Дэн Абнетт - Двуглавый орел
— Командование Полетами, имейте в виду, — предупредила Джагди, когда подлетала к аэродрому, — вопреки информации, полученной от вас во время краткого инструктажа, воздушные силы Архенеми совершают боевые вылеты по эту сторону Маканайтских гор.
Она отправила четыре таких сообщения, но так и не получила подтверждение получения информации. «Летучие мыши» уже над горным хребтом… Им потребовалось на это намного меньше времени, чем рассчитывал Орнофф.
— Командование Полетами, пожалуйста, подтвердите получение моего сигнала.
— Ваша информация получена, ведущий «Умбры». Она уже отправлена в штаб Главного Командования Тактических Операций.
Уже в сумерках Джагди разглядела приготовленную для них полосу, ярко отмеченную посадочными огнями, и, включив в работу вращающиеся сопла реактивного двигателя, точно, почти без толчка приземлила свою «Стрелу».
Команды механиков выбежали им навстречу.
Совершил посадку Марквол, который до сих пор не мог унять дрожь, переполняемый чувством, в котором восторга было, пожалуй, не меньше, чем страха. Он выжил, но, Бог-Император, как же он напортачил! В том, что случилось с Эспиром, виноват только он — тут нет сомнений.
Самолет Ван Тула пролетел у него над головой, постепенно замедляясь, до тех пор пока не совершил изумительную по точности вертикальную посадку лишь на работающих соплах.
Наконец сел Эспир.
Не обращая внимания на Рэкли и других механиков, Марквол покинул свою «Стрелу» и бегом кинулся к машине Эспира.
По мере приближения он невольно замедлил шаг. Вся боковая часть самолета была снесена к чертовой матери, бронированная обшивка смята и порвана, покрытый сажей корпус прострелен во многих местах, а руль управления и край крыла обуглены.
Какой-то механик первым подбежал к этой искалеченной стальной птице, но Марквол отпихнул его в сторону и, запрыгнув на крыло, сам сдвинул каркас разбитой кабины:
— Эспир! Эспир, вы в порядке?
Перс Эспир медленно поднял голову. Бронированная обшивка его кабины была разнесена на мелкие части. Не уцелел ни один из множества откалиброванных дисков на панели приборов. Левая рука Эспира превратилась в искромсанный кусок мяса в рваных лохмотьях, а правая в результате попадания лазерной пушки обгорела и действием теплового луча была буквально припаяна к рычагу управления. Левая сторона лица пилота была так утыкана осколками битого стекла, что стала напоминать подушечку для иголок.
— У меня все отлично, — сказал Эспир.
День 254
Тэда. Южная ВВБ, 04.10
Дежурство Каминского должно было начаться только в шесть утра, но шум, доносящийся с аэродрома, все никак не давал ему уснуть. Он уже привык засыпать под мерный ритм реактивных двигателей местных самолетов, чье тарахтение не прекращалась ни на минуту за последние девять месяцев, но новые звуки, которые принесли с собой машины Космического Флота, представляли собой нечто совсем иное. Пронзительные завывания самолетов с направляемым вектором тяги каждый раз раздавались внезапно и чередовались с глухим прерывистым рычанием, так что привыкнуть к ним и заставить себя не обращать на них внимания было крайне сложно.
К тому же… Трон! Не слишком ли они стали активны? Каминский за эту ночь насчитал по меньшей мере три групповых вылета на задание, не считая того сумасшедшего переполоха, который начался около полуночи, когда, как он предположил, на базу для развертывания прибыли самолеты новой авиабригады.
Судя по всему, наступали горячие деньки. До Каминского дошли слухи — кто-то кому-то сказал, что слышал об этом от механика космофлотчиков, — что уже произошло несколько воздушных сражений по эту сторону горной гряды. Какой-то инцидент произошел вчера над долиной реки Лида, а некоторые даже говорили, что видели «летучих мышей» в небе над Полуостровом. Последнее, впрочем, вряд ли соответствовало действительности. Во всяком случае, Каминскому очень хотелось так думать, потому что иначе это значило бы, что все они уже находятся на краю гибели. Но то, что касалось долины Лиды, вполне могло оказаться правдой. И надо сказать, довольно горькой. Если «летучие мыши» доберутся до побережья, возможно, даже хваленые авиабригады Имперского Космического Флота не смогут остановить их.
Хотя они и стараются, конечно. Каминский встал с койки в казарменной спальне Муниторума и прошел по тускло освещенному коридору, толстые стены которого, пожалуй, могли бы выдержать любой артобстрел, к расположенному на выходе дежурному посту. Все пятеро парней, которым полагалось сейчас нести дежурную вахту, спали мертвым сном, развалившись в креслах, причем рев реактивных моторов ничуть не мешал им. Все они были прирожденными, потомственными шоферами Муниторума, и незначительные изменения в шумовом фоне аэродрома никак не могли сказаться на них.
Каминский снял чайник с установленной на вахте плиты и налил себе немного кофеина, после чего вышел в парк техобслуживания. На улице было довольно холодно и все еще очень темно. В дальнем углу парка несколько техножрецов колдовали над грузоперевозчиком «Карго-8», в то время как их сварочные пруты и кадила загадочно мерцали во тьме.
Потягивая кофеин, Каминский не спеша стал подниматься по насыпи периметра аэродрома, пока все главное поле не предстало перед ним. Полосы посадочных огней ярко горели в ночи, обволакивая окрестности мягким изумрудным светом. Благодаря такому освещению водитель разглядел на западе ряд горбатых «Гро мовых стрел», укрытых маскировочной сеткой. Его догадка оказалось верной. Вчера их здесь не было. Еще одна авиабригада. Свежее подкрепление.
Громыхающие раскаты донеслись с юга, и, обернувшись, Каминский увидел, как самолеты очередной бригады подлетают к аэродрому, возвращаясь с боевого задания. Опять «Громовые стрелы». Вообще-то, ему нравился вид этих монстров. Интересно, как они ведут себя в воздухе? Все двенадцать машин пошли на снижение, точно опускаясь на отмеченную огнями посадочную полосу. При приземлении они переориентировали сопла векторных реактивных двигателей и перешли с мощного горизонтального движения на легкое парение над специально предназначенными для посадки амортизационными настилами. Чудовищный вой сразу двенадцати авиамоторов заставил содрогнуться даже Каминского.
— Как дела, ребята? — громко закричал он, как только они сели. — Много сбитых?
В знак приветствия шофер поднял в сторону далеких самолетов чашку с кофеином. Он все еще слишком хорошо помнил удивительное состояние пилота, когда тот возвращается на базу: весь боекомплект уже израсходован и он, не ощущая своего тела, летит домой, прокручивая в голове ход недавнего сражения.
Оглушительный шум мощных вентиляционных турбин стал понемногу стихать, и до Каминского неожиданно донеслись голоса из технопарка. Слегка озадаченный, он той же дорогой побрел обратно и, не доходя нескольких шагов, увидел сениора Пинчона, разговаривающего с каким-то летчиком Космического Флота.
Пинчон выглядел немного возбужденным, что ни для кого не предвещало ничего доброго. Сениор заметил приближающегося Каминского и тут же окликнул его:
— Мне срочно нужен шофер!
— Всегда к вашим услугам, сениор, — ответил тот. Хотя его дежурство еще и не началось, он знал, что все равно теперь не уснет. Кто знает, может быть, это задание позволит ему немного развеяться. Кроме того, он совсем не хотел, чтобы за разговором они подошли к дежурному посту, где Пинчон, конечно, обнаружил бы спящих вахтенных. Бедолаги отрабатывали бы штрафные смены до конца своих дней. Который, с другой стороны, мог наступить уже совсем скоро…
— Я принимаю заказ, — сказал он.
— Хорошо. Перевозка пассажиров. Кое-кого нужно доставить в Старый Квартал и затем вернуться с ним назад. Заполните здесь.
Каминский взял предложенный ему планшет и занес туда номер своего транспорта и прочие данные. Он писал так быстро и аккуратно, как только позволяла ему неумелая рука.
— Мне нужно попасть в бар «Гидра», — сказал летчик космических ВВС. — Вы знаете, где это?
Каминский, услышав этот голос, поднял голову и с изумлением увидел, что высокий пилот — женщина. Та самая женщина, чью группу он доставил сюда два дня назад.
— Так точно, мамзель… простите, командир. Я знаю, где это.
— Хорошо, — сказала она.
Женщина раскланялась с Пинчоном и зашагала вслед за Каминским к его транспорту.
— Вы сядете в кабину? — спросил он.
— Спасибо, не откажусь.
Каминский открыл перед ней дверь кабины, и летчица забралась наверх. Затем он обошел машину и, сев на водительское место, завел мотор.
Сначала они поехали навстречу сияющим фонарям, установленным по периметру аэродрома, а затем, прогрохотав по насыпи, покинули пределы авиабазы и выехали на пустынную в этот час главную магистраль, ведущую в город. Спутница Каминского ничего не го ворила, а лишь молча провожала взглядом затемненные сверху фонари авиабазы, которые теперь удалялись от них.
