Константин Нормаер - Последователи глубины
Двигатель затих, огромное колесо замедлило ход, и Ульга почувствовала, как паруса ловят попутный ветер. Корабль поглотила тревожная тишина.
– Куда они нас везут? – шепотом спросил Ян.
Поежившись, Ульга посильнее обхватила себя руками. Тяжелые наручники откликнулись неприятным скрежетом.
– Тише вы там! Здесь священное место. Нельзя шуметь, – напомнил о себе надзиратель и, приподняв фонарь повыше, внимательно вгляделся в молочную пустоту.
Желающих ослушаться не нашлось. Дорченский зажал рот руками, а Крутс и вовсе погрузился в некую дрему. Закрыв глаза, он скрестил ноги перед собой и откинул голову назад. Неудобная поза оказалась для него совершенно пригодной. Всего через пару минут Ульга услышала его тихое посапывание.
Пароходина все сильнее погружалась в пелену, и вскоре стоявший рядом ихтиан окончательно скрылся за густым занавесом. Разве что крохотный огонек его фонаря все еще пробивался сквозь плотную преграду.
– Это ты во всем виновата, – всхлипнув, протянул изобретатель. – Если бы не твое сумасбродство, я бы сейчас сидел возле камина и, попивая пунш тетушки Бетси, мастерил новый поливочный гидрант, который давно обещал отцу.
Ульга хотела возмутиться, но не стала. Ее приятель был прав. И неважно, что страх окончательно завладел его разумом, и он распустил нюни, словно девчонка. Все равно, вина лежала только на Ульге. И именно этот неоспоримый факт заставил ее просто взять и извиниться. Без всяких взаимных упреков и обид.
– Прости меня. Я правда не хотела. Просто мне казалось, что мы справимся. Знаешь, как в обычной игре. Ничего сложного, раз и все получилось. Я, действительно, не знала…
Вытерев рукавом слезы и водрузив монокль на привычное место, Дорченкий немного успокоился.
– Ты правда не хотела подвергать нас опасности?
– Конечно же, нет, – абсолютно искренне ответила девушка и, притянув к себе, обняла приятеля.
Ему этого было вполне достаточно. Слегка повеселев, он даже улыбнулся, а потом вновь обеспокоенно покосился на пробивающийся сквозь туман лучик света.
– Но что же нам теперь делать?
Предводительница слегка отстранилась, посмотрела на свои руки, скрытые перчатками, и поникшим голосом произнесла:
– Будем держаться вместе, а когда представится возможность, сбежим.
– И это твой план? – в глазах изобретателя появилась паника.
– Замооолчите я ваааам сказал. – Внезапно возникший ихтиан заставил Дорченского нервно вздрогнуть. – Здесь оченьььь опаснооо, – с придыханием несколько раз повторил представитель подводного народа. Его серая с отливом кожа стала почти черной. Вытянув вперед длинную псиную морду, он приставил большой палец к своим огромным губам и достаточно громко цыкнул. Затем его плечистая фигура мгновенно растворилась в пустоте.
– Почему он нас постоянно пугает? – обиженно поинтересовался Ян.
– Потому что ты непроходимый тупица! Они не пугают, а предупреждают. Думаешь, им охота встречаться с предками моря? – открыв глаза, спокойно объяснил унд.
– Ты что же не спал? И все это время притворялся?!
– Заснешь тут с вами. То шепчетесь, то жалуетесь… Ссколько можно? Чтоб вы там не говорили, а выбираться нам придется не с поверхности, а из Шептуна. И это в лучшем случае, – рассудительно заявил Крутс.
– Постой, постой, – остановила его Ульга. – Что ты там говорил про предков?
Унд дернул головой и попытался изобразить улыбку.
– Знаешь, я хоть и не особо изучал историю Нескучного моря, но стыдно не знать таких элементарных вещей. Мы, почитай, как полвека живем бок о бок с подводным народом. А еще боремся за их права…
– Хватит разглагольствовать. Рассказывай лучше, – шикнула предводительница.
Устроившись поудобнее, Унд скрестил руки на груди и не спеша начал:
– Нечеловеки, как мы привыкли называть ихтианов, сильнее нас почитают своих прародителей. Скажу больше, они настолько тесно связаны с ними и настолько сильно боятся их гнева, что особые места гибели являются для них запретными территориями. Они верят в бессмертие внутреннего «я», и считают, что, погибнув насильственной смертью, это самое «я» помнит только боль и отчаянье. Понимаете? Ихтианы безумно боятся призраков собственных прародителей. А туман, по их мнению, как магнит притягивает умерших предков. Дым – это духи прошлого.
