже по телефону казался излишне приветливым.
— Хорошо, ждите. Я уже на подходе.
Вадим вышел из машины. В который раз проверил оружие. Кроме штатного для такой операции ПСС-2 с усиленным патроном, кобура с «Таурусом», скрытая под курткой, приятно оттягивала ремень. Малахов подумал и переложил ПСС в карман куртки. Оглянувшись на своих товарищей, которые следили за ним из машины, он пошел неспешной, расслабленной походкой по переулку, свернул на улицу к дому, где был офис. На минуту возникло ощущение, что он не в Москве, что вокруг не городские пейзажи, а злое пространство Зоны. Что он сейчас идет не по обычной городской улице, а по разбитым кварталам Припяти, мимо руин и смрадных трупов. Малахов прошел в подъезд, не обращая внимания на затаившийся спецназ, и нажал кнопку вызова на входе в офис.
Дверь открыл молодой человек в темном костюме.
— Я к директору фонда, моя фамилия Нечаев, Владимир Нечаев, — спокойно произнес Вадим.
Отсюда, с порога, не было видно, что происходит в прихожей — приемной офиса.
— Да, пожалуйста. — Молодой человек отступил в сторону, пропуская Малахова. И задержался, чтобы остаться у Вадима за спиной. Малахов сделал шаг вперед, и обстановка сразу прояснилась. В прихожей по углам и перед дверью в кабинет директора стояли вооруженные люди с каменными лицами, удивительно похожие друг на друга. Один из них, видимо, главный, произнес:
