Алексей Евтушенко - Человек-Т, или Приключения экипажа «Пахаря»
Работа журналиста никогда не надоедает тем, кто этим болен и не мыслит своего существования без газеты, журнала, радио, телевидения или интернет-здания. Среди журналистов много таких, отравленных на всю жизнь. Я, по молодости лет, и сам считал, что увлекательнее работы газетчика нет ничего на свете, – ты первым узнаешь новости, встречаешься с массой интересных людей, всегда в центре событий и можешь поведать миру не только о них, но иногда и о своём к этим событиям и людям отношении. А уж как приятно, к примеру, видеть в руках незнакомого человека свежий номер газеты, открытый именно на твоей статье – об этом я подробно и не говорю! Но. Но с годами мой журналистско-корреспондентский пыл несколько поугас. Новости, события и люди начали приобретать штампованные, заранее известные черты и оттенки, ежедневная газетная суматоха и бедлам уже не подстёгивали нервы и воображение, а, наоборот, угнетали и вызывали желание немедленно сбежать от всего этого в ближайшую пивную. Да и золотое перо, честно говоря, мне за семь лет занятий журналистикой так и не удалось выковать (выточить, отлить, приобрести?). Мои репортажи и новости охотно ставились в номер, коллеги и начальство хвалили их на планёрках, я получал премии и поощрения, но дальше этого не шёл. У меня, по большому счёту, не получались хорошо ни обзоры, ни аналитические материалы, ни просто статьи на какую бы то ни было тему. Точнее, они у меня, разумеется, получались, но я и сам прекрасно видел, что их уровень сильно не дотягивает до уровня материалов талантливых журналистов крепкой столичной газеты. Там не менее, к перу и бумаге – точнее к экрану монитора и клавиатуре – меня тянуло, и я понимал, что ничем иным, как складывать слова в предложения, а предложения в относительно осмысленный текст, я заниматься не хочу. Да и не умею. Поэтому все чаще в последнее время начинал я подумывать о возвращении к сочинению художественной прозы (в юности я баловался стихами и рассказами и даже долгое время посещал литературную студию при местном отделении Союза писателей).
Однако, мечты мечтами, а жить как-то было надо, и поэтому я продолжал ежедневно ходить в редакцию и выдавать на гора полторы-две тысячи строк в месяц новостных заметок, репортажей с места событий и статей, что называется, «по горячим следам».
Газета моя была утренней, поэтому делалась, в основном, после обеда и вечером, и в редакцию мы должны были приходить не позже одиннадцати часов (разумеется, если не случалось ничего срочного, но для таких случаев корреспонденты всех отделов были обеспечены мобильной связью).
В своей московской квартире я появился ровно в семь тридцать. Спать не хотелось. Я принял контрастный душ, побрился, не торопясь соорудил себе завтрак из двух варёных яиц, двух же бутербродов с маслом и большой чашкой свежесваренного кофе, в восемь часов посмотрел новости по телевизору, одел чистую футболку и летнюю куртку (по небу бежали подозрительные тучи, а из приоткрытой балконной двери несло отнюдь не черноморским солнечным теплом), прихватил на плечо свою неизменную рабочую сумку и в восемь часов сорок пять минут вышел из дому.
Московское метро я люблю не только за способность быстрой и относительно удобной доставки меня любимого практически в любую точку города, но и за возможность в пути спокойно и без суеты поразмышлять о насущных проблемах или о чем-нибудь отвлечённом, не имеющем к сегодняшнему дню прямого отношения. А когда и где ещё можно предаться подобным размышлениям в этом необъятном и яростном городе? Вот я и размышлял. До редакции, расположенной внутри Садового кольца, мне нужно было добираться (с учётом пешего хода до метро и от метро) около часа, так что времени вполне хватало.
Размышлял я, конечно, о том, что со мной произошло. Первый эмоциональный всплеск уже пошёл на спад (чему изрядно поспособствовала встреча с Машей), и мысли мои приняли более стройный и последовательный характер.
Ну хорошо, думал я под гул и свист электропоезда, со мной произошло то, что принято называть чудом. До что там «принято называть»…. Самое настоящее чудо и произошло.
Но теперь спрашивается, что мне с ним делать, господа?