– Что за чушь? – не выдержал Дорченский.
– Почему? – удивился унд. – А разве у людей… в смысле, у нас не так? Разве нас не пугают морскими страшилами и кошмарными утопленниками, которые, если ты себя будешь вести неправильно, утащат в пучину! Нас постоянно пичкают страшными историями, но много ли в них правды?
– Вообще-то он прав, – согласилась Ульга. – У нас с ихтианами, на самом деле, очень много общего.
– И в то же время, люди и нечеловеки разные, – подытожил изобретатель.
С корабельного носа послышался звонкий голос вперёдсмотрящего: «Знак, он подает нам знак». И судно ожило. Возникло и замелькало множество огней, а затем послышались встревоженные голоса ихтианов.
– Кажется, предков мы не потревожили, – сделал простой вывод Крутс.
Их поставили на ноги и под пристальными взглядами отправили к сходам. На берег сошло только пятеро: пленники и двое сопровождающих – высокий плечистый ихтиан Рорук и низкорослая и миниатюрная Анура, которая, по всей видимости, являлась главной и на пароходине, и на суше.
Каменистый островок напоминал осколок больного зуба – черный, с острыми гранями и глубокими дырами гротов. Его отчаянно облизывали морские волны, но так и не могли вытолкнуть из подводного нёба. Вымощенная неровными плитами дорожка уходила вверх и терялась между остовами крепкой стены, которая являлась частью давно разрушенного форта.
Перед тем как идти дальше, ихтианка остановила пленников и, пригрозив людям острием широкой изогнутой сабли, объяснила основные правила острова.
– Слушайте меня внимательно. Ни слова! Захотите сказать – молчите. Не сможете молчать – все равно молчите. Иначе ваши слова застрянут у вас глотке! Но это не самое страшное. Главное, проводник закроет врата, и вы навсегда останетесь среди моря, – предупредила она. – Двигайтесь тихо, не спеша, и если скажу не дышать, лучше вам меня послушать.
– Что вы с нами сделаете? – шмыгнул носом изобретатель, затравленно поглядывая на вершину скалы.
– Это решааатть не мнееее, – протянула Анура и стала медленно подниматься по ступеням.
– Живо, идти вперед, – подтолкнул унда в спину Рорук.
– Сами же сказали – не спешить, – выразил свое недовольство Крутс.
Сразу за стеной оказалась небольшая площадка, усыпанная мелкими камешками и мохнатыми валунами, а чуть дальше – покосившаяся от времени деревянная сторожка. Рядом двадцатифутовая башня маяка, верхняя часть которой была срезана, словно ножом.
Хозяин острова стоял в самом центре площадки и встречал гостей с распростертыми объятиями. Облаченный в старые лохмотья он больше напоминал огромный скелет, обтянутый бледной сухой кожей, и нельзя было понять, к какой именно расе принадлежит этот старец. Разве что слишком уж большие, смоляного цвета глаза и полное отсутствие носа выдавали в нем принадлежность к подводному народу.
– Рад видеть вас здесь, под светом пузатой луны, – произнес хозяин островка.
– И мы тебя, хранитель, – ответила Анура и, расставив лапы в стороны, не сближаясь с ним, изобразила объятия.
– Не имею права отнимать ваше драгоценное время, подводные, – тут же заявил хранитель и пригласил всех внутрь. Но направился не в сторожку, а к маяку.
– Баалгур, как дела на глубине? Ты что-то слышал? Неужели покровительница откликнулась? – на ходу спросила ихтианка.
Старец остановился, медленно повернул голову, посмотрел Ануре прямо в глаза. Немного подумал и кивнул.
– Великие помощники, стало быть, Безликая снова с нами, – обрадовалась ихтианка.
– Она никогда и не покидала детей моря, милостивая моя, – ответил Баалгур.
Внутри маяка, прямо под извилистой лестницей, ведущей на верхний этаж, имелся скромный закуток. Старый, почти сгнивший лежак, стол, два стула и ржавый котелок на треноге. Варево внутри только закипало, а хранитель уже поспешил снять его с огня.
Пленников устроили на топчане, а Ануре было позволено сесть напротив старца. Рорук остался стоять в дверях, не сводя глаз с человеков.
– Вас давно ожидают на рифе, – отхлебнув невероятно вонючего отвара, сказал Баалгур.
– Мы торопились, но девчонка недостаточно хорошо выполнила данное ей поручение.
Ульга встрепенулась, нахмурилась, но оправдываться не стала. Разговор проходил без стеснений, так словно пленники находились в другом помещении и никак не могли слышать говоривших.
– Но это не изменило основу поступков? – настороженно поинтересовался хранитель.
