Вадим Панов - И в аду есть герои

Он был мечтой.

Он не мог быть чем-то другим.

Отмечать возвращение Кортеса и Яны наемники отправились в клуб «Ящеррица», самое шумное и самое праздничное заведение Тайного Города. Если торговлю и финансы прочно держали в своих руках шасы, то вся сладкая жизнь: азартные игры, проституция и прочие милые развлечения, наполняющие наше существование подлинным смыслом, – контролировалась концами, небольшой веселой семейкой, входящей в Великий Дом Людь. Невысокие, склонные к полноте, абсолютно лысые концы инстинктивно находили подходящее развлечение для представителя любой расы: одним предлагались карточные столы «Реактивной куропатки», другим – гурманское меню огромного ресторана «Для желудка», третьим – гладиаторские бои в «Красном Колледже», и даже отпетые меланхолики, склонные к маниакально-депрессивному психозу, охотно тратили деньги в баре «Угрюмая пауза», наслаждаясь суицидальными балладами осов. Законы шоу-бизнеса концы впитывали с молоком матери, но даже среди них управляющий клубом «Ящеррица» Птиций считался непревзойденным специалистом по организации экстравагантных и необычных шоу. Как и все концы, он обладал легким характером, неутомимым сексуальным аппетитом, обожал яркую одежду, драгоценности и, разумеется…

– А женщины там были? – жадно поинтересовался он. – Полинезийки? Такие, знаешь, губастенькие дикарки.

– Откуда женщины, Птиций? – улыбнулась Яна. – Это необитаемый атолл. Мы прилетели туда на гидросамолете.

– А где вы жили? В гамаках под пальмами?

– Там есть бунгало.

– С полинезийскими горничными?

– Никаких аборигенов. Только я и Кортес.

Птиций недоуменно покрутил круглой лысой головой:

– А кто вам заправлял постели? Кто готовил еду?

– Мы сами.

– Форменное безумие.

– Иногда горничные ужасно достают, – зевнул Артем.

Управляющий поправил ярко-красный галстук, приятно дисгармонирующий с нежно-голубой рубашкой и оливковым пиджаком, и бросил на Яну долгий взгляд: загорелая девушка, одетая в плотно облегающее подтянутую фигурку максимально открытое белое платье, выглядела необычайно соблазнительно.

– Яна, неужели ты настолько боишься конкуренции, что вынуждена прятать Кортеса на необитаемых островах?

– Мы ездили отдыхать, Птиций, а не развлекаться, – пояснил наемник, лаская в руках бокал с коньяком. – Но в любом случае конкуренции Яна не боится. – Он помолчал. – Я тоже.

– Не сомневаюсь. – Конец отвел взгляд от девушки и, звякнув многочисленными кольцами, поднялся из-за стола. – Приятно видеть, что вы, вернувшись из медвежьего угла, первым делом навестили мое скромное заведение. Если что-нибудь потребуется, я к вашим услугам.

И его невысокая пухлая фигурка растворилась в полутемном зале.

– Звук выключи, – пробубнил ему в спину Кортес, но было поздно.

Звуки, доносящиеся со сцены, были действительно своеобразными: в славящейся яркими шоу «Ящеррице» шло выступление хора поющих химер «Каменные ноты». Несколько месяцев назад неугомонный Птиций, вечно изобретающий, чем удивить посетителей, взял в аренду у чудов два десятка истуканов помельче, пригласил толкового хормейстера и обучил уродцев стройно попискивать в такт музыке. Учитывая, что последний раз живые химеры появлялись в городе около двухсот лет назад, народ валом повалил в клуб, но первое выступление хора ознаменовалось большим конфузом: истуканы ужасно застеснялись публики, постоянно выпадали из ритма, и если бы не развеселившие посетителей трепыхание декоративных каменных крыльев и жалобные ужимки, дебют можно было бы признать провальным. Птиций решил было преподнести труппу как комическую, но химеры неожиданно распелись, перестали теряться на сцене, а их необычайно высокие голоса нашли своих поклонников, обеспечивающих на редких выступлениях уродцев полный аншлаг.

Кортес к числу любителей каменного писка не относился.

– Варьете сегодня предусмотрено? – недовольно поинтересовался он, поморщившись, когда солист хора взял особенно высокую ноту и компания рыжеволосых чудов за соседним столиком разразилась бурными аплодисментами.

– Варьете здесь предусмотрено всегда, – ответила Яна, потягивая коктейль. – Но оно не имеет ничего общего с искусством. Прислушайся, постарайся понять прекрасное.

– Надо было спросить у Птиция, где он хранит это прекрасное в перерывах между концертами, – проворчал Кортес. – В подвале?

– Украшает ими парк вокруг «Ящеррицы», – рассмеялся Артем. – Химерам-то до лампочки, где стоять, а публике приятно – искусство.

– Не сомневаюсь, что ты поступил бы именно так, – протянула Инга.

Хрупкая, тоненькая девушка была отчаянно похожа на школьницу, непонятно каким образом попавшую в ночной клуб. Это впечатление особенно усиливали заведенные за уши гладкие рыжие волосы и невинный взгляд темных, почти черных глаз, и в принципе оно было справедливым: Инге еще не исполнилось и двадцати. Но девушка являлась неплохим магом и даже успела поучаствовать в одной очень опасной и запутанной авантюре, из которой сумела выбраться лишь благодаря заступничеству наемников. Ее положение в команде было двойственным: с одной стороны, рыжая являлась подругой Артема, принимала участие в нескольких несложных операциях, но ничем особенным себя еще не проявила, и все понимали, что в глазах Кортеса Инга пока еще «свободный агент, периодически привлекаемый к выполнению контрактов». Не более.

Пищание со сцены усилилось.

– Может, поедем в «Три педали»? – предложил Кортес.

– Мне, кстати, тоже не нравятся эти, с позволения сказать, артисты, – прогудело за его спиной. – Вы позволите к вам присоединиться?

Рядом со столиком наемников, отгородив его от сцены, подобно Кавказскому хребту, появилась массивная, как пассажирский трамвай, фигура приставника. Косматая голова гиганта, поросшая длинными спутанными волосами и густой бородой, гордо возвышалась примерно в восьми футах над полом, а его длинные руки могли украсить собой экскаватор средней мощности.

– Христофан, – улыбнулся Кортес. – Рад тебя видеть.

– Взаимно, дружище, взаимно.

Приставник уселся на скрипнувший стул – наемникам пришлось слегка потесниться – и щелкнул толстенными пальцами, сухой треск напомнил пистолетный выстрел и на мгновение заглушил хор. Ожидавший знака официант немедленно выставил на стол бутылку дорогого коньяка.

– Если вы не против, господа, хочу угостить вас лучшей выпивкой, которая нашлась в этом заведении. – Христофан ловко откупорил бутылку и разлил по бокалам янтарную жидкость. В воздухе поплыл чудный аромат выдержанного напитка. – Коньячку почти сто лет!