Удивительное дело. Я всегда считал себя человеком с довольно развитым воображением и худо бедно, но наделённым кое-какой фантазией, но теперь, столкнувшись напрямую с открывающимися передо мной небывалыми возможностями, растерялся и никак не мог сообразить в чём же, собственно, «небывалость» этих самых возможностей состоит. Почему-то в голову упорно лезла пошлая картинка, как я тёмной ночкой возникаю в подвале-хранилище какого-нибудь банка…. Дальше картинка обрывалась. Оно и понятно. По натуре я не только не бизнесмен, но и не вор. Конечно, грабить банк – это совсем не то же самое, что грабить, скажем, прохожих (ущерб не олицетворённый и вообще все банки сами – те ещё грабители). Но. Спрашивается, что я буду делать после того, как попаду в это самое хранилище? Мало того, что сигнализация наверняка сработает, так ведь и денежки со всякими ценными бумагами и золотыми слитками там не на полу лежат, а в сейфах. Я же не то что сейф – простую дверь обычным ключом, иногда затрудняюсь открыть. И вообще, при чём здесь банк? Неужто только для этого судьба наделила меня способностью мгновенно перемещаться в пространстве? Нет, наверняка, должны быть более достойные и благородные цели для моих теперешних возможностей. Например…. Вот тут я и обламывался. Кроме ограбления банка и путешествий по любым странам и континентам, ничего в голову почему-то не лезло.
Так, в некоторой растерянности и всего с двумя мыслями в голове я и прибыл в редакцию.
Редактор моего отдела Петя Кудрявцев, как ни странно, оказался уже на месте и приветствовал моё появление радостно-удивлённым возгласом:
– Оп-па! На ловца, как говорится, и зверь бежит!
– Чёрт меня дёрнул прийти сегодня пораньше… – поздоровался я в ответ, усаживаясь за свой стол и включая компьютер. – Что, опять какая-нибудь пакость случилась и некому, кроме бедного-несчастного Лени Житинева её осветить?
– Угадал, – притворно вздохнул Петя. – Именно, что пакость. А также именно, что некому. Роберт в командировке, Василий на больничном, а Соню посылать – дохлый номер. Не справится она.
– Что случилось-то? – тоскливо спросил я, понимая уже, что от срочного задания не отвертеться.
– Ты новости сегодня по ящику смотрел? Хотя нет, в восьмичасовых этого ещё не было.
– Да чего не было-то? – не выдержал я. – Что за дурацкая привычка – кота за хвост тянуть! А ещё редактор отдела происшествий называется. Говори давай.
– Ну ладно, сам попросил, – процитировало вездесущую Масяню начальство. – Значит так. Три часа назад террористы захватили Ростовскую атомную электростанцию.
– Ни хрена себе… – присвистнул я. – Как это «захватили»? Так вот просто взяли и захватили?
– Идём к главному. Он уже на месте, ждёт нас и все тебе и мне заодно расскажет.
Главный редактор газеты Иван Алексеевич Переверзев встретил нас энергичным рукопожатием и тут же попросил секретаршу Олю принести три кофе.
– Садитесь, молодёжь – предложил он и сам демократично уселся напротив не за свой главредакторский, похожий на небольшой и очень захламлённый аэродром, стол, а за длинный и узкий стол для посетителей.
– Ты Лене рассказал, что случилось? – спросил он у Пети.
– Без подробностей, Иван Алексеевич. Мы сразу к вам.
– Правильно, – кивнул тот. – Из первых рук – оно надёжнее. Слушайте оба и запоминайте. Итак, чуть больше часа назад группа террористов, предположительно исламского вероисповедания и кавказского происхождения, захватила Ростовскую атомную электростанцию. Я получил это сообщение непосредственно от ФСБ. У нас, как вам известно, с этой организацией хорошие отношения. Вы, Лёня, знаете ведь Ковригина Александра Васильевича? Заместителя руководителя пресс-центра?
Ковригина я знал и поэтому утвердительно кивнул головой.
– Так вот, – продолжил главный. – Полетите с ним. Сначала в Ростов, а потом, местной авиалинией, в Волгодонск. Станция находится в этом… как его… Дубовском районе Ростовской области, в тринадцати с половиной километрах от Волгодонска. Вы, Лёня, когда-нибудь бывали в Волгодонске?
– Нет, Иван Алексеевич. В Ростове был однажды. Пару дней, проездом.
– А я бывал. В ранней юности строил Атоммаш по комсомольской путёвке… – глаза главреда подёрнулись на секунду мечтательной дымкой. – Но это к делу не относится. В общем, так. Сейчас быстро в кассу за командировочными, потом домой – собираться. Через два часа за вами придёт редакционная машина и отвезёт в аэропорт. Вылет в пятнадцать десять. Билет вам я уже заказал. Только деньги заплатить – и всё. Устраивайтесь в Волгодонске где хотите и как хотите, но чтобы информацию я от вас получал ежедневно. Такого ещё в истории цивилизации не было, и я хочу иметь на месте своего профессионального корреспондента. В телефоне вашем сотовом встроенный GPRS-модем имеется?
