Николай Побережник - Эрта. Время сирот

— Кинт, а я как раз к тебе, — по лестнице поднимался Жорэ.

— Вы простите, но я тороплюсь, если ничего срочного, то давайте побеседуем вечером… мне надо успеть отнести белье прачкам, а потом в булочную… холодная сдоба не такая вкусная.

— Очень кстати, — ответил Жорэ с озабоченным лицом, — мне как раз по пути, ты же в булочную мадам Шодэ?

— Да, я каждый выходной там завтракаю… очень вкусно.

— Неси тогда белье в повозку, заедем к прачкам, а потом в центр, нам надо поговорить.

— Что–то случилось?

— Ничего особенного, — Жоре развернулся и пошел вниз по лестнице, — все готово?

— Да господин Жорэ, — ответил Мус, новый подсобник при гостинице, которого сам Жорэ и привел на днях. Неприятный тип, явно из бывших матросов, который не искренне улыбаясь, демонстрировал пораженные цингой зубы, точнее то, что от них осталось.

Закинув тюк на сиденье, Кинт забрался в повозку, Жоре сел рядом, уперев резную трость в пол и положив на неё руки.

— Поехали Мус, сначала к прачкам, что у рынка, затем в центр, — повелительно сказал Жорэ и откинулся на спинку сиденья.

Возвращаясь из прачечной к ожидавшему его в повозке Жорэ, Кинт обратил внимание на стоящую недалеко другую повозку, с запряженным в нее «знакомым» старым мерином. «Викен уже начал слежку» — подумал Кинт усаживаясь.

— Так о чем вы хотели поговорить господин Жорэ?

— Мы с Милой запланировали небольшой ремонт и перестройку гостиницы… у нее в последнее время не очень хорошо идут дела, дом ветшает… а я имею некоторые средства которые готов вложить эм… в модернизацию, мы же теперь семья, — тут Жорэ как–то неприятно улыбнулся, — нужно чтобы ты съехал с мансарды, ненадолго, максимум на неделю, а потом мы найдем в какую комнату тебя поселить, ведь это дом уважаемого Чагала, а Мила сказала, что он распорядился обеспечить тебя жильем… эм… на неопределенный срок.

— Да это так.

— Я могу снять для тебя комнату, это правда, совсем ненадолго… просто эм… работы начнутся уже сегодня вечером… А рабочих мы и запланировали заселить в мансарду.

— Понятно, — насупился Кинт.

— Вот, это компенсация за эм… за неудобства, — Жорэ протянул небольшой кошелек с интересным теснением и цветным шнурком, — сними себе комнату, постарайся сделать это до вечера.

— Постараюсь, — кивнул Кинт и взял кошелек.

— Вот и хорошо… Ну вот, почти приехали, мне надо направо, а булочная как раз в квартале отсюда.

— Спасибо, — Кинт спрыгнул с повозки, проводил ее взглядом. Следом проехала повозка с Викеном, одетым в помятую и поеденную молью шляпу и безразмерный суконный пиджак.

Выходной день. Столица проснулась, и представители светского общества, которые не особо утруждают себя повседневным трудом, натирая мозоли в цехах и на других работах, уже неспешно прогуливаются. Две пары молодых людей встретились у газетного киоска и радостно общались, Кинту пришлось громко кашлянуть, чтобы дать им понять, что из–за них теперь затруднительно подойти к небольшому окошку, за которым уплетая сдобные булочки из бумажного пакета сидела полная женщина — продавец.

— Кхм, — еще раз кашлянул Кинт, — вы не могли бы…

— Как не вежливо! — выглянула из–за плеча своего молодого человека девушка.

— Не вежливо думать что вы одни на этой улице, — буркнул Кинт, — подвиньтесь… пожалуйста, мне надо купить газету.

— О! Он даже читать умеет, — развернувшись и оценивающе осмотрев Кинта, сказал очень богато одетый юноша, не на много старше самого Кинта.

Кинту очень не понравилось, что о нем было сказано как о попугае, который сидит в клетке у владельца магазина часов в квартале отсюда — «Ой, он еще и разговаривает»! Но портить себе выходной очень не хотелось и он аккуратно, но сильно толкнув плечом одного из, как они считают себя, будущих аристократов, сунул медяк в окошко, продавец одобрительно кивнула, Кинт взял одну из газет, и развернулся по направлению к булочной.

— Деревенщина… чего с него взять? Никакого почтения… — услышал Кинт голос одной из молоденьких барышень, — ты это стерпишь Жак?

— Дамы, не будем портить такой замечательный день, не мешало бы и проучить его конечно…

Барышня что–то еще отвечала, но Кинт уже не слышал, он пресек мостовую, пропустил громыхающий и пыхтящий паром самоходный пассажирский фургон, и вошел в булочную.

— Доброе утро Кинт, — приятно улыбаясь, сказала мадам Шодэ.

— Доброе утро мадам, — Кинт почтительно поклонился, и сняв шляпу повесил ее на предназначенную для этого вешалку у дверей.

— Как всегда?

— Да, — ответил Кинт, и положил на стойку пару монет.

— Иди, присаживайся, сейчас принесу.

Поприветствовав кивком отставного вояку, Кинт присел за «свой» столик у окна, раскрыл газету и изобразив на лице заинтересованность статьей, подумал:

… Что–то замышляет этот Жорэ, и похоже торопится, вероятно похождения за мной его убедили в том, что старик Итар мне ничего не успел сказать о его прошлом, и возможных намереньях, это радует. Теперь, я обязательно постараюсь нарушить его планы… как? Телеграф! Точно, и в газете писали на прошлой неделе, что на вокзале, в здании почтовой конторы открылся телеграф. Да! Сегодня же отправлю телеграмму Чагалу, и сегодня же поговорю с тетушкой Милой. Эх, а ведь она этого мерзавца и вправду любит…

— Газету переверни, — Шоде поставила тарелку с булочками и кружку с горячим и ароматным какао, — ты о чем так задумался–то?

— Эм… а… да так ничего, просто задумался… — смутившись, ответил Кинт.

— А я все думаю, когда вы юноша поймете, что держите газету вверх ногами, — вступил в разговор отставник, — и знаете ли, почти поверил, что вы можете читать перевернутый текст…

Кинту стало немного неловко от этой ситуации, а именно от такого количества внимания,..

— Ну подумаешь, задумался… с кем не бывает, — буркнул Кинт, отложил газету и склонившись над тарелкой шумно втянул носом аромат свежевыпеченной сдобы политой фруктовым сиропом, — как вы это делаете мадам Шодэ?

— Колдую, — отшутилась она и вернулась за стойку.

Расправившись с завтраком, Кинт вышел из булочной и громко свистнул замечтавшемуся о чем–то вознице, что стоял неподалеку, облокотившись на повозку.

— Поехали на вокзал.

Возница кивнул и забрался на свое место, взявшись за вожжи.

Всю дорогу до вокзала Кинт периодически свешивался и выглядывал назад, при этом попросив возницу ехать не по центральной улице, ведущей от ратуши к вокзалу, а немного покрутится кварталами. Убедившись, что слежки нет, Кинт уселся поудобнее, и стал наслаждаться столичной архитектурой.